— Значит, меня будут изгонять? Это решено уже твердо? Совсем, совсем бесповоротно? Я могу предложить альтернативу, от которой выиграют все, — негромко обратилась девушка к окружившим ее.

Выглядела она в высшей степени беззащитно, жалко и жалобно. Но Санта-Марият, судя по всему, не проняло совершенно. Милейшая старушка скривила губы:

— Так уж и все? Ну-ка, озвучь.

— Ограничение, — с готовностью отозвалась Люда, блеснув глазами. — Если ограничить меня, то я не буду управлять телом без разрешения на то его истинной хозяйки. Мы с ней сможем пообщаться только в ее снах, и таким образом у нее будет доступ к бесценному опыту де Лиграцевых. Кроме того, она получит иммунитет к психо-энергетическим атакам низури. Одержимость больше не будет ей страшна. Взамен я хотела бы изредка получать, пусть и ограниченный, контроль над телом. Разве это не идеальный вариант? — она неуверенно улыбнулась. — Пожалуйста, почему бы нам не договориться, это же так разумно? Я… я предложила все, что у меня есть — знания, память. Разве… этого недостаточно? Что еще вы хотели бы? — она сглотнула и попятилась назад, но наткнулась на стоящего за ее спиной Токена и сникла.

Взгляды зрителей скрестились на Санта-Марият та, в свою очередь, смотрела на Токенкентия. Парень, не отпуская своей пленницы, мрачно заглянул ей в лицо и скривился:

— Она при изгнании сильно громко вопить будет?

— Как правило, для изгоняемых ритуал довольно болезненный, — предвкушающе кивнула Мэри, отчего Люда побледнела еще больше.

— Пожалею свои уши. Предлагаю ее пока оставить, а уж потом — как сама Хельга решит. Ограниченную же изгнать потом будет возможно? — Мэри разочарованно кивнула. — В таком случае проблем нет, — с этими словами Токен вытолкнул вскрикнувшую от неожиданности Люду в центр комнаты.

— Для начала нужно отозвать полуэлементаля или заключить с ним договор, — Мэри потерла руки, деловито кивнула в сторону Шадфайры. — Так как ее ничем не ограниченная внутри пентаграммы сила может привести к нарушениям в ритуале.

— Ну наконец-то меня отпустят, — зевнула дочь Саламандры.

Арчибальд с помощью кочерги добавил к пентаграмме несколько новых символов, пламя в печи мягко полыхнуло и продолжило гореть, но уже без наличия в нем Шадфайры. Мэри с помощью металлического совочка набрала пепла из печки и протянула Люде:

— Держи. Так как он контактировал с дочерью Саламандры, то некоторое количество ее силы впиталось в него. В тонком слое этот пепел сияет почище маяка, привлекая всех местных обитателей, в числе которых и личность хозяйки этого тела, — говоря это, Мэри достала из-под шубы перетянутые резинкой тонкие восковые свечи и зажгла их от пламени печи. — А теперь мне нужно как можно больше стимов, фиэл, низури — кого угодно, связанного с отдачей энергией и у кого ее много. Алхимов прошу воздержаться от участия. Еще добавлю, что чем больше участников, тем безопаснее для них же.

Санта-Марият и Токенкентий одновременно сделали шаг вперед, третьей вышла Юля. Эмили и Джозефи переглянулись, взялись за руки и присоединились к добровольцам.

— Это обещает быть интересным, — протянул Джозефи. — Запишу в мемуарах и буду зачитывать потомкам, пока они подвиги предка мне наизусть не перескажут, — он издал тихий смешок и мечтательно взглянул куда-то вверх.

— А я, как главная Нейтралка, в том числе должна и заботиться о своих подчиненных. И раз уж в данном случае риск можно уменьшить собственным участием, то вы, ребятки, не отвертитесь, — хмыкнула Эмили.

Годрик приблизился к Мэри, негромко произнес:

— Я должен поддержать свою дорогую супругу?

— Только морально. Впрочем, можешь за ручку подержать. Левую, — уточнила рассеяно Мэри.

Нагимик замер рядом с женой и коснулся ее запястья.

— Старичок ты мой, — умилилась Санта-Марият, — поддержать решил свою старушечку? Иди ко мне, я тебя сейчас в щечку клюну!

— А вот это уже явное издевательство, — пробурчал Начальник. — Эм… Почему это ты обнимаешь меня все сильнее и… с-сильнее… Т-ты же меня заду…

— Ха-ха-ха, — драматическим шепотом выдохнула ему в ухо бывшая капитанша пиратского корабля. — Ну наконец-то, милый друг мой! До этого с тобой всегда была та стимка в доспехах, и я ничего, ну совсем ничего не могла сделать! Не могла с тобой нормально пообщаться!

— Ч-что ты хоче…

— Свободу, мой дорогой, свободу! Не представляешь, что за мука сидеть на одном месте гордой мореплавательнице, когда каждую ночь тебе чудятся крики птиц, шепот волн, храп других членов команды, плеск рома в бочонке и скрипы корабля! О, сухопутное ты существо, тебе этого не понять! Словом, организуй одной бедненькой пожилой женщине пару бумажечек, чтобы искать сразу не стали и за границы Империи выплыть можно было, а уж дальше я сама. Где-то у меня здесь был пустой Сердечный Договор…

Только после заключения все же найденного Договора старушка отпустила Начальника и с самым счастливым выражением лица застыла, заботливо отряхивая супруга от невидимой пыли. Нагимик печально посмотрел на капитаншу:

— На слова ты мне не веришь, да?

— Милый мой, пойми, я не верю и собственному сердцу — старость, увы, не радость, любовь — не порок, нарушение Договора — не шутка. А уж не верить всему остальному обязывает моя, так сказать, специальность, — мягко сообщила старушка. — Тебе жалко, что ли?

Начальник фыркнул:

— Я из-за тебя, между прочим, отвлекся от происходящих событий. Все вон уже стали в круг и взялись за руки, пока мы тут пустословие разводили.

— Грозный ты мой ворчун, — засмеялась Санта-Марият, — не печалься, сейчас и мы присоединимся ко всем. Хотя, не таким уж и всем — вон, алхим, сильфа и юноша с кольцом на пальце в сторонке стоят. Видно, без них будем хороводы водить вокруг Люды.

— Как вы догадались? — напряглась Мэри. — Ритуал же засекречен!

— Взяли и догадались — сама же сказала, — снисходительно махнула старушка рукою. — Ну так что, поскакали? — похоже, настроение Санта-Марият преодолело семь небес и вылетело куда-то за пределы атмосферы.

— А петь можно? Если в едином ритме будем, то не завалимся, — протянула Эмили.

— У меня есть на примете одна хорошая песенка, — зловеще оскалился Джозефи.

— Я тебя умоляю, — фыркнула Эмили, — если ты начнешь петь ее своим прелестным хрипящим голоском, то я не выдержу и кину в тебя что-нибудь громоздкое. Лично я предлагаю «Календулу». По-моему, ее практически все стимы знают.

— Я ни слова не сказала про песни! Их нет в ритуале… — начала было Мэри, но…

Стимская часть участников ритуала проникновенно выводила:

Календула, в глуши цвела, огнем ее была!

Но время шло и шло, да не щадило никого!

По одному сгнили пахучие огни…

Последний лепесток на хладну землю лег…

Его ветер схватил, далеко утащил…

— Ладно, ладно, надеюсь, что это ничего не испортит, — пробормотала Мэри и начала торопливо произносить нужные слова, не замечая, что ее речитатив неплохо так вписывается в общий мотив.

Грянул гром, Люда упала на пол, высыпался пепел из совка, погас огонь в печи. Токенкентий попробовал приподнять тело Хельги, но то от него отмахнулось:

— Да сама я встану, — и произнесло несколько непонятных слов, предположительно бранных и, предположительно, на арамском языке.

— О. А вот это уже наша Хельга, — обрадовалась Санта-Марият.

— А чего меня узнава… — Хельга осеклась. — Голова болит… Какая зараза бубнит у меня над ухом? — девушка огляделась и нахмурилась.

— Бубнит? — удивился Уж. — Я ничего не слышу… Неужели мой слух ухудшился после той сирены? — он неуверенно коснулся своих ушей, скрытых маской.

— Цыц! — рявкнула Хельга так, что Антагонист вздрогнул и вздохнул с облегчением — слух у него оставался все таким же обостренным. — О, она замолчала, эта ненормальная. Хм… что ты говоришь? — Хельга замерла, полуприкрыв глаза и недовольно хмурясь.

С течением времени ее лицо все больше вытягивалось. Наконец девушка произнесла: