— И поэтому без зазрения совести она раскрыла планы нашего отца господину Болдуину, за что, собственно, и поплатилась, — вдруг заявил мужчина и, не отводя пристального взора от юноши, взял бокал с вином. — Ты же знал о её намерениях? — в ответ молчание. — Ну, конечно же, знал. У тебя это на лице написано.

— Что ты подразумеваешь под словом «поплатилась»?

— Я же говорил, в последнее время дела у неё не заладились, — уклончиво продолжал Тики. — Но не волнуйся, пока всё ограничивается чисто домашним арестом. Ну, почти…

Уолкер уже не сомневался, что Кемпбелл провоцирует его, надеясь вывести из себя, что, к слову, у того выходило просто блестяще.

— Я должен знать что-то ещё?

Осушив бокал, мужчина поставил его на стол.

— Думаю, да, — с минуту поразмыслив, ответил он. — Я так понимаю, Линали не раскрыла тебе нашу с ней маленькую тайну?

Вопрос скорее риторический.

— Что? Какую тайну?

— Эм, видишь ли, так уж сложилось, — издалека начал Кемпбелл. — Линали всегда вызывала у меня какой-то нездоровый интерес. Я и не заметил, как мои братские чувства переросли в нечто большее…

— Да что ты, чёрт возьми, несёшь?

Смотря на ухмыляющуюся физиономию собеседника, Уолкер уже чётко представлял, как свернёт ему шею.

— Но дело даже не в этом, а в самой Линали. — Он снова откинулся на спинку и сложил пальцы в замок. — Проблема в её любви к тебе. Она просила меня сохранить в секрете ваши отношения от отца. Разумеется, я поставил свои условия, полностью, казалось бы, противоречащие её натуре.

— К чему ты клонишь? — прошипел юноша, чувствуя, как всё внутри холодеет и сворачивается в тугой клубок.

— Моя милая сестрёнка настолько боялась потерять тебя, что… согласилась, — проговорил собеседник и, коснувшись своих губ пальцами, улыбнулся, и немного закатил глаза, будто вспоминая. — Иначе говоря, невинная овечка оказалась не такой уж невинной…

Тут последние крупицы самообладания вмиг испарились, уступив место бесконтрольному гневу. Кажется, в голове что-то щёлкнуло, словно переключатель. Уолкер машинально потянулся рукой в карман брюк и вытащил оттуда перочинный нож. Затем с лёгкостью опрокинул карточный столик и, подойдя к неприятелю, сначала ударил его кулаком в челюсть, а после, приставив острие к горлу, со всей силы вдавил левое предплечье в грудь, дабы удержать и иметь опору. Как ни странно, но мужчина не попытался оказать сопротивление. Более того, на его лице не промелькнуло ни капли страха.

— Ты лжёшь, сволочь! — прорычал Аллен. — Скажи, что ты лжёшь! Она никогда не пошла бы на такое добровольно!

— Не веришь мне, спроси у самой Линали, — разведя руками, сказал он. — Она, естественно, будет всё отрицать, но мы-то с тобой знаем, что лгунья из неё так себе.

— Зачем? Зачем?! Она же твоя сестра!

Тики не ответил. О да, в это мгновение, видя, каким откровенным равнодушием и цинизмом несёт от этого аристократа, Аллен просто мечтал перерезать ему глотку, но всё же, к своему удивлению, цеплялся за остатки здравомыслия, думая, к каким последствиям могут привести его действия.

— Где она сейчас? В поместье Болдуинов? — спросил он, оставив небольшой порез на коже недруга.

Тут послышался щелчок затвора, и парень почувствовал, как к его затылку приставили огнестрельное оружие.

Чёрт, как в воду глядел…

— Мальчик, если не хочешь, чтобы я вынесла тебе мозги, то оставь моего клиента в покое.

В «диалог» вздумала вмешаться та самая девушка, что пару минут назад составляла Тики компанию.

— Думаю, она не шутила, говоря о твоих мозгах, — намекнул Кемпбелл, — так что убери-ка нож, юноша.

В итоге взбешённый пуще прежнего Аллен, чертыхнувшись, подчинился и отошёл в сторону, при этом дамочка продолжала держать его под прицелом. Мужчина же неторопливо поднялся, поправил свой пиджак и, достав из нагрудного кармана белую салфетку, приложил её к порезу на шее.

— Сегодня ты платишь в тройном размере, Тики, — заявила девушка.

— Само собой, милая. — Он посмотрел на свои наручные часы. — Что-то мы слегка заболтались. Время-то уже позднее, а у меня ещё есть масса незаконченных дел.

— Мы что, вот так просто отпустим его? — с нотками негодования в голосе спросила она. — Что, если он снова попытается тебя прикончить? Ты здорово задел его чувства новостью о своей глупенькой сестре.

Уолкер, по-прежнему оставаясь стоять на месте, злостно смотрел на парочку исподлобья. Выжидая наступления более-менее удобного момента, он всё же надеялся повернуть ситуацию в свою пользу.

— В принципе, другой реакции я от него и не ожидал, — признался Кемпбелл и обратился к юноше: — Что будешь делать, Аллен?

— Думаю, ты, сволочь, уже догадываешься, — процедил он. — Я понятия не имею, что за игру ты затеял, но что-то подсказывает мне, что при всём желании я не смогу не принять в ней участие.

Уголки губ собеседника слегка приподнялись. Уолкер же ни с того ни с сего рассмеялся. И в смехе этом не было ни капельки задора. Лишь сарказм.

— Как странно, — задумчиво продолжил он. — Я всё время пытаюсь отыскать логику в вещах, граничащих с откровенным безумием. С самого начала, когда Линали буквально вторглась в мою жизнь, я только и делаю, что всячески доказываю себе, мол, это реальность и ты в ней находишься, а значит, всё так, как и должно быть.

— Ну и?..

— И в этот раз я приму всё происходящее как данность, не стану заморачиваться, а буду делать то, что могу. В данном случае я приложу все усилия, чтобы избавить Линали от твоего общества.

— Что ж, рискни, — взяв свой цилиндр и направившись к выходу, сказал Тики, но его подружка не торопилась последовать за ним, видимо, опасаясь, что Аллен не упустит возможности каким-либо образом навредить ему. — Посмотрим, получится ли у тебя. — Остановившись у двери, он обернулся и добавил: — Говоришь, я затеял игру? Да, так и есть. И правила в ней просты. Ты скоро поймёшь это. А до тех пор расстаёмся, мне ещё нужно успеть пожелать своей сестрёнке сладких снов и, возможно, дать ей толику надежды, — последовала ехидная ухмылка. — Мнимой, разумеется.

Мужчина покинул помещение, перед этим всучив женщине немалую денежную сумму, которую та быстренько припрятала в корсет, в аккурат между грудей. Затем окликнула Уолкера, что буравил яростным взглядом дверь:

— Эй, мальчик, я знаю Тики, он настоящий псих, так что я бы посоветовала тебе исповедаться перед смертью.

***

Аллен не помнил, как добрался до цирка. Словно в тумане. Судя по одышке и забитым ногам, всю дорогу он бежал так быстро, как только мог. Мысли путались, не давали покоя, сводили с ума.

Он ожидал всего, что угодно, но не этого.

Наивно полагая, что всё попросту не может дойти до такой крайности, юноша всячески отвергал, не верил, отрицал. Ведь подобное нарушало все границы моральных устоев, которые сам Уолкер никогда не посмел бы перейти. В конце концов, Мана, несмотря на свои странности, делал всё для того, чтобы его приёмный сын стал человеком даже в тех условиях, в которых им двоим приходилось существовать. И отчасти у него это получилось.

Что, в конце концов, не так с этим чёртовым миром?! Почему всё так… неправильно?..

Вспоминая слова Линали, страх в её глазах, что она всеми силами старалась скрыть, в те моменты, когда упоминала о своей семье, Уолкер в очередной раз обвинил себя в бездействии. Почему он недооценил то, насколько опасными и попросту ненормальными её родственнички являются? Почему не заставил девушку во всём признаться ему? Какого чёрта он вообще прислушивался к ней, позволяя совершать всякие глупости?!

Непроходимый тупица…

На протяжении всего этого времени они оба, как оказалось, хранили тайны, которые, оставшись нераскрытыми, обернулись для них ещё большими проблемами.

Как мне спасти её? — мысленно без умолку твердил он. — Как уберечь?!

Долго размышлять на эту тему не пришлось, поскольку вариантов, по сути-то, и не было. Оставалось надеяться только на то, что Линали сильно не расстроится, если он, не рассчитав свои силы, случайно отправит её братца на тот свет.