— Прости, я не смог этому помешать…
— Этот человек является преступником и украл у нашего Царства реликвии! — голос женщины в белом сейчас звучит очень сердито и так сильно, так уверенно и ясно, — он нарушил наши законы и украл наши ценности! Он заслуживает наказания!
Мера вдруг мгновенно понимает, что произошло. Отец принес монеты, отец пропадал последнее время так подозрительно и часто, отец… Он — вор, и украл нечто, что принадлежало не простым людям, а тому царству, где жил Артур?..
— Я знаю, — вдруг ярость снова придаёт ей силы, но это ненадолго, Мера чувствует только удивительное и полное опустошение, что-то заледенело в ее сердце и больше нет ничего там теплого, важного, настоящего, — забирайте все это! — она бросается к столу и дрожащими руками закидывает монеты обратно в пакет, — забирайте все это и убирайтесь из моего дома! Мне ничего не нужно!
— Он — преступник.
— Мама! — рявкает Артур, — снова заглушая все остальные звуки в комнате, — вы уходите отсюда. Я приду позже.
Женщина замолкает, а потом снова медленно переводит взгляд на Меру, которая стоит у стола не зная, кому именно отдавать эти моменты. Затем очень задумчиво переводит взор на своего сына, который продолжает стоять так, чтобы защитить Меру от вероятного нападения. Но секунды идут, она ничего не делает, а затем только легко кивает стражникам, и они мгновенно оказываются за дверью.
Мера вдруг понимает, что ее трясет от страха и ужаса. Девушка снова бросается к отцу, желая помочь ему встать, но Артур успевает первым, резко подняв мужчину на ноги и поместив на диван. Старик Томас только стонет, но он жив и Мера пока не видит крови или других видимых повреждений.
— Его просто оглушили, он будет в порядке, — быстро говорит Артур, а потом перехватывает ее руки и тянет девушку на себя, — Мера…
Она чувствует, да, даже сквозь весь этот кошмар и ужас она чувствует нежность и огромное волнение, с которым Артур говорит ее имя. Она видит, как его рука осторожно берет ее запястье, словно желает поставить перед собой и даже обнять…
— Что это было? — голос заметно дрожит, Мера смотрит на Артура, но впервые не видит в нем того незнакомца, героя и своего спасителя. — Зачем вы напали на мой дом?!
— Прости, Мера, — быстро говорит Артур, — моя мать… она нашла тех, кто шпионил за Атлантидой с земли, но случайно монеты попали к твоему отцу, и она решила, что это он является тем, кто виновен в продаже наших секретов! Они… хотели правосудия, но я успел прийти…
— А если бы нет? — слова вырываются против воли, и Мера резко делает шаг назад, потому что больше не чувствует той теплоты или нежности, которую всегда чувствовала рядом с ним, — они бы убили… отца?
От молчания Артура становится совсем невыносимо. Медленно она снова осматривает разрушенный дом, комнату, которая разгромлена, открытую дверь и знает, что все разрушено, и это относится не только к ее дому.
— Вам лучше уйти, — просто отвечает она и на этот раз вырывает свои руки, чтобы отойти назад.
Он смотрит. Смотрит на нее и боль просто заполоняет его глаза, она написана на его лице, она раздирает теперь ее собственное сердце, отдаваясь глухими и такими болезненными ударами под ребрами. Мера знает, что ему тоже больно, она видит, что Артур… Впервые она вообще видит столько эмоций и вообще, столько всего на его лице и в его глазах. Она понимает, что он ее защитил, она знает, что он спас ее и его отца, она знает, что рядом с ним всегда чувствовала себя в безопасности, но только когда они были вдвоем.
А теперь этого чувства нет. Нет чувства безопасности и нежного спокойствия, есть только чувство страха и паники, неуверенности. Впервые его мир так ярко и ясно ворвался в ее собственный мир и заставил вдруг понять так ясно и так быстро: ничего не выйдет.
Ничего не получится и ничего не могло получиться.
От боли и недоверия в глазах Артура ей теперь еще больнее. Она знает, что поступает правильно, что так нужно прямо здесь и сейчас, но теперь Мера совершенно разбита и она…
Она подается вперед, чтобы обнять его.
Впервые с того момента, когда он спас ее на пирсе, они так близко друг к другу.
Артур словно замирает на долю секунды, а потом обнимает ее так, словно она — его единственное чудо в этом мире. Его руки обвивают ее тело так идеально и так крепко, он прижимает ее к себе так сильно и так осторожно, словно боится повредить. Мера только утыкается лицом в его грудь и чувствует, как борода так приятно колется и что его лицо сейчас на ее шее, что он выдыхает, шумно и так облегченно, что его ладони снова проводят по ее спине, нежно успокаивая…
Они теряются друг в друге на те самые долгие мгновения, что забывают обо всем на свете. Теплота и близость, только это чувствует сейчас Мера, близость и такое чувство, что Артур — самое настоящее и родное, что вообще случалось с ней за всю ее недолгую жизнь.
Она просто не может насытиться объятиями, прикосновениями, насытиться им и его дыханием, Мера чувствует, как он мягко целует ее в шею, как он шумно дышит, она сама ощущает запах Артура, запах моря и соли, как он снова и снова прижимает ее к себе крепче и сильнее…
Они стоят так очень долго.
— Мера, — негромко говорит Артур ей на ухо, — не бойся, больше никто не причинит вам вреда, я обещаю.
— Тебе нужно идти, — просто говорит она и отстраняется от его груди, но они не размыкают объятий.
И сейчас снова — так близко. Глаза в глаза, одно дыхание на двоих, когда лица так близко, когда Мера может видеть так четко его золотистые глаза, в которых есть столько обожания и любви, она может понимать, что одно небольшое движение — и он ее поцелует.
И тогда они оба полетят в пропасть.
— Я вернусь, как только смогу, — обещает Артур, но на этот раз Мера впервые в это не верит.
Впервые она понимает, что все произошедшее — это не просто так. Он — Король Атлантиды, его мать — Королева, которая пыталась совершить акт правосудия к ее отцу, Артур — наследный принц, и теперь никто не даст ему покидать океан ради того, чтобы встречаться с ней. Мера не глупая, абсолютно понятно то, что Артур никому не говорил о своих тайных визитах на сушу, она же знала, чувствовала, что однажды все это прекратится и Артур навсегда исчезнет из ее жизни.
— Не говори того, чего не можешь обещать, — тихо говорит она и может буквально чувствовать, как эти слова ударяют его в самое сердце, — твоя мать… Она накажет тебя за то, что ты встал против нее? Они не казнят тебя?
— Нет, — просто обещает он, беря ее лицо в свои ладони, — со мной все будет в порядке. Нужно просто больше времени для того, чтобы разобраться со всем этим, знаешь? Но мы еще встретимся, знай это.
Мера бы хотела поверить, но не может. Поэтому просто продолжает молчать и смотреть прямо на него, пытаясь запомнить его лицо как можно лучше. У нее нет его фотографий, нет ничего, что говорило бы потом, спустя годы о том, что Артур ей не приснился или не привиделся, что он действительно был здесь и сейчас и обнимал ее, глядя так, словно действительно… любил ее.
— Мера, — хриплым голосом продолжает он, — скажи мне, что будешь ждать меня.
Что ответить? То, что говорит разум — это их последняя встреча? Потому что после того, как Артур так подставил себя ради Меры, после ледяной ярости в глазах матери Артура, какие могут быть надежды на то, что однажды он снова сможет прийти на поверхность, чтобы рассказать ей об осьминоге? После того, как ее собственный дом разрушен, а отец ранен, как ей найти силы в то, чтобы поверить в лучшее? Поверить в то, что говорит сердце — что Мера всегда будет ждать его?..
— Конечно, я буду тебя ждать, — просто отвечает она.
Есть в его глазах облегчение и грусть, но он ее не целует, за что Мера очень благодарна Артуру здесь и сейчас. Не надо, если все равно между ними ничего не получилось и не выйдет потом, в будущем, то зачем давать сердцу такую надежду на счастливый исход? У них никогда не будет счастливого финала, просто потому что… этого недостаточно.
