— В это же время в монастыре находилась Флоренс, которая тоже делала вид, что рожает. Дитя тайно было подложено ей.

— Но зачем Флоренс приняла во всём этом участие? — спросила я, не понимая.

— Супруг поставил ей условие, что ежели всё пройдёт прекрасно, то она будет жить в отдельном имении, и будет вольна в своих увлечениях, — хмыкнув, ответил Оливье, — Не могла же она, опозоренная, вернуться домой или, того хуже, предстать перед судом Инквизиции…

— Так появилась Аурелия, которая не знала своей настоящей матери. Мне кажется, что и смерть бедняжки Арлет могла быть так же неестественной, — вздохнув, предположил Рене.

— Неужели граф смог пойти на преступление? — удивилась я.

— Кто знает? Нрав у него был решительный, иногда крутой, — ответил мне аббат, — Любовница могла начать много болтать, хотя, возможно, он надеялся на рождение сына с ней. В любом случае, после её смерти он не стал более рисковать и проделывать подобные авантюры. Девочку он сильно полюбил и баловал, а вот Флоренс обманул. Отослать её просто так, без причины — значит, вызвать недоразумения со стороны соседей. Насчёт свободы в интимной жизни он так же опасался сплетен челяди, поэтому Флоренс осталась при своём. Порой, он иногда показно был с ней суров, небрежен. Осознание того, что он не имеет нормальной семьи, его тяготели, к тому же супруги стали испытывать друг к другу отвращение в плане интима. Графиня же срывалась на девочке — она обвиняла ребёнка во всех бедах. Но пока супруг был жив, не смела тронуть её. А потом в их доме стал появляться де Брионн — закадычный друг её супруга, но человек легкомысленный, любящий сорить деньгами. Тогда у коварной Флоренс и созрел план. Она обольстила де Брионна, который и раньше заглядывался на неё. Всё время она жаловалась любовнику на грубость супруга, показывая синяки, описывая сцены издевательств, что, мол, всё терпит из-за дочери, да боится остаться без поддержки. Влюблённый де Брионн готов был даже сразиться с другом на дуэли. Флоренс видела и понимала, что любовник не пойдет на убийство Роже, скажем, с помощью яда. Когда де Брионн решил просто и честно поговорить с её супругом, мадам де Дуэ поддержала его, сказав, что это может помочь, но стоит перед сим напоить супруга вином, чтобы он раздобрел.

Роже и Жоффруа действительно скоро нашли повод выпить — день рождение Аурелии, девочке исполнилось шесть лет. Они сидели в библиотеке, потягивая вино. Де Брионн собирался с духом, чтобы поговорить о Флоренс, но тут они услышали шум и крики. Выбежали — оказалось, на одном из слуг загорелась одежда, и он стал метаться по коридору, как живой факел. Слугу потушили, но сей пожар был спланирован хитрой графиней. Она смогла практически незамеченной прокрасться в библиотеку и добавить яд в оба кубка. Видимо, глуповатый любовник ей не был нужен в дальнейшем. Но Жоффруа случайно опрокинул своё вино, а вот граф де Дуэ его выпил. Он умер в саду, после отъезда друга. Флоренс специально стояла с графом неподалёку, делая вид, что разговаривает с ним, дабы никто не заподозрил плохого самочувствия Роже и не пришёл тому на помощь. Только когда он испустил дух, она ушла из сада.

— Подождите, но её муж умер в замке, мучился несколько дней, — не поняла я, — Как лекарь мог не заметить, что его пациент мёртв?

— О, это было ещё одно представление. Она убеждала слуг, когда его переносили, что их господин едва дышит, что он, когда она была рядом, приоткрыл глаза. Лекарь который осматривал его, был подкуплен. Тело просто пролежало пару дней в прохладной комнате, а затем наскоро было предано земле, — ответил Оливье.

— Но при чём тут Аурелия? — никак не могла понять я.

— Девочка проследила за графиней, когда та добавляла яд в вино. Но, конечно, она могла тогда и не соотнести смерть отца и странный порошок в его бокале. Она подслушала разговор Ребекки и её госпожи, когда те обсуждали кончину графа. А позже Аурелия нашла кольцо, где хранился яд Флоренс. Когда она подслушивала их разговор, стоя возле двери, то видела как её мать показала кольцо Ребекке, рассказав, как добавила незаметно яд для крыс в вино супруга. После графиня положила кольцо в шкатулку у себя в комнате.

— А как они узнали о том, что девочка всё это видела и украла кольцо с остатками яда? — поинтересовалась я.

— Жоффруа после смерти друга решил жениться на Флоренс. Графиня была не против, так как понимала свою уязвимость вне брака, да и он в глазах общества Бордо был старым и верным другом Роже. К тому же месье де Брионн рассчитывал получить доступ к деньгам графа де Дауэ, но тут вскрылся один факт, который они узнали после своей поспешной свадьбы. Было найдено завещание Роже, которое привёз его поверенный. Флоренс выкрала его и смогла тайком вскрыть. Всё имущество было оставлено Аурелии. Опекунство передано двоюродной сестре графа, что жила в Тулузе, а сама девочка оказывалась помолвленной с отпрыском довольно богатого семейства — с ними сию сделку месье де Дуэ заключил, не поставив в известность Флоренс. Это означало, что в случае оглашения завещания, интересы девочки будет защищать не только её опекунша с супругом, но и представители богатого семейства, кои потом унаследуют все эти земельные владения. Самой Флоренс он ничего не оставил, прописав это в завещании. Более того, было указано, что мадам де Дуэ должна после его кончины принять постриг. Но она сожгла завещание, а вместо него подложила подделку, где вписала себя, как наследницу всего состояния.

— Но ведь поверенный мог знать содержание завещания, — указала я на сей широко известный факт.

— Говорят, что он исчез на следующий день. По словам графини де Брионн «срочно отбыл по делам», — мрачно поведал Рене.

— Вы хотите сказать, они его убили? — удивление читалось на моём лице вместе с ужасом.

— Ребекка этого не знала, — продолжил Оливье, — Но на следующее утро он и его вещи исчезли, а Флоренс даже ей более ничего не сказала. Новое замужество вдовствующей графини настроило против неё Аурелию. Девочка была привязана к отцу и не смогла принять, что после месяца траура в замке появился новый мужчина, который стал вести себя, как хозяин. Для Флоренс Жоффруа был идеальным супругом — она манипулировала им, как хотела. Но однажды девочка не выдержала открытого лобзания своей матери и Жоффруа, и когда тот вышел из залы, она обвинила Флоренс в убийстве отца, сказав, что отправит кольцо с письмом королю, а саму Флоренс за это повесят.

Девочку немедленно обыскали, как и её вещи, но кольцо не нашли. Его не было и в старой шкатулке мадам графини. Заявления ребёнка вызвали опасения у графини де Брионн. Ведь ей и так пришлось отвечать на вопросы королевского сенешаля, о сокрытии факта смерти супруга. Тогда она сослалась на то, что от горя плохо соображала. Отчего и по-тихому его предали земле — о его друзьях она, дескать, не подумала. Ну и у самого сенешаля улик против неё не было.

Флоренс пыталась отправить девочку жить в монастырь, дабы она приняла потом постриг. Но тут заартачился Жоффруа — он ведь поверил в подложное завещание. Месье де Брионн боялся, что во-первых монастырь приберёт к рукам большую часть средств. А потом девочка должна была породниться с семейством графа де Бель-Иль — родом богатым и влиятельным. Он был против её монашества. Наоборот, к ужасу Флоренс, стал хорошо относиться к девочке, стараясь заботиться о ней, как о прекрасном вложении средств. Тогда от злости и желания спастись от дитя, которое могло в любой момент вытащить злополучное кольцо, они с Ребеккой решили убить Аурелию. Графиня стала часто жаловаться на её поведение, рассказывать Жоффруа байки о странностях девочки. Синяки, кровоподтеки — всё это появлялось с лёгкой руки её безумной служанки. Флоренс специально приставила её к девочке, дабы всё время контролировать.

— Но почему Аурелия не рассказала всю правду де Брионну? Раз он пытался о ней заботиться, то остановил бы жену, — с сожалением произнесла я.

— Ей не верили. Флоренс умела преподнести рассказ так искусно, что девочка выставлялась лгуньей. Увы, дитя не могло тягаться в искушённости с хладнокровной женщиной, — объяснил мне Рене.