Я сцепила руки, а по лбу скатилась капля пота. «Я не сбегу».

Страх слишком долго управлял моей жизнью. Пришла пора встретить моих демонов лицом к лицу.

Сделав первый шаг за Августом, было сложно не заметить, как много он здесь изменил. Немногочисленные окна были укрыты тёмными шторами, и то, что раньше наполняло комнату надменного бизнесмена, было вытеснено, чтобы освободить место для фотооборудования и передвижных столов.

Темная ткань и различные химикаты покрывали даже бесценный стол Августа, который он когда-то так любил.

А теперь всё забыто.

Вытеснено.

— Ты превратил её в тёмную комнату, — проговорила я с чувством священного ужаса, оглядывая обстановку, которую он собрал в такие короткие сроки.

— Ну, я только начал, — ответил он, — это займёт какое-то время, но я уже смог распечатать несколько плёнок. Хочешь посмотреть?

— Да, — я слегка улыбнулась, даже не пытаясь спрятать свой восторг. Страх перед этой комнатой испарялся с каждой секундой, как лечебный бальзам, исцеляющий навязчивые воспоминания, пока Август провёл меня в другую часть комнаты, чтобы показать свои снимки.

Каждое фото было лучше предыдущего, я узнала некоторые, они были сделаны во время наших похождений по Сан-Франциско. На некоторых были случайная обнимающаяся парочка, гуляющая с детьми – мимолётные мгновения, запечатлённые на бумаге. Другие были более неопределённые: здание, снятое под случайным углом, или тень дерева, падающая на тротуар.

Там было даже несколько моих.

Он пытался спрятать их, но я увидела свой собственный взгляд, направленный на меня.

Если бы я только знала, что пыталась тогда сказать.

Глава 20

Август

Я не хотел брать ее сюда.

Слова только что вылетели из моего рта, и вот мы стоим в моем священном месте, пробравшись сквозь дюжину черных и белых гравюр, которые я выставил на прошлой неделе.

Если бы знал, что она будет здесь, я бы прибрался.

Организованный.

Планируемый.

Черт, я бы как минимум убрал ее фотографии. Те, что нашел у себя, когда дни стали длинные, а ночи такими одинокими, и я больше не мог выносить тишину. Я знал, что темные комнаты были в прошлом – цифровые фотоаппараты уже захватили весь мир – но было что-то чарующее в том, чтобы стоять в почти полной темноте, работая руками, медленно претворять в жизнь, а не быть человеком, сидящим за экраном компьютера.

Каждая фотография вернула мне немного жизни. Возможно, это была не моя жизнь, но это было что-то. И я наблюдал, что все это выглядит, как магия в тех технологических лотках. Как крошечные проблески надежды – возможно, однажды, у меня была бы жизнь, которую нужно фотографировать.

Мои глаза повернулись к небольшой доске объявлений, которую я выставил на стену для показа, и остановились на единственном фото, которое я приколол там. Два улыбающихся лица на траве, смотрят в камеру с надеждой на счастье в будущем.

Возможно, когда-нибудь, я снова вернусь к камере и найду кого-то достойного.

— Зачем тебе это?

Голос Эверли прозвучал в темноте, а я увидел, как силуэт ее руки тянется к доске объявлений. В тусклом красном свете, я увидел ее палец на фото, ее глаза омрачились, а выражение ее лица закрылось, когда она убрала его с места на стене.

— Потому что ты улыбаешься, — ответил я честно. У меня было чувство, что слишком много лжи было сказано в стенах этого большого дома. Я не хотел добавить к ним еще.

«Не сейчас, не когда-нибудь еще, надеюсь».

— Почему это так важно для тебя? — спросила она. Я сделал шаг вперед, чтобы взглянуть через ее плечо. Я наблюдал за ней напряженно, когда она почувствовала мое близкое присутствие, но девушка не двигалась.

— Почему для тебя так важно скрыть это от меня? — я выстрелил в ответ.

— Может быть, я потратила на тебя достаточно улыбок.

— Справедливо. Но это все еще то, что я стремлюсь увидеть, — ответил я мягко, снимая с фотографии ее пальцы и проводя по доске.

— Я думала, ты избавился от всех этих фотографий, — заговорила она, обернувшись, отряхнув рукав моей рубашки. — Те, где мы, я имею в виду, — пояснила она.

— Я сделал – или, по крайней мере, я думал, что это так, но обнаружил, что они лежат на полу спальни. Кажется, им удалось найти выход из коробки, в которую я их положил. Так или очень проницательный, супер-любопытный-экс-терапевт поместил его туда.

— Экс? — спросила она, едва ли удивившись.

— Он отказывается больше за меня поручаться – встречает меня в ресторанах и появляется у меня за дверью с пивом. Так что да, экс-терапевт, я думаю, — я пожал плечами, наблюдая, как она продолжает бродить по комнате. Слабое красное свечение смыло большую часть цвета, и обычно яркий медный тон ее волос превратился во что-то более темное.

Здесь нет полутонов. Нет среднего тона. Только красные и черные. Я не обрабатывал так, я мог перевернуть потолок и омыть нас в белом свете, но здесь, в этом пространстве, мне понравился контраст – отделение от нормальной жизни.

Однако, увидев Эверли здесь, я внезапно осознал, насколько эротична темная комната. Каждый изгиб ее тела был подчеркнут, усиливаясь отсутствием цвета и резким красным бликом. Ее губы казались полными, словно они просили, чтобы их коснулись и ласкали вместе с остальной частью ее тела.

Мне нужно выйти из комнаты.

— Ты покажешь мне, как это работает? — спросила она, поднимая взгляд от главного стола, который я поставил посередине, где были установлены перерабатывающие лотки и оборудование для увеличения.

— Правда? — спросил я, равная смесь страха и восторга побежала по моим венам.

— Да, я имею в виду… я действительно не хочу идти домой, и нам больше нечего делать.

— Конечно, — быстро ответил я, едва ли задержавшись с выбором.

«Я только что говорил себе бежать».

Я действительно ненавидел себя. Это или я действительно был мудаком, которым она считала меня.

Потому что, черт возьми, если я не думал о том, чтобы наклонить ее на каждой твердой поверхности и снова увидеть каждый дюйм этого соблазнительного тела, которое я, казалось, забыл.

— Как ее зовут? — голос Эверли выдернул меня обратно в реальность. Поймав конец вопроса, который едва услышал, я моргнул несколько раз, пытаясь выкинуть непристойные мысли из головы.

— Что ты сказала? — спросил я.

— Как ее зовут? — повторила она. — Твое свидание?

— О, эм... — мой разум искал ответ. — Магнолия, — наконец ответил я, занявшись тем, что собрал необходимое оборудование для развития. Девушка внимательно наблюдала за мной с другой стороны стола.

— Интересное имя, — это было все, что она сказала.

Маленькая ухмылка растянула мои губы.

— Ее мама раньше была флористом в Халф Мун Бэй. Она выросла на побережье, поэтому с нетерпением ждёт встречи с домом.

— Уверена, что в детстве ее дом был не совсем таким, — прокомментировала она, проводя пальцами вдоль прохладного пластикового стола, когда ее глаза встретились с моими.

— Нет, но не все из нас могут быть связаны с одним из основателей СанГлобал.

Ее глаза широко распахнулись.

— Я думала, ты сказал, что ее мама была флористом! Не наследницей миллиардной компании!

— Я сказал, что она «была». Я не сказал, что сделал ее папа, — засмеялся я.

Эверли запустила карандаш мне в голову, и мне удалось уклониться в нужный момент.

— Ну, тебе лучше прибраться, прежде чем она придет. Не хочу, чтобы место выглядело как свалка для принцессы.

«Это была ревность?»

«Не спеши с выводами. Это приводит только к проблемам, Август».

— Я сделаю все возможное. Итак, готова ли ты испачкаться? — спросил я, наблюдая, как ее глаза встречаются с моими.

— Что?

— Руки... ты готова испачкать руки? — уточнил я, явно не указав ключевое слово в моем предложении.

— Да, вперед, — ответила Эверли.

— Ладно, сначала нам нужно очистить негатив и загрузить его в держатель, — я вручил ей ватный тампон, который только что пропитал немного спиртом и негативом.