Напомнил:

– Вы говорили о музыке. О фортепиано.

В дюжине метров от берега дремала чайка, засунув голову под крыло; она покачивалась на волнах не испытывая морской болезни.

– Тридцать лет я работаю в школе, – проговорил мужчина. – Имею опыт и наблюдения. И сделал некоторые выводы. И даже, – он аккуратно засмеялся, – имею победы личного характера.

– Неужели? – сказал я.

К этому моменту жрать хотелось немилосердно. Проблемы личного характера яйцеголового, а также все трудности мировой фортепианной (и педагогической) индустрии отошли на задний план. Презрев приличия, я приступил к трапезе: погрузил палочки в коробку и ухватил максимальное количество съестного.

Святые угодники!

Лапша тянулась бесконечной вереницей, напоминая порожние вагоны железнодорожного состава. Я старательно втягивал его (состав) в депо (своё нутро), однако, вскорости, пришлось оборвать поток. Висевший у подбородка фрагмент я втянул с характерным звуком: "С-с-у-о-уоп!"

Этот звук – полагаю небезосновательно! – составляет значительную часть удовольствия (хотя немногие респонденты откровенничают, подобно мне).

– Совершенно так, – сказал яйцеголовый. – Я умудрился совершить должностное преступление и получить личную выгоду из служебного положения.

Пришлось уточнить:

– Из положения преподавателя музыки?

– Именно так.

– В муниципальной школе?

– Абсолютно верно.

– Выгоду?

– Да.

Хотелось пошутить: "Вы стырили моток басовых струн и сплели гамак себе на дачу? Или изготовили бронированный корсет в подарок тёще?" Вместо этого я проговорил:

– Забавно.

– Не верите?

– Как вам сказать… не то чтобы не верю, но имею основания сомневаться. Если не считать выгодой бесплатные ученические концерты.

Мой визави опять засмеялся. Он смеялся своеобразно: негромко, прикрывая рот ладонью. Если бы он был девушкой, я бы назвал такой смех кокетливо-стыдливым (девушкам неприлично хохотать громко). Однако мой новый знакомец был мужчиной (по всем вторичным половым признакам), и я назвал его смех воздержанным.

Мужчина радовался и смущался одновременно, а потому прятал свою радость от окружающих.

Я подумал, что так может смеяться взломщик сейфов (потешаясь над законом) или… преподаватель музыки – не желая обидеть ученика. Учащийся всегда бывает чувствителен к насмешкам (даже самым беззлобным). Мастер уверен в своей правоте, в своём внутреннем стержне (а если нет стержня, то нет и Мастера). Чужие насмешки его не трогают. Ученик обязан огладываться на окружающих, прислушиваться. Он живёт с тонкой кожей, и ему легко сделать больно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.