— Я смотрю, ты совсем страх потеряла, — оскалившись, подметил Ной. — Поверь, я очень не люблю, когда испытывают моё терпение.

Четырнадцатый повалил меня на спину, а сам навис надо мной. Тут я почувствовала его правую руку в районе бедра, и как она уверенно поднимается выше, задирая платье.

— Нет, нет, не надо! Пожалуйста… — попыталась закричать я, и он сразу заткнул мне рот ладонью.

— Тише, тише, принцесса, — успокаивающим голосом заговорил он. — Давай сразу всё разъясним. Ты ведь понимаешь, что сейчас никто тебе не поможет. Рувилье на моей стороне, а значит, никто не посмеет сюда ворваться. И вообще, слушай внимательно, милая: если ты всё-таки закричишь или попытаешься активировать Чистую силу, то учти, что в таком случае Комуи автоматически перейдёт на первое место в списке моих будущих жертв. — Уже обливаясь слезами, я кивнула, а он самодовольно ухмыльнулся. — Вот и умница. И да, было бы неплохо, если бы ты отвечала мне хоть какой-то взаимностью. — Ной снова наклонился к моему уху и провёл по нему языком. — Хоть я ничего и не ощущал, но, тем не менее, видел всё глазами Аллена, поэтому с уверенностью могу сказать, что ты можешь быть очень даже горячей девочкой.

Отстранившись, Четырнадцатый облизал свои губы и, оставаясь сидеть на мне, указательным пальцем левой руки провёл линию от моей щеки до груди, при этом его ноготь оставил ярко-красный след на коже. Решив, что платье для него является помехой и просто снять его будет неинтересно, он без особых усилий разорвал ткань, почти полностью обнажив моё тело. Я прикрыла грудь руками и отвернула голову, пытаясь подавить свои почти неслышимые рыдания.

— Ну же, милая, не плачь, — ласковым голосом пролепетал Ной, погладив меня по голове. — Я позаботился о том, чтобы Аллен ничего не узнал, так что можешь не переживать.

В каком-то смысле я была благодарна за это Четырнадцатому, в чём, конечно же, никогда бы не призналась себе. Опять же он вполне мог соврать.

— А теперь посмотри на меня. — Я никак не среагировала. — Линали, дважды я повторять не стану.

Его голос оставался спокойным, но было ясно, что не подчинись я ему, и будет гораздо хуже.

Я медленно повернулась и испуганно взглянула на него. Ной с самодовольным видом отнял мои руки от груди и, ухватившись за запястья, запрокинул их мне за голову. Моё дыхание стало прерывистым и частым, а всё тело жутко затрясло. Четырнадцатый, не обращая на это внимание, дотронулся до моих губ своими и в этот раз, не встретив никакого сопротивления, углубил поцелуй.

Даже не знаю, что именно я чувствовала в этот момент, кроме стыда и отвращения к самой себе. Всё происходящее походило на какой-то кошмар, и я многое отдала бы за то, чтобы, наконец, проснуться. Вот только моим наивным мечтам не суждено было сбыться.

Прости, Аллен…

***

Я знаю, что у меня есть привычка совершать необдуманные поступки, да что там — откровенные глупости, за которые приходится неизбежно расплачиваться. Но это не важно. Главное, чтобы из-за этого не пострадал кто-то ещё. Так я думала всегда. Я прекрасно осознавала, что всё произошедшее прошлой ночью — моя вина. И только моя. Аллен, Лави, брат — все они так отчаянно пытаются меня защитить, а я, будто бы не замечая этого, бездумно лезу в самое пекло. Я постоянно оправдываюсь, говоря, что всё делаю во имя моей семьи, ради её благополучия. Но затем спрашиваю себя: «В постель к Четырнадцатому, по сути, добровольно ты легла тоже ради своей семьи?».

«Думаешь, Аллен одобрил бы всё это…»

Конечно, можно было придумать кучу аргументов по этому поводу, сказать, что Ной, угрожая смертью моих близких, не оставил мне выбора. В общем, выставить себя невинной овечкой. Жертвой обстоятельств. Так ведь проще. Так легче смотреть в глаза тем, кто беспокоится за меня.

Лави, если Аллен узнает об этом, то возненавидит меня. И я приму это как наказание…

Я проснулась от жуткой головной боли. За окном уже давно рассвело; солнечные лучи освещали комнату так, что можно было без труда разглядеть в них мелкие частички пыли. Пока я спала, Четырнадцатый куда-то ушёл, оставив меня в одиночестве. Сейчас это радовало больше всего. Прикрываясь одеялом, я села на кровати, свесив ноги на пол, после чего, наслаждаясь тишиной, минут пять смотрела в одну точку перед собой. В голове то и дело прокручивались отрывки событий последней ночи. Пытаясь подавить дрожь в теле, я обняла себя за плечи, на которых уже вовсю красовались синяки.

Все его прикосновения были грубыми, а поцелуи требовательными и жадными. Сказать, что Ной вёл себя нагло, это ничего не сказать. Если я не отвечала ему взаимностью, он причинял мне боль, а если пыталась сопротивляться, то делал это снова. И так на протяжении нескольких часов.

— Подонок, чтоб тебя… — вытирая слёзы, пробубнила я себе под нос.

Тут я услышала какое-то шуршание рядом.

— Тимкампи? — Он вылез из-под подушки, лежащей на кровати Линка, и я с гневным видом уставилась на него. — Почему, Тим, почему ты остаёшься с Четырнадцатым? Ты ведь знаешь, что это не Аллен.

Ранее я почему-то не задумывалась об этом, поскольку Тимкампи всегда был поблизости, поэтому воспринимала его присутствие как что-то само собой разумеющееся. Услышав мой вопрос, Тим повёл себя странно: он задрожал и закрылся своими крылышками так, словно не хотел отвечать мне.

— Потому что он изначально принадлежал Четырнадцатому, — ответил за него неожиданно вошедший в комнату Линк с каким-то бумажным пакетом в руках.

— Изначально? — переспросила я, не забыв при этом получше прикрыться одеялом.

Прежде чем ответить, он, сохраняя бесстрастное выражение лица (несмотря на то, что я предстала перед ним в таком виде), положил этот пакет подле меня и, подойдя к столу, начал копошиться в своих документах.

— Да, — стоя ко мне спиной, наконец, ответил Линк, — этот голем был создан генералом Кроссом специально для него. То есть его хозяином является Четырнадцатый, а не Уолкер.

Почему-то я не удивилась.

Всё верно. Не зря же Тимкампи знает ноты, с помощью которых можно управлять Ковчегом.

— Ясно.

— В пакете лежит твоя униформа, так что можешь одеться, как только я уйду.

— Угу, — прошептала я. — А где сейчас Четырнадцатый?

— Он должен быть в столовой.

Бедный, наверное, проголодался после такой изнуряющей ночи.

Я криво усмехнулась.

— Почему ты в таком случае не с ним? Да и вчера тебя, кстати, весь вечер не было видно.

— Моё постоянное присутствие его раздражает, поэтому он сказал мне, чтобы я по возможности держался на расстоянии.

Такая прямолинейность меня «немного» ошарашила, но виду я не подала.

— Это неудивительно.

— К тому же сейчас я здесь потому, что Четырнадцатый попросил меня принести тебе одежду.

Вы только поглядите, какое благородство…

— Точнее приказал принести, — зачем-то попыталась позлорадствовать я.

— Хм, думай как хочешь.

— Скажи, Линк, тебе совсем плевать на Аллена? — видимо, мой вопрос застал его врасплох, потому как на мгновение он замер. — Ты провёл с ним немало времени, и после всего пережитого тебе безразличен тот факт, что он поглощён этим Ноевым ублюдком?

Инспектор ответил далеко не сразу.

— То, что произошло с Уолкером — было неизбежным, и никто из нас…

— Я тебя не об этом спрашиваю, Линк, — резко перебила я его. — Ты считал Аллена своим другом?

Он присел на стул, стоящий подле письменного стола, и, потерев пальцами переносицу, тяжело вздохнул.

— Сама подумай, разве у Ворона, единственной целью которого является беспрекословное выполнение приказов, могут быть друзья? — ответил он вопросом на вопрос, при этом так и не повернулся в мою сторону.

— Аллен бы ответил, что для дружбы твой статус и положение не имеют никакого значения.

— Хм, скорее всего, — согласился Линк. — Незадолго до того как Аллен… — он замялся, — в общем, тогда мы почти целый месяц отсутствовали в Ордене, и так вышло, что на одной из миссий его ранил Акума прямо в грудь. Уолкер сумел справиться с ним, но вскоре потерял сознание. Осмотрев рану, я понял, что ничего не смогу сделать. Она оказалась смертельной. — Такая новость привела меня в ужас, и я непроизвольно зажала рот ладонью. — Я был уверен, что он мёртв, вот только не прошло и получаса, как рана затянулась, не оставив даже шрама. Когда он очнулся, то никак не прокомментировал произошедшее.