Ключ от павильона, насколько было известно и мистеру Доусону, и мистеру Каннингему, существовал только один. Про подземный ход владелец поместья не знал, а почтенный дворецкий слышал несколько лет назад, мельком, но вспомнил только сегодня, после случившейся трагедии.

Допрос Меган и Боба Стросси вообще был чисто формальным. Накануне их обоих не было в Биттерберри, а убийство, по словам судмедэксперта, совершили ночью: между половиной двенадцатого и, самое позднее, часом ночи.

***

Стейси перестала писать и поправила сползшую подушку.

В коллекции сэра Грея были куда более дорогие, редкие и по-настоящему уникальные экспонаты. Конечно, персонажи комедии дель арте представляли ценность для какого-нибудь коллекционера, который мог заказать похищение кукол, но опять-таки – всех разом, а не одной. Допустим, кому-то понадобилась одна-единственная марионетка, но остальное? Пробираться через узкий, грязный подземный ход, провести с собой живую Коломбину или притащить труп, оставить взамен украденной игрушки тело девушки – точной копии куклы, – нет, всё это слишком сложно. У преступника или преступников явно была другая цель. Но какая? И была ли вообще?

Частный детектив никогда раньше не сталкивалась с сумасшедшими маньяками, но случившееся выглядело таким ненатуральным, постановочным, похожим на спектакль в стиле комедии дель арте.

Стейси вздрогнула и подскочила: кто-то громко барабанил в дверь.

– Мисс Браун! Мисс Браун! Проснитесь, пожалуйста!

Накинув халат, молодая женщина слезла с кровати и открыла дверь. На пороге стоял Бартоломью Каннингем – так же, как и гостья, – в пижаме и халате.

– Я… я не мог уснуть… все эти события… стоял у окна, курил. А потом заметил свет, кажется, от фонаря. Там, возле павильона. Я боюсь, что случилось еще что-то… ужасное.

– Инспектор Фримен оставил там полицейского. У него есть фонарь. Но думаю, лучше сходить проверить.

Стейси стряхнула тапочки, надела тенниски и, сопровождаемая что-то бормочущим Каннингемом, помчалась по коридору в сторону лестницы.

***

Мирно похрапывающего полисмена они нашли возле павильона. Рядом валялся пустой шприц: как предположил внезапно проявивший смекалку Каннингем, в шприце было снотворное.

Мисс Браун нехорошим взглядом посмотрела на Капитана Очевидность и двинулась к полуоткрытой двери.

– Вы же говорили, что ключ только один?

– Один. И я сам отдал его инспектору.

– Значит, есть второй, – сделала частный детектив заключение, достойное Капитанши Очевидность, и прибавила яркости на фонарике смартфона.

Луч скользнул по подмосткам: мисс Браун заметила, что не хватает еще одной марионетки – забавного курносого толстячка Доктора.

Помещение было, казалось, насквозь пропитано мерзким запахом: он лез в ноздри, забивался в лёгкие, мешал дышать, лип к волосам, коже, ощущался каждой клеточкой тела. У Стейси задрожали руки: молодая женщина осторожно опустила смартфон, опасаясь того, что может увидеть.

Бледное лицо, прикрытое чёрной полумаской, блестящая лысина и длинные седые волосы на висках, белый плоёный воротник, чёрная куртка и странный, местами красный, местами серый треугольник – с вершиной в районе грудины и основанием чуть выше пупа. В первое мгновение частному детективу показалось, что на животе умершего свернулся клубок серо-зелёных змей, а некоторые уже переползли на пол, – но, всмотревшись, молодая женщина поняла, что это были вытащенные и не без изящества разложенные по животу и вокруг трупа кишки.

За спиной раздалось слабое «ой!», потом хрустнул гравий и послышались характерные звуки.

Не в силах отвести взгляд от жуткого натюрморта, Стейси попятилась на улицу, почти машинально набрала номер Фримена, но через пару секунд бросила телефон на песок и с облечением присоединилась к Каннингему, укрывшемуся в многострадальных кустах.

Последующие события той ужасной ночи Стейси помнила смутно.

Инспектор приехал довольно быстро и, что не могло не радовать, с «группой поддержки». Мисс Браун видела сержанта Броди, судмедэкспертов и трёх или четырёх деревенских констеблей: Фримен вытряхнул из постелей всех, кого удалось.

Сейчас частный детектив даже под дулом пистолета не смогла бы вспомнить, кто увёл её и Каннингема с места преступления. Но проснулась она в своей комнате – белой гостевой.

Дверь тихонько скрипнула и приоткрылась. В щель заглянула Сара Доусон.

– Как вы себя чувствуете, милая леди? – поинтересовалась экономка.

– Спасибо, более-менее нормально. Но какие-то эпизоды случившегося ночью просто вылетели из головы.

– Это естественно. Такой шок! Да и не надо эти ужасы вспоминать. И вам, и мистеру Каннингему было так плохо, что приехавший с инспектором доктор сделал вам обоим успокаивающие уколы и велел ни в коем случае не будить, а дать выспаться, сколько пожелаете.

– Может, оно и вправду к лучшему. И сколько я пожелала?

– Если вы про то, который час, то сейчас половина первого.

– Мамма мия! – Стейси соскочила с кровати. – За это время столько всего могло случиться!

– На самом деле, дорогая леди, ничего особенного. Полиция была здесь до утра: нас, конечно, и близко не подпускали, да мы и сами не очень-то хотели. Тело того бедняги – уж не знаю, кто он был, – увезли часов в шесть. После этого я заварила господину инспектору кофе и пошла отдохнуть. Сама встала полчаса назад. Мистер Каннингем ещё спит: Джон только что заходил к нему. Мистер Фримен, как я поняла, всё утро просидел в каминной: изучал какие-то бумаги. А прямо перед тем, как зайти к вам, я проводила к инспектору нашего деревенского нотариуса – мистера Доджа.

– Ух ты! Мне надо послушать! Миссис Доусон, вы не могли бы мне тоже сделать кофе?

– Само собой, мисс Браун. Надеюсь, от пары сэндвичей с лососем вы не откажетесь. Поверьте, таких вы ещё не едали.

– Верю. И, конечно, не откажусь.

***

В уютной, отделанной дубовыми панелями комнате, где вдоль стен стояли шкафы с книгами и журналами – всё больше специальными университетскими изданиями по этнологии и культурологии, – Майкл Фримен беседовал с маленьким невзрачным человечком, похожим на зачем-то нацепившую строгий чёрный костюм и галстук-бабочку крысу.

– Добрый день, мисс Браун! Пришли в себя?

– Да, инспектор, благодарю. Всё в порядке. Вы не будете против, если я поприсутствую?

– Конечно. Всё-таки мистер Каннингем – ваш клиент. Мистер Додж, это – Стейси Браун, частный детектив. Коллега, мистер Додж – душеприказчик сэра Томаса Грея.

Крысо-нотариус вежливо склонил голову и окинул хорошенького частного детектива взглядом, в котором читалось явное сомнение в профессионализме и компетентности столь молодой особы.

– Итак, инспектор, мы говорили о том, что произойдёт, если условия завещания сэра Грея будут нарушены. Согласно желанию моего покойного друга – а мы были друзьями без малого сорок лет – я являюсь управляющим траста, который, собственно, и представляет из себя завещание, – увидев слегка остекленевшие взгляды Фримена и мисс Браун, мистер Додж вздохнул и перешёл на чуть более человеческий язык. – Как вам известно, мистер Каннингем в качестве наследника обязан следить за целостностью и сохранностью коллекции лорда Грея. Только при этом условии мистер Каннингем может пользоваться всеми остальными средствами и имуществом покойного. В случае попыток продажи – целиком или по частям, актов дарения, а также намеренной порчи экспонатов коллекции мистер Каннингем этого права лишается, и всё имущество переходит под мою полную опеку, пока не будет найден другой, более ответственный наследник.

– Правильно ли я понимаю, мистер Додж, – на лице Майкла Фримена, привыкшего заниматься раскрытием убийств, а не путешествовать по лабиринтам юридических документов, отразилась напряжённая работа мысли, – что, в силу сложившихся обстоятельств, вы можете в любой момент отобрать у Бартоломью Каннингема наследство?