По мнению Ульяны, ее собеседник говорил ужасные вещи. Но произносил он их с таким безразличным видом, что опровергать их казалось глупым. Это было все равно что затевать спор во время ничего не значащей светской беседы. Тебя выслушают, но сочтут бестактным или плохо воспитанным. И уж точно не будут с тобой спорить, а просто под любым предлогом отойдут в сторону, оставив тебя в одиночестве. Поэтому она только растерянно улыбнулась и сказала:

– Если вас это утешит, то количество живых языков стремительно сокращается. Если мне не изменяет память, со средней скоростью один язык в две недели.

– Но не носители этих языков, – с явным сожалением ответил мужчина. – Эти-то как раз плодятся, словно мухи. И каждый человек, который появляется на свет, вносит диспропорцию в окружающую среду. Я повторяю, народонаселение планеты должно быть сильно сокращено, и как можно быстрее, чтобы уменьшить ущерб, который люди наносят окружающей среде.

– Вы напоминаете мне одного человека, который как-то признался, что если бы он мог перевоплотиться, то хотел бы стать вирусом-убийцей, чтобы уменьшить человеческую популяцию, – сказала Ульяна.

– Кажется, я знаю его, – кивнул мужчина. – Однажды мы с ним даже долго разговаривали на эту тему. Мне понравились его мысли. Жаль, что пока в его руках нет власти, опираясь на которую он мог бы воплотить в жизнь свои идеи.

Ульяна не нашлась, что ответить. Несомненно, ее собеседник был очень умен. Рядом с ним она чувствовала себя глупой маленькой девочкой. Это было непривычно. Но впервые в жизни это ей даже нравилось.

Неожиданный порыв ветра принес прохладу, приятно освежающую в жаркий день. Ульяна с грустью подумала, что мужчина сейчас развернется и уйдет, как тогда, в Новодевичьем монастыре. Кому интересны женщины, имеющие свое мнение? Ей бы пора понимать это, в ее-то почти бальзаковском возрасте…

Однако, вопреки ее опасениям, мужчина не ушел, а помолчав, спросил:

– Кстати, а почему вас удивило мое знание языков? Ведь вы тоже говорите на нескольких, причем превосходно, как я успел понять еще во время нашей первой встречи.

Ульяна была поражена тем, как элегантно мужчина признался, что узнал ее.

– Только английский и испанский, – сказала она. – Но об этой малости не стоит даже говорить. В сравнении с вами я чувствую себя питекантропом, промежуточным звеном эволюции.

– Тогда давайте поговорим о том, почему вы меня преследуете, – предложил он. – Ведь наши встречи не случайны, правда?

– Нет, не правда, – воскликнула Ульяна. И тут же поправилась, понимая, что лучше сказать все как есть. – То есть правда только наполовину.

– Это как же?

– В Москве, в Новодевичьем монастыре, мы встретились совершенно случайно. Я о вас тогда даже не думала…

Заметив насмешливую искорку, промелькнувшую в черных глазах ее собеседника, Ульяна замолчала, сообразив, что от волнения сболтнула лишнего. И снова поразилась, насколько он умен – понимает ее с полуслова.

– А в Элбертоне? – без тени насмешки в голосе спросил мужчина. – Тоже не думали?

– А в Элбертон я прилетела только затем, чтобы отдать вам вашу газету, – сказала Ульяна и, достав из маленькой сумочки, висевшей на плече, изрядно помятый номер «El Mundo», протянула его мужчине. – Вы забыли ее на скамейке в Новодевичьем монастыре.

Мужчина взял газету и увидел отчеркнутую красным фломастером статью о джорджийских скрижалях. Перевел взгляд на Ульяну и некоторое время как будто изучал ее. Ульяна почти физически ощущала, как его взгляд, медленно опускаясь, скользит по ее лицу, шее, груди, ногам, нигде не задерживаясь, словно ему было все одинаково интересно… или, вернее, безразлично. Она хорошо разбиралась в таких вещах. Это был взгляд не мужчины, а, скорее, оценщика в ломбарде.

– Явно не глупа, хороша собой, решительна, – произнес мужчина, как будто подводя неутешительный итог своего осмотра. – Но этого мало.

– Мало для чего? – упавшим голосом спросила Ульяна. Она чувствовала, что предательские слезы подступают к ее глазам. Все пошло не так, как она представляла в своих грезах. Совсем не так.

– Мало для того, чтобы заинтересовать меня собой, – сухо пояснил мужчина. – Ведь вы этого добивались, не правда ли? А иначе зачем вам было искать новой встречи со мной? Не затем же, чтобы вернуть мне старую измятую газету, не имеющую никакой ценности.

Ульяна хотела было возмутиться, но не смогла. Таинственный незнакомец был прав. Во всем прав. Он без труда разгадал Ульяну. Только обычно люди скрывают свои мысли, боясь обидеть другого человека или из каких-либо других побуждений, чаще всего недобрых. А он говорил все как есть. То, что думал. И это было непривычно. Обидно, без всякого сомнения, но даже интригующе.

– Заинтересовать? – переспросила Ульяна. – Легко! Было бы желание.

– Только помните, – при этих словах черные глаза мужчины вспыхнули, но сразу же погасли, как будто по ночному небу пролетела падающая звезда. И он негромко сказал по-испански, как показалось Ульяне, скорее себе, чем ей: – Una vez que consigues lo que quieres, tienes algo que perder.

– Когда получаешь то, что хочешь – тебе есть что терять, – тихо повторила она. Задумалась. Но после недолгого молчания решительно встряхнула копной рыжих волос, словно отгоняя прочь сомнения, и сказала: – Голову даю на отсечение, что вас интересует, кто мог надругаться над скрижалями Джорджии.

– Зачем мне ваша голова, – серьезно, словно он буквально воспринял слова Ульяны, сказал мужчина. – Но вы правы. Меня действительно это интересует.

– Почему-то это меня не удивляет, – заявила Ульяна. – Так вот, слушайте…

Неожиданно новый порыв прохладного ветра словно отрезвил ее. Ульяна почувствовала, что делает что-то не то. Ей расхотелось откровенничать с незнакомцем. И она решила перевести разговор в шутку. Но черные как смоль глаза мужчины не отпускали ее, завораживали, требовали ответа. Это было невозможно, но казалось, что они стали еще темнее. И этот мрак поглотил ее волю и сломил сопротивление.

И Ульяна покорно, словно под гипнозом, произнесла:

– Администратор отеля сказала мне, что об этом кое-что может знать Питер Брокман. Он студент Восточно-Каролинского университета в Гринвилле, а в свободное время подрабатывает водителем такси. У меня даже есть номер его мобильного телефона.

И, достав из сумочки визитную карточку, она протянула ее мужчине. Тот взял визитку, бросил на нее беглый взгляд и вернул ее Ульяне.

– Благодарю вас, – сухо произнес он. – Вы значительно сэкономили мое время. А оно очень дорого стоит, можете мне поверить. Я ваш должник. Но я не привык быть у кого-то в долгу. Я приглашаю вас на ужин. Сегодня вечером, если вы не возражаете.

– Впервые меня приглашает на ужин мужчина, имени которого я даже не знаю, – ответила Ульяна.

Она уже пришла в себя, но ничего не помнила, словно последние пять минут были стерты из ее памяти. Однако чувствовала себя так, словно очнулась после тягостного сна с больной головой и в препаршивом настроении. Почему-то она не испытывала радости от приглашения, от которого еще совсем недавно была бы на седьмом небе от счастья. В ее романтических грезах присутствовал и ужин. Но об этом она сейчас не хотела даже думать.

– О, простите меня, – галантно поклонился мужчина. – Меня зовут Анжело Месси. Наша встреча приятна мне.

– Ульяна Рускова, – слабо улыбнулась в ответ она. Ее рассмешил речевой оборот, который применил Анжело Месси. Никто из знакомых ей мужчин не сказал бы так. А между тем он прекрасно, без малейшего акцента, изъяснялся по-русски, как будто это был его родной язык.

– Странный вы человек, Анжело Месси, – произнесла она. – Я никак не могу вас понять.

– Человек? – повторил ее собеседник, словно пробуя слово на вкус. И поморщился, как будто надкусил незрелый лимон.

Впервые его голос прозвучал эмоционально. Ульяна бросила на него испытывающий взгляд, но было уже поздно. Лицо Анжело Месси снова стало непроницаемым.