-Вот это полянка! — присвистнул за его спиной Рагнифус и без всяких предосторожностей отобрал у юноши цветок и заложил его себе за ухо.

Этого ему показалось мало, и он с явным намереньем собрать побольше букетов шагнул на поляну. Арчибальд отстранённо наблюдал за ним, словно за белой мышью для опасных опытов. Впрочем, та, возможно, была в несколько раз умнее мужчины. Похоже, многочисленные забавные истории о недалёкости рыцарей (в том числе и с большой буквы) и наёмников, которые рассказывали некоторые из юных аристократов смущённо хихикающим девицам на выданье, имели под собой реальную основу.

Рагнифус вдруг издал непонятный звук, покачнулся и упал на одно колено. Цветы зашевелились, словно волной пошли. Их слишком сильный запах буквально обволакивал, вертелся перед лицом и настойчиво лез внутрь. Ноги юноши подкосились, и он упал лицом в жидкую грязь болота, коварно прятавшуюся за цветами.

«Это, значит и есть… как же его?.. ах, да… точно… фэфинровое болото», — с вялым ужасом подумалось Арчибальду.

С детства любя убегать от всех в графскую библиотеку, он почти всё время проводил, читая книги. Сначала все с интересным названием или красивой обложкой — он надеялся, что это сказки. Но их не было. И тогда он читал всё, заглатывая информацию, словно мучившийся от жажды странник воду. В его голове многочисленные знания сначала воевали друг с другом за место в забитой битком кладовке памяти. Затем как-то незаметно разложились по полочкам в алфавитном порядке.

Порой, когда ему с пустыми руками приходилось ждать что-либо, он, спасаясь от скуки, закрывал глаза и деловито обследовал собственную память. Больше всего ему нравилось мысленно перечитывать о чём-нибудь нехорошем и редком. Тогда он не чувствовал досады за свой ограниченный Королевством кругозор, а наоборот, с облегчением думал, как же ему повезло, что он не встретился (и, как надеялся юный аристократ, и не встретится) со всем этим ужасом. И фэфинровое болото занимало в списке всего интересного на очень большом расстоянии не последнее место.

Эта разновидность болот отличалась от обычных содержанием фэфина — вещества, которое, согласно легендам, произошло из слёз драконов-создателей Абиона, всего этого измерения. Факт этот был не доказан, зато несколько алхимов из отдела Рискованных Исследований подтвердили, что противостоять испарениям фэфина могут только низури, у которых такие болота в основном и встречались.

Испаряться фэфин начинал только при очень высокой температуре — отчасти из-за своего симбионта, цветка инра, обладающего дурманным запахом, мешающим сосредоточиться и найти правильный путь. Лепестки инра притеняли поверхность болота, не позволяя сантеровским лучам пробиться. Испарения фэфина же притягивали неосторожного путника прямиком к болоту, постепенно снижая тонус его мышц — так, что тот вскоре падал.

Такие осознанные, но вместе с тем и бессмысленные действия у некоторых исследователей вызывали подозрения, связанные с разумностью этой формы органической жизни. Пытавшиеся пойти на контакт представители различных рас не возвращались. А устойчивые к фэфину низури в экспериментах не участвовали. И на вопросы про болота таинственно отмалчивались, смотря своими синими или голубыми глазами с высоты далеко не маленького роста. Большего от них и не ждали — отшельники со странными способностями, живущие в непонятных храмах, что с них возьмёшь.

И сейчас, помимо ужаса, в голове назойливо вертелось удивление — каким образом фэфинровое болото оказалось здесь, в Империи стимов? Ведь тут же ещё и деревня рядом, разве стали бы они жить… Забавно. В свои последние мгновенья, он, задыхаясь, рассуждает о…

Ей никогда не было настолько… настолько отвратительно, вот как. Хотелось порвать этот дурацкий пакт, избавиться от тесной тюрьмы под названием тело и улететь домой, по дороге устроив несколько ураганов, чтобы они навсегда уничтожили это жалкое болото, смеющее использовать ветер — самую свободную стихию — в своих целях!

Манипулирование энергией она заметила сразу. И атаковала. Какой же глупый, необдуманный поступок! В этом возрасте смертные слишком неуравновешенны, вот и она, забыв, что сейчас сильно ограничена, ввязалась в драку. Результат — её засекли и тоже попытались подчинить. Хорошо, что у неё хватило сил на блок, а если бы нет? Подчинённая дочь Сильфиды — мамочки, какой позор!

Потом выяснилось, что она многовато вложила в ответный удар — сил совсем не осталось, и окружающее измерение поплыло и ухнуло в черноту. Неизвестно, сколько она пробыла там — пожалуй, чуть-чуть меньше целой вечности — пока не ощутила… нечто.

Если бы гордая дочь Сильфиды когда-нибудь сделала бессмысленную с её точки зрения вещь — кинула камешек в воду с балкона замка на Летающих Островах, то сравнила бы это нечто со всплеском, от которого по воде идут круги. Но Селайт даже не думала заниматься подобным, даже если бы ей захотелось сделать нечто подобное, то она бы вспомнила о проживающей в Океане Ундине с её подданными и от мысли этой торопливо отреклась.

Но это лирика, полученный от захлёбывающегося Арчибальда сигнал существовал в реальности и требовал предпринять срочные действия.

Селайт открыла глаза и оглянулась в поисках юноши. Зажмурилась и проследила тонкую золотисто-голубоватую нить, тянущуюся куда-то вниз.

«И во что же он вляпался?» — безрадостно мелькнуло в голове.

Девушка отползла подальше от болота, ослабила шнуровку на платье, расправила слипшиеся крылья и взлетела. Восстановив силы среди холодных ветров, спикировала обратно и схватила Арчи за шиворот. Выкинула на берег и полетела за Рагнифусом. Затем, сгибаясь под двойной ношей и поминая недобрым словом Гнома-элементаля Земли с его притяжением, поспешила за пределы действия дурманящего аромата. У неё это почти удалось, но тут…

-Нам в другую сторону, — слабым голосом произнёс Арчи, приоткрывая один глаз.

Селайт сплюнула:

-Раньше не мог сказать?! Я с вами не долечу!

-Бросай балласт, — невозмутимо посоветовал юноша, кивая на Рагнифуса.

Но девушку этот совет почему-то возмутил:

-Да как ты только можешь предлагать бросить своего друга в беде?!

Юноша покосился на полуэлементаля с состраданием — та явно раньше никогда не встречалась с алхимскими аристократами. Более того, она, похоже, являлась идеалисткой. Но сейчас от этой идеалистки зависела его жизнь, и он торопливо потупился. Селайт, уверовавшая в торжество справедливости и раскаяния, довольно улыбнулась. Она всё же умудрилась долететь до деревни и без сознания плюхнулась прямо на мостовую с крайне брезгливым лицом.

Арчи осторожно приоткрыл глаз, сунул валяющемуся рядом Рагнифусу нашатырь и последовал за Селайт в самые дебри мира грёз и галлюцинаций. Очнувшийся Рыцарь почесал в затылке, взвалил на себя «хилое молодое поколение» и понёс в неизвестном направлении.

-Дядя, отстань, я всё равно не пойду с тобой на кладбище, хоть кислоту на меня вылей! — пробормотал недовольно юноша, которому за шиворот вылили внушительное количество воды.

-Какой у тебя… интересный дядя, — поперхнулся кто-то.

Арчибальд торопливо открыл глаза и воззрился на лицо Рыцаря, по которому скользили тёплые блики от пламени затопленного камина. Юноша быстро прикинул, сколько всего лишнего узнал мужчина, уровень его интеллекта и способы устранения. Пришёл к выводу, что переходить к радикальным мерам лучше после того, как узнавший лишнее алхим им поможет с проникновением в Онгерет.

Оглядевшись на предмет свидетелей, юноша с досадой их обнаружил — уже знакомые нервно топчущиеся разбойники в крестьянских одеждах и невозмутимая Селайт в серебристом платье с ажурными кружевами.

-Сколько времени прошло? — поинтересовался он, не вставая.

-Сейчас сумерки. Мы вроде ночью нападать собирались, хотя я и не уверен. Там такая защита, что сокровищница нервно облизнётся. В основном из-за этих ящериц металлических, чтоб их в кипяток да в плавильню вместе с их создателями! Я ж рассказывал, не помнишь? Как нам тогда драп… то есть тактически отступать пришлось!