Земля, 2444-й год.

Робот-разведчик осторожно шагал между развалин домов и груд разбитой и сгоревшей техники. Он медленно перебирал своими четырьмя ногами-манипуляторами, водя из стороны в сторону стволом крупнокалиберного пулемёта и сканируя окрестности радиолокатором, находящимся у него сверху сигарообразного корпуса. Всем своим видом он напоминал морского краба, перемещавшегося по дну моря и готового в случае надобности немедленно броситься в драку.

Вдруг робот остановился и замер на краю глубокой воронки, оставшейся, вероятно, от разрыва фугасного снаряда. Прямо перед ним стоял покосившийся столб, на котором висел указатель: «Москва, 71 км». Робот постоял несколько секунд, как будто в нерешительности, и двинулся дальше по краю воронки.

– Командир, у нас есть цель, – доложила сержант наземных войск Елена Вострикова.

– Классификация цели? – спросил капитан Сергей Бандура.

– Робот-разведчик второй категории, – Елена смотрела в монитор бортового радара. – Вооружение: крупнокалиберный пулемёт и кислотные ракеты.

Сергей и Елена находились внутри боевой машины «Скорпион», которая и была похожа на скорпиона. По бокам огромного обтекаемого корпуса находились широкие колёса, по двенадцать штук с каждой стороны, крепившиеся на подвижных шарнирах. Спереди, как будто клешни, выступали вперёд две скорострельные пушки, а сзади находился высокочувствительный радар похожий на жало известного насекомого.

– Цель уничтожить, – скомандовал Бандура.

– Есть, капитан, – ответила Елена и начала быстро водить своими пальцами по клавиатуре управления системой наведения ракет.

Для Востриковой это был первый в её жизни бой, и она чувствовала небывалое возбуждение. Нет, страха не было, но, глядя на свои руки, Елена неожиданно заметила, как от волнения дрожат её пальцы, бегающие по кнопкам. Ей недавно исполнилось двадцать лет, и всего только неделю назад она получила сержантские нашивки.

В это же время в носовой части «Скорпиона» немедленно открылся люк, и из него выехала ракетная установка «Супер Пэтриот», снаряженная тремя боевыми ракетами.

Робот-разведчик вдруг резко остановился. Его сверхчувствительные сенсоры уловили чужой сигнал, а бортовой компьютер классифицировал это как угрозу. Системы слежения и обнаружения цели не смогли определить, с какой стороны исходит опасность, и робот тут же послал сигнал о помощи.

Два штурмовика Космического Флота Великой Прироны выполняли патрульный полет, и когда пришёл сигнал бедствия, уже собирались возвращаться на базу. Запеленговав источник сигнала и рассчитав, что они находятся всего в сорока километрах от него, компьютеры, управляющие штурмовиками, дали команду на поиск цели. Две боевые машины резко развернулись и рванулись в сторону предполагаемого нахождения противника.

– Ракеты к залпу готовы, – доложила Елена.

– Залп! – скомандовал Бандура, и тут же вся боевая машина затряслась от вибрации, а рёв двигателей от взлетевших ракет проник в кабину «Скорпиона», несмотря на мощную шумоизоляцию.

Вострикова увидела на экране монитора, как все три ракеты точно легли в цель. Приронский робот от страшного взрыва разлетелся на куски. В разные стороны летели части манипуляторов и рваные клочья искорёженного металла. В одно мгновение от совершенной боевой машины остались только оплавленная часть корпуса и множество обломков, разлетевшихся на сотни метров.

«Цель уничтожена» – загорелась красная надпись на мониторе Елены, и она радостно улыбнулась своей первой боевой победе. Но тут же рядом с первой надписью загорелась другая: «Две цели на северо-восток. Угроза нападения».

Пара приронских штурмовиков быстро достигла места, откуда был подан сигнал с просьбой о помощи. Ещё на подлёте системы слежения зафиксировали сильный взрыв, и электронный мозг, управлявший штурмовиками, понял, что они опоздали. Робот-разведчик был уничтожен, и оставалось сделать только одно – уничтожить земной боевой вездеход.

«Орудия навести на цель», – скомандовал Бандура, но Елена и так знала, что нужно делать. Её руки быстро скользили по клавиатуре, вводя в систему наведения пушек координаты и характеристики вражеских летательных аппаратов. Орудия развернулись в сторону приближавшегося врага и тут же изрыгнули из себя пламя. Бронебойные снаряды с урановым сердечником, которые были изобретены специально для того, чтобы пробивать активную силовую защиту приронцев, понеслись к цели со скоростью, в двадцать раз превышающую скорость звука.

Компьютеры штурмовиков тут же разобрались в обстановке и поняв, что силовую защиту включать бесполезно, послали летательные аппараты в сложный манёвр, чтобы уйти из-под обстрела. Боевые машины резко взмыли вверх, одновременно с этим ударив по «Скорпиону» изо всех своих лазерных пушек. У каждого штурмовика было по два боевых лазера, поэтому сразу четыре ярких красных луча сошлись на корпусе боевого вездехода.

– Включить силовую защиту! – закричал капитан, но было уже поздно.

Лазерные лучи, несущие в себе огромное количество энергии, тут же прожгли корпус «Скорпиона» во многих местах. Они рвали его с такой лёгкостью, как будто он был сделан из бумаги, а не из сверхпрочного титанового сплава. Металл горел и плавился, как воск, и кипел, разбрызгивая вокруг раскалённой смертоносной капли. Несколько раскалённых докрасна частей обшивки с зазубренными краями влетели в кабину и, словно иглы, пробив бронежилет капитана Бандуры, вошли ему в грудь. От начавшегося пожара тут же сработала система автоматического пожаротушения, и Елена с ужасом увидела, как белая пена из огнетушителей, смешавшись с кровью капитана, моментально окрасилась в бледно-розовый цвет.

– Командир! Серёжа! Нее-ет! – закричала она.

Бандура лежал в неестественной позе, и Вострикова поняла, что он уже мёртв. «Скорпион» был практически уничтожен, и Елена потянулась к кнопке катапультирования, но страшный взрыв вдруг швырнул её вперёд, и она, сильно ударившись лицом о приборную панель, потеряла сознание.

Три приронских истребителя висели на хвосте, и Виктор никак не мог от них оторваться. За три последних года военная наука ушла далеко вперёд, и земные космолёты уже почти не уступали инопланетным по своим техническим характеристикам, поэтому дрались с приронцами практически на равных.

Но сейчас их было трое против одного, поэтому Макарову оставалось только одно – уносить ноги.

Виктор бросал свой истребитель из стороны в сторону, не давая приронцем как следует прицелиться, и отстреливался из хвостовой пушки, но они не отставали. Двигатели его космолёта работали на предельной нагрузке и могли не выдержать такого напряжения, поэтому надо было что-то срочно предпринять, но капитан не представлял, что.

– «Водолей», это «Гефест», – вдруг раздалось в наушниках.

– Мне некогда с тобой разговаривать, «Гефест», – ответил Виктор не особо вежливо. – Говори быстрее или перезвони позже.

– Говорит командир «Гефеста» Ларс Лундгрен, – опять невозмутимо проговорил всё тот же голос в наушниках. – Я вижу, тебе несладко, парень.

– Ценное наблюдение! – воскликнул Макаров, делая очередной вираж. – Есть какие-нибудь предложения?

– Я должен быть у тебя на радаре на юго-юго-восток, квадрат 43–57, – Виктору показалось, что он в это время зевал. – Тебе нужно подойти ко мне поближе и заманить приронцев в зону поражения моих ракет.

Капитан скосил глаза на монитор и действительно увидел в указанном квадрате грузовой космический корабль.