Она бежала и бежала, пока во время очередного падения не приложилась коленкой об мостовую. Зашипела сквозь зубы от боли и понимания, что некоторое время не сможет быстро передвигаться на своих двоих. Во время вынужденной остановки она вдруг поняла, что эта сумасшедшая гонка её сильно вымотала.

— Сдаюсь, — произнесла она с трудом, оборачиваясь в поисках своей чокнутой преследовательницы.

Той не обнаружилось. Поняв, что оторвалась, гетерохромка несколько приободрилась и поползла в сторону ближайших ворот. Валяющиеся около них обломки бочки или бочек её не смутили, Юля забарабанила в ворота подвернувшимся под руку обломком. Ей почти сразу открыли. Проживающие здесь существа отличались гостеприимством…

— Ты куда? — спросил Уж, положив руку на плечо Эмили.

— За этой идиоткой, — отмахнулась та. — Она в неприятности влипла, а если с ней что-нибудь случиться, то Гроссмейстер будет не в восторге.

— Постарайся побыстрее, — посоветовал Уж, который после заморозки Игрока принял полномочия командира. — А то некоторые вполне могут забрать твою долю.

Эмили что-то неопределённо промычала в ответ и быстрым шагом двинулась вперёд, в стороне от начавшей подтаивать ледяной дорогой. Правда, при первом же повороте выяснилось, что не знающая города Юлиана, опасаясь попасть в тупик, похоже, бегала кругами, изредка слегка изменяя маршрут.

— Ну и куда мне? — уперев руки в боки, мрачно спросила Эмили, затем поискала, где льда больше, и пошла.

Так как глядела она больше под ноги, чтобы не поскользнуться, то столкновение с охнувшей старушкой было для неё неожиданностью. К счастью, никто не пострадал.

Старушкой оказалась Санта-Марият. Попричитав по поводу бедной женщины в почтенных летах (то есть по поводу себя) и неуклюжего противного поколения, она перешла к вопросам:

— Ты тут не видела хмурого высокого блондина где-то твоих лет, слагающего стихи на тему: «жизнь — боль, но я всё равно её пну»?

— Нет. А вы не водили черноволосую гетерохромку с жёлтым и красным глазом, улепётывающую от крылатой беловолосой девушки? Обе на вид мои ровесницы.

— Юлиана? Похоже, она всё-таки куда-то вляпалась. Печально, однако. Но я её не наблюдала.

— Жаль… Ну, продолжу идти по следу, пока он не растаял.

Но поиски Эмили не принесли никаких плодов — лед всё-таки растаял, и она от разочарования своровала у какого-то парня симпатичный стилет, которым парень пытался заколоть одного противного стима. Хозяин краденого быстро оценил ситуацию и упорно пытался отобрать свою вещь, но Эмили была быстрее и лучше знала город.

Тем временем Санта-Марият обнаружила Селайт, лежащую без сознания на мостовой. Покряхтев для виду и не только, она подхватила девушку и потащила её к себе домой. Дорога была трудна. Селайт, конечно, гораздо легче обычных стимок, но попробуйте в преклонном возрасте побегать по стадиону с подушкой в руках!

С укором покосившись на распахнутые калитку и дверь, старушка внесла полуэлементаля в дом, попыталась отдышаться и замерла. Из печи за ней злобно наблюдала незнакомая черноволосая девушка с хвостом как у ящерицы, вылезающего из-под подола богатого платья и кольцами сложенного вокруг неё.

Жизнь изрядно потрепала Санта-Марият, а потому несколько метательных ножей в Шадфайру она запустила только по старой привычке, не более. Впрочем, та всё равно увернулась.

— Да что ж за день такой! — прошипела девушка и только тут заметила Селайт. — Ещё убийц полуэлементалей мне не хватало! Мама Саламандра, роди меня обратно!

— Саламандра — это которая ящерица? — Шадфайра неопределённо махнула хвостом, Санта-Марият продолжила допрос. — И что ты делаешь в моём доме?

— Сижу. А что ты сделала с дочерью Сильфиды, смертная?

— Представь себе — ничего. Она уже такая на дороге валялась. Без сознания.

— Ну-ка, — Шадфайра внимательно взглянула на Селайт. — Ясно. Она истратила свой запас. Привыкла, видно, что ограничения нет, и не знала, что тело — те же оковы или пентаграмма.

— Я рада, что ты всё поняла, а теперь не могла бы ты убраться из моей печи?

-Пентаграмма не позволяет, — покачала та головой. — Сотри её — и я уйду. Кстати, Селайт очнется только если рядом будет заключивший с ней пакт.

— И как мне её уничтожить? — спросила Санта-Марият, оценив полыхающее в печи пламя.

— Перечеркни любым острым металлическим предметом.

— Обожгусь. Пойду пока тряпку поищу какую-нибудь, — решила Санта-Марият и ушла.

— Я опять одна, — вдохнула Шадфайра, схватившись за голову.

Но где же был Токенкентий? Он искал странного коня, умудрившегося совершить побег из сарая. Помогал знакомому булочнику с фиэлой-продавщицей. Устав, засыпал прямо на скамейке перед мэрией. Грабить у него нечего, постоять за себя может — зачем ему бояться? Как выяснилось, он ошибался.

За некоторое время до утренних криков петухов в мэрию постучались. Поморщившись, Токен приоткрыл один глаз. На пороге стояли мужчина и женщина. Мужчину он узнал сразу — брат Начальника. Красивая незнакомка в роскошном полушубке с высокомерной ухмылкой огляделась, затем помрачнела и схватила своего спутника за рукав рубахи:

— Поль, ты говорил, что никого не будет, что лавки закрыты, и что Начальник не принимает!

— Да, — с некоторым раздражением ответил тот.

— А это кто? — лицо Поля при взгляде на Токена стало удивленным, он растеряно пожал плечами. — Убей его.

— Что? — вздрогнул мужчина. — Мэри, ты чего? Он же просто спит. Пойдём, не будем терять вре…

— Я сказала — убей! — прошипела женщина.

Токен стиснул зубы и окончательно закрыл глаза, стараясь продолжать дышать ровно. Поль молчал, затем произнёс:

— Я против лишних жертв. Я будущий глава города, и я всегда заботился о нём! И да, жене не следует указывать своему мужу что делать. Нам пора.

Скрипнула дверь мэрии, затем раздался грохот и напряженный голос мужчины:

— Сдавайтесь, и мы не тронем вас! Мы вооружены артефактниками из секты Собирателей, что была сегодня уничтожена!

Снова скрип двери, но уже закрывающейся, и глухой женский крик:

— Не верьте ему! В атаку!

Лязги, грохот, треск. Токен осторожно слез со скамейки, мельком глянул на просачивающийся сквозь щели в дверном проёме полупрозрачный дымок и торопливо побежал сообщать об увиденных событиях, которые очень ему не понравились.

====== Глава 15. Разборки с лайкотчи и не только. ======

— Здрасте, — сказала Юлиана открывшему ей двери стиму.

Тот — весь такой ненормально тонкий — с бледной улыбкой кивнул:

— Прошу вас пройти, — и слегка поклонился.

Удивленная подобным поведением Юлиана послушалась, забыв даже сказать что-нибудь язвительное. Гетерохромку провели в просторное, залитое сантеровским светом помещение с огромным столом в центре. На столе громоздились чайники, кофейники, соусники, пиалки, вазочки с вареньем, тарелочки с покрытыми разноцветной глазурью пончиками, целые подносы с пирожными-корзиночками и эклерами, вазы, салфетницы, мисочки с каким-то желе… Юлиана не была уверена, что правильно определила половину ассортимента, единственное, что она поняла точно — всё это великолепие готово было занять гран при на выставке под лозунгом: «Кошмар диете и смерть фигуре!».

Именно к этому марципановому варварскому островку Юлиану деликатно подталкивал худосочный стим. Девушка хлопала глазами и с ужасом смотрела на возникшую при приближении словно из ниоткуда (а на самом деле из-за многоэтажного розового торта с сердечками и переизбытком сливок) компанию. Та состояла из Хельги, какого-то светловолосого парня, юноши с тёмно-русыми волосами, старика и незнакомой юной шатенки. Последняя как раз с жаром рассказывала о некой девочке, подравшейся с каким-то Максимом и вольно-невольно свалившей вину на рассказчицу этой печальной истории.

Хельга перебивала и пыталась описать рыбок, которые якобы глотают золото и драгоценности с затонувших кораблей. Старик и парень внимали обеим и поочерёдно кивали. Пока не заметили упёршуюся животом уже в край стола Юлиану, которую худосочный стим продолжал подталкивать вперёд. Тот, похоже, вошёл во вкус. К счастью, его всё же остановили, а морально подготовившуюся к столкновению лоб в лоб с кремовым безумием под названием «торт» Юлиану усадили на свободное место и налили чаю.