И Нелли его понимала: чтобы дослужиться до руководящей должности, нужно было уметь непослушных подчиненных ставить на свои, подчиненные места. Однако Нелли с тем мериться не желала. Она предвидела нечто подобное, благо годы труда и кропотливой деятельности даром для нее не прошли, так что замашки Влада изучить успела. Поэтому решила идти до конца. Сама не понимая, блефует она или нет, не понимая, что будет делать, ответь ей Влад отказом, Нелли сделала то единственное, что собственно могла.

– Я уйду, – сказала Нелли.

– Иди, – ответил Влад.

– Навсегда, – добавила ровно.

– Конечно, – согласился начальник.

– И это не шутка. – Образовалась тишина.

Спокойный, уверенный тон подействовал эффективнее громких слов и криков – Влад оторвал глаза от бумаг и изучающе взглянул на нее. И когда он успел рассредоточиться и снова углубиться в дела? С кем она сейчас говорила?

В том и заключалась основная проблема – он не воспринимал Нелли всерьез. Вообще-то никого не воспринимал, но ее в особенности: он не видел в ней человека, способного на волевые, решительные действия. Да и какой волевой человек, заточенный на конкретные действия, будет терпеть постоянные отнекивания, постоянные обещания посмотреть/подумать? Столько не думают! – думала Нелли. Существовало два конкретных ответа: да или нет. Когда же возникает подобная неопределенная ситуация, которая тянется, тянется и тянется… в общем, это знак того, что тебя водят за нос.

– Как я сказала, – заговорила Нелли, – я работаю здесь пятый год, и за это время многого добилась. Моя рубрика процветает, советы пользуются успехом. Но я не могу изо дня в день обсуждать пустяковые проблемы – ситуации, высосанные из пальца. Это не мое. Совсем не мое. И даже странно, что для понимания этого мне потребовалось так много времени. Я хочу писать совершенно о другом: не об интерьерах, не об отношениях. Если ты не можешь предоставить мне такой возможности, я найду того, кто сможет. Но мне хотелось бы, чтобы этим человеком стал ты, Влад. Ты знаешь. – Она продолжала смотреть на начальника, не спускавшего с нее сосредоточенного взгляда. – Пожалуйста, – добавила следом.

И стала ждать.

То, что только что произошло, стало неожиданностью даже для нее. Ультиматум начальству – это не про Нелли. Ей несвойственно было нахальство. Не то, чтоб не могла за себя постоять и показать в нужный момент характер. Вполне-таки могла. Однако требовать, да в категоричной форме…. Такое для Нелли в новинку. Но если Влад не проявлял к ней уважения, то и Нелли не считала себя должной к чему-то подобному по отношению к нему. Она желала лучшей доли, и рассчитывать могла только на себя. А значит, не должна гнушаться любых запрещенных приемов, в том числе прессинга и напора.

– Ты обнаглела, – заметил Влад. Лицо эмоций не выражало.

– Возможно, – насторожилась Нелли, готовясь к расплате за проявленную дерзость.

– Значит, криминал, говоришь.

– Да. – Ей словно дали зеленый свет, и Нелли продолжила: – Я хочу освещать реальные проблемы людей. Хочу писать о беспризорных подростках, о коррупции, о том, что увеличивается процент домашнего насилия, однако ни дети, ни обиженные матери не знают куда обращаться. Я хочу писать о жизненно-важном.

– Угу, – промычал Влад. – Замечательно, – добавил следом, начиная постукивать авторучкой по столу. – И кого?

– Кого?

– Кого мне прикажешь уволить, чтобы ты могла освещать «реальные проблемы людей»? – Он с интересом воззрился на Нелли. – На чье место ты претендуешь?

Нелли опешила. Кого уволить? На чье место она претендует?

– Ну, смотри, – оживился Влад. – Ты прекращаешь писать о цветах, значит, я буду вынужден взять кого-то на твое место. В то же время ты начинаешь писать о подростках, расширяя вовсе не резиновый штат другого отдела. Вот я и спрашиваю: кого мне прикажешь уволить, чтобы ты, наконец, осуществила свою мечту и стала освещать новости?

Столько мыслей крутилось в голове, но ни одну из них не получалось выразить во внятной форме. Неужели она действительно обнаглела?

Влад «упал» на спинку кресла.

– Я подумаю, – сказал начальник и предупредил ее возражения, уже готовые слететь с губ, движением руки. – Дай мне день или два. Речь идет не только о тебе. Мы все здесь взаимосвязаны. Но не волнуйся, я дам тебе знать. Скоро, – добавил весомо.

Нелли почувствовала себя… дрянной, словно она топила замечательного человека, пускай пока ей неизвестного, но топила и собственными руками. Не самое приятное ощущение. Однако виду старалась не подавать, поэтому, не опуская совестливых глаз, продолжала оценивающе смотреть на мужчину.

– Или уволю прямо сейчас.

Странно ли, но Нелли улыбнулась. Вполне возможно, неоправданное чувство, но после этих слов ей стало легче. Влад действительно ее услышал. Нелли понимала: теперь это были не пустые, ничего не значащие обещания. Теперь он был готов обдумать ее просьбу, и с большой долей вероятности, пойти на встречу. В противном случае так бы и сделал – уволил Нелли прямо сейчас.

Скрыв мимолетную улыбку, Нелли кивнула и вышла из кабинета.

А на следующий вечер получила криминал, о котором так мечтала…

Грузовик резко затормозил. Не держись она за коробки, которыми был набит, казалось, разваливающийся фургон, то сделала бы тройной тулуп.

Руки саднили, колени тоже, но Нелли быстро поднялась с четверенек и подбежала к железной двери. «Только бы не заглянул, только бы не заглянул…»

Не заглянул – Нелли услышала удаляющиеся шаги.

Нелли тут же полезла в рюкзак и достала перочинный нож. Осторожно просунув его в щелку, откуда просачивался белый свет, она дотронулась до внешней задвижки, закрывающей двери снаружи, и стала сдвигать ее в левую сторону. Каким по счету был этот грузовик? Нелли уже не помнила. Друг от друга те мало чем отличались: все одинаково грязные и дурно-пахнущие. О комфорте речи не шло. Да, человек ко всему привыкает, вот и Нелли привыкла. Пришлось.

Промучившись с задвижкой с четверть часа, поранив пальцы и наставив себе дополнительных синяков, Нелли все же сдвинула ржавую рукоять.

Одна из дверец со скрипом приоткрылась. Нелли толкнула ее ногой. Послышался еще более душераздирательный скрежет, заставивший Нелли болезненно поморщиться.

Нелли осторожно выбралась наружу – в глаза ударил солнечный свет, вызвав моментальный приступ боли. Хотя резь в глазах – не самое страшное: после темени, в которой просидела, неудивительно было и ослепнуть.

Потихоньку восстанавливая зрение, Нелли огляделась. Местность, похожая на пригород: много деревьев и мало домов. Вообще-то последних и вовсе нет, как и торговых сооружений. Только кафе, обосновавшееся неподалеку, куда, по-видимому, и отправился проголодавшийся водитель. Нелли сама была не прочь поесть, однако ни время, ни финансовое положение к этому не располагали. А значит, прохлаждаться Нелли не следовало. Нужно скорее отсюда убираться, пока ей не устроили новую погоню: за проникновение в чужую собственность по головке не погладят, а она не в том состоянии, чтобы решать очередную проблему. Пересобрав ослабший хвост на голове, и закинув рюкзак на плечо, она перешла дорогу в сторону леса. Нужно попасть в ближайший город. А если точнее – в новую жизнь.

Бродяжничая, Нелли никогда не вдавалась в подробности, куда именно движется транспортное средство, в которое ей посчастливилось попасть, будь то грузовик или автобус. Нелли придерживалась мысли, что непродуманное хаотичное движение всегда сложнее отследить, чем упорядоченное, поэтому полагала, что если будет передвигаться, доверившись воле случая, и сама не будет знать, где она находится, то и преследователи не будут знать, где ее искать. По меньшей мере, им придется помучиться. По большей – потерять много сил. И терпения. И времени. А в случае Нелли выигранное время равносильно спасенной жизни.

Вот и сейчас шла по наитию. Она понятия не имела, куда попала, и каково название города, в который предположительно направлялась. Редкие дорожные знаки в обрамлении молодого невысокого леса – вот и весь ориентир.