Глаза отца разгорелись нездоровым болезненным блеском:

- Оставлю! Вначале не хотел, но теперь обязательно оставлю! И тебя, и Эмо. Ни к чему мне ссориться с влиятельным родом Семара, и так вон палки в колеса во всю вставляют, уже устал на запросы из Совета отписываться. Все равно из вашей этой... Маруси... никакого толку!

Филлипэ напрягся:

- Отец?! Ты посмел?..

- Нет, - безразлично отозвался родитель. - Я с ней не спал. Незачем. Девушка - пустышка, ни капли силы. Только куча гонору и сильная болтливость. Так до последнего и пыталась сказать непочтительное. Но ладно, пусть поболтает. Недолго ей уже осталось...

- Что ты говоришь?!! - напрягся сын.

- Завтра эту ведьму сожгут на центральной площади Тирири, - безразлично пожал плечами правитель. - Мне не нужны в семье бесполезные бабы. Тем более, делить одну на двоих... - он брезгливо поморщился. - Невозможно! Недопустимо! Немыслимо!.. Ты сын дожа, а не какой-то безродный! Пусть сгорит - и дело с концом...

Лицо Филлипэ покрылось смертельной бледностью. Внезапно одним махом он вскочит на стол и врезал ногой в лицо дожа, после чего соскочит на его стороне и продолжил избиение.

Загрохотал центральный колокол, в кабинет набилась стража. Они скрутили наследника и поставили на колени перед отцом.

Дож процедил, утирая из угла рта кровь:

- Зря я тогда тебя не прикончил, щенок! - Зыркнул на стражников: - Привязать его к креслу, я еще с ним не договорил.

Стражники исполнили пожелание дожа, прикрутив Филлипэ так, что он не мог даже пошевелиться, после чего вышли и прикрыли за собой двери.

- Я не хочу терять свою кровь, поэтому ты будешь жить, - удар кулака дожа пришелся прямо по губам Филлипэ. - Это тебе за непочтительность... - строго заметил правитель острова.

Фил молчал, глядя с ненавистью на отца.

- Ты ненавидь меня, это правильно, - довольно высказал правитель. - Ты меня еще не так возненавидишь, когда узнаешь, как я сегодня пытал вашу с Мило жену...

Филлипэ еще сильнее побледнел, приближаясь цветом лица к свежепобеленной стене, и начал неосознанно рваться из пут.

- Мало того, если ты ее хоть немножко жалеешь, ты согласишься на мое предложение, - продолжил клевать отпрыска мужчина, вовсю наслаждаясь его бессильными трепыханиями. - Я не стану ее больше пытать, и даже могу казнить... не на костре, скажем, а сбросить с морского мыса в том самом городе, где вы свою жену купили... С утеса Ведьмы. А что? Хорошая смерть. Благородная. И почти безболезненная.

Филлипэ зарычал и опять задергался в попытке освободиться.

- Не нравится, сынок? - холодно и расчетливо продолжал дож. - Могу даже наркотиком напоить, чтобы ничего не чувствовала. У тебя не может быть никаких претензий.

Сын заскрежетал зубами.

- А ты со своим приятелем в ответ не возражаешь ни словом на процедуру развода перед казнью, - продолжал правитель. - Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла забыть о своих ничего не стоящих принципах чести... когда на кону большая власть, они совершенно ни к чему, только досадная помеха. Или мне продолжить ее пытать?

Лицо Филлипэ исказилось от внутренней боли.

- Ты даешь слово не возражать? - взгляд дожа завораживал смертельным холодом.

- Обещаю, - проскрежетал Филлипэ.

- А твой друг обещает быть послушным мальчиком и не препятствовать разводу? - повторно поинтересовался дож.

- Я обещаю за него, - коротко и хрипло отозвался Филлипэ Азалемара, словно в рот ему насыпали пепла или песка.

- Свободен! - велико душно позволил мерзавец, довольно потирая руки. - Стража! Увести! Выпороть! По дороге проучите его сыновней почтительности... в меру!

Филлнпэ выволокли из кабинета, попутно раздавая тумаки кулаками и ногами.

- И чтоб лицо оставалось чистым, - вдогонку прикрикнул дож. - Мне его завтра людям показывать!

***

Когда наказанного Филлипэ втащили в камеру, ему навстречу вскочил Эмилио:

- Липпэ, как прошли переговоры?

Филлипэ, скрипя зубами, заполз на лежанку, предоставляя другу полюбоваться последствиями экзекуции после встречи с любящим родителем. Эмо со свистом втянул воздух - спина напоминала освежеванную тушу со снятой кожей.

Синеглазый попытался устроиться поудобнее и застонал от боли, вжимаясь в сбитые решетчатые нары. Сын дожа начал рассказывать:

- Марусю... пытали. Завтра ее казнят. По моему настоянию, не сожгут, а, как благородную даму, сбросят в море. Взамен я пообещал за тебя и за себя, что перед этим дадим ей развод.

- Липпэ, - поражено откликнулся Эмо. - Но ведь мы дали ей вечную клятву, она нерушима!

- Но отец о том не знает, - со слабой улыбкой, переходящей в гримасу боли, отозвался синеглазый.

- Ты?..

- Я знаю, что надо делать, - твердо заявил Филлипэ. - А ты? - Приподнял голову, заглядывая в глаза Эмо.

- И я, - подтвердил Эмилио Семара.

- Тогда больше не о чем говорить, - тихо сказал Липпэ и отключился.

До самого утра Эмилио Семара ходил из угла в угол.

Он в кровь разбил себе костяшки кулаков о стены, пытаясь стравить душевную боль и придумать выход. Но так и не придумал. Зато сумел украденным из храма настенным подсвечником подпилить мягкий металл магических наручников до такого состояния, когда их можно разломить и снять одним рывком.

Филиппэ второй супруг разбудил задолго до рассвета и тот занялся тем же самым.

***

- Маруся! - кто-то настойчиво тормошил меня за плечо, рискуя нарваться на серьезные неприятности. Словесные. Физически я теперь мало что смогу.

- Это кто ж там такой настырный? - прошипела я, звеня кандалами.

Вот! Еще не привидение, а уже навыки совершенствую. Если на том свете выдают разнарядку, попрошусь к дожу. Буду его персональным призраком.

А что? Вечная работа: найти совесть там, где ее нет. Зато ему скучать не придется. Уж я-то об этом позабочусь.

- Да открой же ты глаза, вредная женщина, - надрывался потенциальный моральный смертник.

- Боже! - простонала я, с трудом поднимая веки. Как я понимала Вия! - А ты что здесь делаешь? - уставилась на знакомого широкоплечего эльфа, сидящего около меня на корточках.

- Вообще или в частности?.. - скривился тот, с жалостью рассматривая мою слегка приукрашенную внешность.

- Только не говори, что тебе не нравится мой новый имидж, - попеняла я ему, пытаясь сесть. - Давай начнем с глобального «вообще».

- Меня сюда послали с миссией, - начал эльф, помогая мне подняться и облокотиться на стену-.

- Весьма возвышенно и очень непонятно, - подбодрила я его. - С какой?

- Мне поручили тебя уничтожить, - признался длинноухий.

- В очередь! - посоветовала я, нисколько не впечатленная.

- Но я договорился, - успокоил меня Белегохтар, ощупывая оковы. - И теперь я буду тебя спасать.

- Мило, - попыталась я ему улыбнуться. Судя по выражению его лица, вышло так себе, не очень. Но что после палача осталось, тем и пользуюсь. - И как ты это собираешься делать?

- Я могу переместить тебя отсюда, - признался шепотом светлокосый. - Только нужно снять оковы, блокирующие перемещение.

- Еще милей, - фыркнула я. окидывая ушастого заинтересованным взглядом. - Напильник принес? Или у тебя ножовка по металлу в кармане завалялась?

- У меня есть это, - вытащил он из-за спины оленьи рога.

Мое воображение скопытилось на месте.

- То есть, - округлила я от удивления глаза. - Ты меня собрался этим забодать? Или думаешь, что оковы испугаются и убегут?

- Это для тебя, - насупился эльф, крутя в руках рога. -Мне нужно каким-то образом тебе их отдать.

- Не надо, - отказалась я сразу. - У меня уже все есть. Рога лишние! А то думай потом, который из двух постарался...

- Да нет же! - перебил меня Белегохтар. - Нужно просто отсечь...

- Че-его?!! - возмутилась я. - Ты чего несешь? Уши весь мозг заменили?!

- Да помолчи ты! - зажал мне рот спасатель.

Если тут так спасают, то я на завтрашнюю казнь вприпрыжку побегу!