Услышав, как кто-то проворачивает ключ в замочной скважине, девушка мгновенно переместилась на односпальную кровать, прижалась спиной к стене и, подперев колени к груди, обхватила их руками. К её удивлению, в комнату вошёл молодой темноволосый мужчина, которого она ещё ни разу не видела.

— Ну, здравствуй, Дейзи, — добродушно улыбнулся он, и у девушки от этой отнюдь не вселяющей доверия улыбки по спине пробежался неприятный холодок. — Как твои дела?

Ответа не последовало. Мужчина подошёл ближе и, заприметив оставленный на столе рисунок, взял его в руки.

— Хм, неплохо, — заключил он. — Я бы даже сказал, потрясающе. Думаю, Роад тоже понравится. Ты не будешь против, если я отдам этот портрет ей?

Девушка растерянно помотала головой, и незваный гость воспринял сей жест как согласие. Впрочем, её мнение его не особо волновало.

— К-кто вы? — решилась-таки спросить она, правда, голос её прозвучал тихо и испуганно.

— Можешь звать меня Тики.

Положив рисунок на место, мужчина придвинул деревянный стул к кровати и, усевшись на него лицом к спинке, ободрительно улыбнулся, дескать, бояться ей нечего.

— Смотрю, Роад принарядила тебя, — подметил он, оценивающе разглядывая надетое на пленницу платье бледно-розовых тонов, украшенное рюшами, оборками и маленькими бантиками. — Мило, но слегка вычурно. Хотя, вполне в её вкусе.

Дейзи, не зная, куда деться от этого неприкрыто насмешливого и пронзительного взгляда карих глаз, сильнее вжалась в стену.

— Зачем ей вообще понадобилось это делать?

— Имеешь в виду, наряжать тебя? Это, своего рода, хобби, я думаю. Роад любит придавать своим жертвам вид кукол, особенно, если этими жертвами оказываются юные миловидные девушки.

Глаза Дейзи расширились от ужаса.

— Жертвами?

— Ой, кажется, я немного не вовремя проболтался, — с наигранно-виноватым видом признался собеседник и, увидев, как пленница задрожала, ехидно ухмыльнулся. — Не нервничай ты так, я ведь ничего пока не сделал.

— Вы убьёте меня?

— Я ещё не решил.

Чувствуя, как паника подступает к горлу, Дейзи учащённо задышала и невольно поймала себя на мысли, что ей не было настолько страшно даже тогда, когда она, находясь в мире иллюзий, подверглась насилию со стороны Роя. Интуиция, да и просто здравый смысл подсказывали, что в этот раз никаких шансов у неё нет.

— Что с Алленом? Он жив? — спросила она, изо всех пытаясь оставаться сдержанной.

— Если тебя это успокоит, то, так уж и быть, обрадую: твой ненаглядный Аллен отделался лёгким испугом, ну, почти, — двусмысленно ответил Тики и не преминул задеть её чувства, добавив: — Правда, не уверен, что он вспоминает о тебе, поскольку озабочен другой особой, той, к которой испытывает куда больший интерес.

На мгновение всё внутри Дейзи сжалось, причинив тупую боль, но, как ни странно, терпимую.

— Надеюсь, им повезёт больше, чем мне.

— Говоришь так, будто уже смирилась со своей участью, — усмехнулся собеседник.

Девушка впервые посмотрела ему прямо в глаза, сумев не выразить при этом страха.

— Нет, не смирилась, но и о пощаде молить не собираюсь. К тому же Аллен наверняка думает, что я уже давно мертва.

— Чёрт возьми, ты всё-таки начинаешь мне нравиться, — рассмеялся Тики. — До последнего стараешься не падать духом. Это похвально.

Поднявшись со стула, мужчина отыскал на столе коробок спичек и, вытащив из кармана брюк пачку сигарет, закурил.

— У тебя определённо есть что-то общее с Линали, — отметил он, слегка облокотившись о край стола. — Никогда не думал, что скажу это, но Аллен всё же обладает достаточно утончённым вкусом в плане женщин.

Дейзи, пребывая в некотором недоумении, не стала комментировать вышесказанное.

— Чего вы хотели добиться, устроив всё это?

— Честно говоря, я уже и сам не знаю, — задумавшись, бесстрастным голосом ответил Тики. — Ты ведь не имеешь ни малейшего представления, каким стал Аллен после вашей, так сказать, разлуки, и оказалась ввязанной во всё это по воле случая, не более. И теперь, когда надобность в тебе исчерпана, думаю, нет смысла посвящать тебя в детали. Могу сказать одно: дальнейшая судьба Аллена незавидна. Может, нам и не удалось сломить его волю, но нанесённые ему раны непременно дадут о себе знать уже в скором будущем.

На глаза Дейзи навернулись слёзы. Ей оставалось только догадываться о причинах, из-за которых Аллен вынужден переносить на себе беды и лишения, что давят на него неподъёмным грузом.

Почему некогда жизнерадостный мальчик — а она помнила его именно таким, — ставший для неё в момент отчаяния не просто другом, но единственным близким человеком, пусть и ненадолго, подвергается испытаниям, которых не заслужил?

«— Может, потому что в последнее время люди рядом со мной неизбежно страдают? Потому что я причиняю им боль?»

Вспомнив эти слова, девушка на мгновение перенеслась назад, туда, где Аллен трепетно сжимал её руку, как бы прося прощения, в то время как она, будучи смертельно раненой, истекала кровью.

— Аллен будет винить себя в моей смерти, — обречённо произнесла она и зажала рот ладонью в тщетной попытке подавить эмоции.

Губы Тики растянулись в широкой злорадной ухмылке.

— Именно так, дорогая моя.

Потушив сигарету о нарисованный Дейзи портрет — он решил не дарить его Роад, дабы впоследствии избежать упрёков со стороны её ревнивого отца, — мужчина подошёл к девушке и, протянув ей руку — этакий джентльмен, — замер в ожидании. Дейзи колебалась всего несколько секунд, прежде чем покорно вложила свою дрожащую руку в его открытую ладонь.

Мамочка, если ты слышишь, прошу, избавь меня от страха, — мысленно молила она, стоя напротив Тики и чувствуя, как подкашиваются ноги. — Когда ты оставила меня, я ведь считала, что и мне жить незачем, но почему тогда так страшно, мама?..

Тем временем Тики, придерживая девушку одной рукой за плечо, другой — аккуратно приподнял её за подбородок, заставив посмотреть в его отливающие золотом глаза, после чего с предвкушающей улыбкой на лице сказал:

— Ты станешь ещё одной зияющей раной в его прогнившей душе.

***

Уже не один час Роад прогуливалась по улицам маленького и невзрачного австрийского городка. День стоял погожий и достаточно жаркий для осени, поэтому девушка по возможности старалась держаться тени, избегая прямых солнечных лучей. В руках она несла большущий вафельный рожок с мороженым и, наслаждаясь им, напевала себе под нос одну и ту же песенку.

— …Иллюзий мир создашь, веру потеряв, а года будут лететь, обрывая наши сердца… Мечты, мечты…

Ей хотелось побыть одной, дабы всё осмыслить и решить, что делать дальше.

— …И однажды мальчик глубоко во тьме заснет, в вихре огня и блуждающего пепла… Мечты, мечты…

Этим утром Роад завтракала в компании Тики и Графа. И, казалось бы, ничто не могло омрачить начало столь прекрасного, по её мнению, дня. Она вела непринуждённую беседу с членами своей семьи, в частности посмеивалась над Тики, говоря, мол, что его брат, Шерил, уже подыскал ему невесту и на следующем приёме он обязательно познакомит её с ним. Тики пытался игнорировать подобные шуточки, меняя тему разговора, но когда вмешался Граф, сделав вид, что не меньше Шерила обеспокоен данным вопросом, то он, раздражённо выдохнув и закатив глаза, ответил, что скорее покончит жизнь самоубийством, нежели согласится на такую глупость как женитьба. В итоге Роад громко рассмеялась, и Тики беззлобно улыбнулся ей. Граф в свою очередь посоветовал Тики всё же прислушаться к Шерилу, на что второй уже в вежливой форме отмахнулся, сказав, что подумает об этом позже.

В общем, семейная идиллия продолжалась до тех пор, пока не произошло нечто странное.

— …Мелкой рябью всколыхнется море странных лиц, на землю выльются тысячи надежд… Мечты, Мечты…

Как известно, Граф, являясь создателем Акума, имел некую связь с каждым из них, что при желании, по сути, давало ему возможность видеть их глазами. И он увидел.