— А разве они тут есть? Они ж только по Кольцу проехать смогут. У них же телеги во-от такие! — она широко развала руками, демонстрируя размер телег.

Элиадна не прониклась, только озабоченно спросила:

— А как же мы тогда её тушить будем?

Шадфайра зашипела. В понимании детей Огня «тушить» значило тоже самое, что и «убивать»:

— Да как ты смеешь только заикаться о таком, жалкая смертная?!

— Да как ты смеешь меня так называть?! — таким же тоном ответила Элиадна и припечатала. — Хамка! Я тебя спасти хотела, а ты!

— Спасти?! Ты меня убить хотела, алхимика тупая!

— Я?! Тупая?! Да как ты смеешь обзывать меня, баронессу Элиадну фон Лебеден?! — она отдышалась и спросила. — Кстати, когда это я собиралась тебя убить?

— Только что!

— Не помню ничего подобного.

— Склероз? Я слышала, вы им в старости страдаете!

— Какая я тебе старуха?! У тебя что, от отравления угарным газом глюки пошли?!

— Кто?!

— Мерещится тебе ересь всякая!

— Тогда да! Прямо передо мной стоит и орёт!

— Я не ересь!

— А кто тогда?!

— Баронесса Элиадна фон Лебеден! Ясно тебе, жалкая простолюдинка?!

— Это я-то?! Червяк дождевой, ты хоть в курсе, с кем разговариваешь?!

— С коровой чернобровой!

— Я — дочь самой Саламандры!

Элиадна замолчала, осмысливая информацию, затем спросила:

— Ты в этом уверена?

Шадфайра отползла подальше от преграды и от души врезала по ней хвостом. Брови Элиадны поползли вверх, но она воздержалась от комментариев. Пауза затягивалась. Вжавшаяся в стену Хельга отняла руки от ушей, дико посмотрела на «собеседниц» и куда-то ушла. Шадфайра запоздало крикнула ей вслед:

— Эй, притормози! — поняв, что её уже не слышат, огорчённая брюнетка снова саданула хвостом по преграде.

— Что ты… — отшатнулась Элиадна.

— Мне ж тогда пакт надо заключить на… сутки, по-вашему. Хотя нет, лучше на час. Я ведь без пакта не смогу покинуть пределы пентаграммы и придётся сидеть в этой ужасной и тесной — как её там — печке!

— У тебя клаустрофобия, что ли?

— Сама ты страус!

— Клаустрофобия — это боязнь замкнутых пространств. Ты ей страдаешь, не так ли?

— Только… только посмей сказать это кому-нибудь, и я…

Элиадна подошла к печи и помахала рукой в сантиметре от преграды:

— И ты?

— Ну, с-сама напрос-силась!!!

Во время беседы прекрасных дам Арчибальд искал приключений. Он слышал, что у наёмников есть артефактники. В крайнем случае можно одолжить меч у Рагнифуса, ведь мечи Рыцарей были выплавлены из брони Непобедимого Генриха. Впрочем, Непобедимым он был недолго, так как проиграл трём владельцам артефактов — Ртути, Меди и ещё одного, чьё название не сохранилось в веках.

В результате его фамильный стилет украла язвительная девушка на огромных каблуках, он устроил допрос и чуть не утопил какого-то стима, случайно раскидал бочки другого. Пришлось за ними бежать, предварительно заработав затрещину от разъярённого хозяина. Но бочки врезались в ворота добротного двухэтажного дома, выбежал старичок, с оханьем и аханьем затащил его к себе в гости, напоил чаем с печеньем и конфетами. После чая всё было как во сне. Юноша смутно помнил, что они о чём-то беседовали, он охотно отвечал на все вопросы.

Узнав о коне, старичок огорчился, затем клятвенно заверил, что сделает всё, что в его силах. Послав вместе с Арчибальдом некого Людиного Милого (коротко Люда), чтобы он не потерялся, старичок отправил их за конём и всеми остальными.

В комнате было весело — Шадфайра кидала в Элиадну угольками и тлеющими ветками, та разрубала их кнутом или уворачивалась, а конь наблюдал с дивана.

— Я нашёл способ расколдовывания коня без помощи полуэлементаля!

— Ну тогда стирай пентаграмму! — потребовала Шадфайра.

— Потом, — отмахнулся юноша и поманил всех, кто не был ограничен печкой.

Те пошли, причём Элиадна успела насмешливо посмотреть на зашипевшую Шадфайру.

— Это кто? — взглянула алхимика на светловолосого парня с фиолетовыми глазами.

— Людин Милый, — представился тот.

Элиадна непонимающе вскинула одну бровь, когда парень подхватил её и Хельгу, найденную по дороге, под локоток, говоря им по очереди комплименты. Брюнетка хлопала глазами, шатенка пыталась вырваться, но как-то вяло. Конь подозрительно поглядывал на Люда, но молчал.

Их приняли с чаем и светскими беседами. Даже коню попытались сунуть в пасть мятный леденец — тот его сразу выплюнул — и куда-то повели. Как пояснил старичок, расколдовывать.

Лео мрачно потребовал:

— Отпусти меня немедленно, слайкотчи!

Люд показал головой, глядя на коня пустыми фиолетовыми глазами. Этот не отпустит. Это раньше он был нормальным стимам, а сейчас — послушная кукла представителя одной из рас-паразитов — лайкотчи.

— И что же вы со мной собираетесь сделать? Животные не могут стать слайкотчи, даже ты должен это знать.

— Да, не могут, — с отстранённой улыбкой кивнул Люд. — Но нам же тоже надо кушать.

Он ткнул пальцем в стоящую в подвале мясорубку.

====== Глава 14. Приключения дам (и не только). ======

Селайт добежала до источника энергии, снесла какие-то ворота и замерла, подняв руки вверх и встав на цыпочки — самая удобная поза для воздушных атак.

— Ещё одна сумасшедшая.

— А может, посланница от Великого Механика. Или святая, на худой конец.

Селайт за время произнесения второй реплики успела оказаться перед черноволосым юношей, назвавшим её сумасшедшей. Ледяная сталь сильфов холодила ему горло, он же просто стоял и не демонстрировал никаких эмоций.

— Ты знаешь, кто я? — мрачно спросила девушка, он поморщился и попробовал от неё отмахнуться. — Я — дочь Сильфиды, и у меня сегодня просто отвратительное настроение. По милости вас, смертных! Поэтому лучше бы тебе вежливо ответить на мои вопросы и свалить за горизонт, иначе…

— Не так громко, — перебил её юноша.

Селайт замерла, судорожно сжимая холодную рукоять кинжала. Она боялась самой себя, а точнее, боялась жуткой жажды убить кого-либо без особых на то причин.

«Стоило послушаться родителей и переждать этот период в воздушной тюрьме, — запоздало раскаялась она. — А я всего-то хотела быть полезной. И теперь меня не отпускает заключивший договор.»

— Что ты тут делаешь? — вкрадчиво спросил черноволосый мужчина в богатой одежде.

— Ещё одна причина потери времени, — скривилась гетерохромная девочка. — Может, не будим рассусоливать, а разберемся по-быстрому?

— Как неразумно, — покачал головой мужчина и сделал шаг навстречу полуэлементалю.

— Неразумно — это пытаться выиграть у шулеров, — огрызнулась девочка, ожесточённо поедая яблоко. — Если не хочешь, чтобы нам опять урезали награду, заканчивай побыстрее!

— Увы, — с виноватой улыбкой он достал из ножен шпагу.

Селайт ребром ладони отбила лезвие от рукояти и швырнула ту в лицо мужчины. Тот на мгновение растерялся и вскоре замер ледяной скульптурой.

— Кто хочет повторить его судьбу? Вам лучше отдать мне артефакт Ундины.

— Ундина? Это которая водой управляет? — спросила Принцесса, недоверчиво смотря на скульптуру.

Юлиана при этих словах вздрогнула, крепко сжав рукоять кинжала. Изменивший направление ветер дул ей в спину. Селайт резко повернулась в её сторону и протянула руку ладонью вверх:

— Отдай, — она внимательно посмотрела на девушку, и глаза её расширились. — Ты же… то двуликое существо!

— И с какого перепугу ты меня обзываешь? — нахмурилась Юлиана, делая шаг назад.

— Впрочем, уже не важно. Что ты сделала с… — Селайт глубоко вдохнула. — Что ты посмела сделать с остриём меча моей матери?

— Каким ещё острием? Не знаю я никаких…

— Где он? — перебила Селайт.

— Ну… нет его, короче! Я на всё ответила и пошла, всем пока, — Юля помахала рукой и быстро посеменила к выходу.

— Стоять! Как нет?!

Гетерохромка перешла на бег, Селайт бросилась за ней с рукоятями кинжалов наперевес, швыряя их беглянке под ноги. Мостовая вокруг них покрывалась толстой ледяной коркой, Юлиана несколько раз поскальзывалась, но всякий раз вставала и увеличивала свою скорость. Стимская выносливость, адреналин и вызванное ментальными воплями обломка меча раздражение словно подстегивало. Лёд крошился под каблучками её высоких сапог.