– Ты ненормальный. Ладно, последний раз, больше не буду. Даже не проси.- И он вновь с удовольствием запустил пальцы в светлую шевелюру. Ему это тоже доставляло странное удовольствие.
Люциус услышал у себя над ухом едкий и мрачный голос Снейпа.
– И что у нас тут происходит? В моё отсутствие? – По-моему твой сын сейчас углубляет свои печати на моем. Но я не возражаю. – Хм. Плохо только что они это в Большом Зале делают. Посмотри что творится. И как сюда смотрит МакГонагалл. – Перестань, все в пределах нормы. Лично мне очень приятно наблюдать. Вон и Флитвику тоже. И Слагхорну. – Сейчас сюда придет Рэйвенус, и эта идиллия может плохо кончиться. – Знаешь, не думаю, что он дурак, там сейчас такая концентрация магии, что разотрет в порошок. Любого, кто сунется. Вот я сижу, любуюсь. – Ты мне все-таки спокойно объясни, Люциус, зачем ты такое с Рэйвом сделал?
Блондин вздохнул, глядя с недоумением на друга.
– Я вроде тебе уже объяснил. Он сильный маг, некромаг, точнее, свободный, но уже был, конечно. В магическом мире, что, очень много несвязанных некромагов? Чтобы я вот так кому-то своими руками все это отдал? Я похож на ненормального? К тому же твой сын не в накладе. Сильнее моей Кровавой в Подземье нет. Про верх я не говорю. Был бы ты свободен, я заключил бы союз с тобой. Но прости, на тебе печать уже некуда ставить. Так ты повязан. Только не пойму, почему. Лили вроде давно нет… Прости, конечно, возможно ты о ней думаешь, как о живой, и поэтому печати держатся… но я о таком не слышал, или тебя еще кто-то связал. Но так можно сделать одну печать. А на тебе весь комплект. Это надо суметь, и без твоего ведома, такое не сотворить. Особенно четвертую. Да и у людей такое не принято обычно. Вы ограничиваетесь одной. Благодаря таким эльфийским венкам, которые сами активируют ритуалы, можно поставить три, если подойти правильно. Чаще, по незнанию, ограничиваются двумя. А у тебя все четыре. Тут надо быть знатоком. – Нет, ни с кем больше в браки я не вступал. Это точно. Ну не без греха, сам знаешь. А Лили… да, она мне до сих пор снится. И я не чувствую ее мертвой.
Люциус кивнул, соглашаясь.
– Понимаю.
Северус внимательно и изучающее посмотрел на Малфоя.
– Ты все больше становишься не человеком, Люциус. – Я это не воспринимаю, как чужеродное. Может в этом и суть? Просто появляются воспоминания. Все происходящее в целом похоже на пробуждение Наследия. Вейла во мне так же просыпалась. Только здесь изменений внешних больше. Надеюсь, что все же останусь собой, Даили... тьфу, Люциусом. – Вот и я о том же. Сегодня должно завершиться, по логике? – К концу недели точно. – Отбросив длинную прядь перламутрово-серебристых волос, уточнил Малфой. – Что у тебя с волосами? – То же, что и у Драко. Живые. Эльфийские – не очень приятно, болезненно в большинстве случаев, ну кроме таких ласк… это как эрогенная зона. Вероятно они сейчас на вершине удовольствия, – он показал взглядом на сына. – Но иметь такие волосы полезно. Это сильное оружие. Как и это. – Встряхнул рукой, позволив удлиниться ногтям до опасного состояния кинжалов. Причем, отравленных. И свободно вернул назад. – Никогда не думал, что такое возможно. А теперь как-то само собой. А ты еще говоришь, что я плохая партия. – Люциус, ты не плохая, ты опасная партия. К тому же наверняка ты использовал что-то… не совсем честное. И этим обидел мальчика. Мне не хотелось бы, чтобы дальше ваши отношения строились подобным образом. К тому же еще есть Нарси. Ты про нее не забыл, случайно? – Ты же знаешь, наш брак только официальный. Эльфы не признают измен. Я решу этот вопрос. И у эльфов после совершеннолетия отпадает вопрос возраста. Есть только вопрос магической силы. И ее качества. – Но меня беспокоит этот вопрос. Я ставлю тебе условие. Я сам не допущу никаких ваших контактов, пока ты не разберешься в своей семье. И естественно, никаких печатей, и еще, Люци, мне не чужд вопрос внуков. А ты со своей эльфийской ревностью… – Не говори ерунды. Существует столько ритуалов. Я сам выберу ему жрицу, если он так захочет. Тоже мне проблема. А насчет печатей… После третьей печати он сможет удлинить свой век лет до пятисот свободно, а после четвертой… я сам буду контролировать его омоложение. Неужели люди могут от такого отказаться? – Люци, ты же человек. Пока еще. Вспомни, от чего мы способны отказаться... – Ну, я не смог, Север. Когда понял все возможности и перспективы. Не смог. А ему я уже не позволю. Надеюсь, это ты понимаешь? – Понимаю, но восторга не испытываю. Не дави на Рэйва. – Кто на него давит! Все будет, как он захочет… – «какая знакомая фраза, где то она уже звучала… но ничего не решала…» – промелькнуло в голове Малфоя – у меня впереди ОЧЕНЬ много времени. Но некоторых вещей я просто не допущу. Это должно быть ясно. Кстати, я думаю, ты уже вычислил, к какому роду вы принадлежите? Некромаги у людей идут только в одном Роду. Поэтому их так мало. И мы знаем каждого. Слишком ценный Дар. Видимо это и есть твоя скрытая линия. Чтобы обезопасить. От нас. Древних. Иначе детей выкрали бы еще во младенчестве.
Северус удивленно посмотрел на Люциуса.
– Выкрали? – Конечно. Если бы узнали. Хоть Первородные, хоть вампиры, хоть дементоры, хоть мы или светлые… Оборотни... кто угодно, Еще бы передрались за право печати между собой. – А ты сможешь его защитить... от своих? – Малфои своего не отдают. Что наше, то только наше. Хотел бы я увидеть того, кто это попробует… ты юморист, Север. Возможно, я бы недурно развлекся. – Что-то очень знакомое мелькнуло в его глазах. То, что для себя Северус уже давно назвал «эльфийским юмором».
Мужчина вновь перевел взгляд на слизеринский стол. Усмехнулся, увидев, как Драко требует продолжения удовольствия. И перевел взгляд на вошедшего Рэйва. Тот задумчиво рассматривал процесс заплетания, но не вмешивался. Потом поднял совсем потемневшие глаза на их стол. Будто что-то прикидывал. И нечаянно встретился взглядом с Даилиллом. Вспыхнул непривычным румянцем и отвернулся. Люциуса точно ток прошиб по позвоночнику. Мужчина резко выпрямился и немного судорожно сжал кулаки. Северус, наблюдавший за ним, тут же тихо и язвительно прокомментировал:
– Он несовершеннолетний, Люци, и к тому же мой сын. Тронешь еще раз без спросу, сам голову оторву. Будь ты хоть трижды эльф, и мой старый друг.
И Люциус почему-то ему поверил.
- оОо –
Хогвартс. Гриффиндор
Вновь Гермионе снился странный сон, но, в отличие от предыдущих полетов над темными дымящимися равнинами неведомого ей мира она на сей раз залетела в один из мрачных замков. Точнее в тот, который вызывал у нее наибольшее любопытство, потому что стоял на утесе, возносясь на некую высоту, и верхние защитные башни скрывались в рваных туманных тучах. Поневоле он привлекал внимание среди общей туманной мрачности пейзажа и неприятной растительности, не имеющей листвы и явно немного хищной по своей природе.
До этого сна ей никак не удавалось успеть долететь за ночное время до этого замка, но с каждой следующей ночью это получалось все лучше, и вот в этот раз она уже успела влететь в одну из нижних бойниц. Ее глазам предстал длинный пустынный коридор, совершенно не освещенный, по которому ветер заносил обрывки низкой облачности, мерцающей в воздухе, точно струи дыма. Замок больше походим на брошенный после осады, чем на жилой. И вызывал те же эмоции, как и все в этом мире. Она скользила в этом воздухе бесплотной тенью и думала, что, наверное, воздух тут влажный и промозглый, и пахнет мокрыми камнями. Кое-где на стенах блестели капли конденсата, значит, еще и холодно.
Галерея вела вверх, поднимаясь достаточно круто, но вместо ступенек был только пандус, видимо ступеньки здесь были не нужны, Неровная поверхность каменного пола в средней части была выглажена, видимо за срок давности до состояния желоба.
Девушка устремилась вверх, коридор завершился небольшим холлом, из которого вело несколько дверей. Холл выглядел обитаемым. В центе его стоял небольшой столик, на котором красовалось пара бокалов и металлический сосуд, отдаленно похожий на графин, а так же широкое блюдо со странными фруктами, отдаленно напоминающими киви. Кроме того в помещении кто-то был. Инстинктивно девушка спряталась за одну из опорных колонн, расположенных по периметру холла. И стала наблюдать. До слуха донеслось позвякивание мечей. Ближе к противоположной стене двое скользили в поединке, отточенными движениями, более похожими на танец, чем на сражение. В руках мужчин были тяжелые двуручные мечи, которыми они размахивали так легко, будто это пушинки. Одеты они были в брюки и куртки из драконьей кожи, на лицах защитные маски, объединенные со шлемами, что указывало на учебный или может разминочный характер поединка.
