Что на соборе дело важное решалось,

А патриаршество Московское не обсуждалось.

И Дорофей митрополит всё подтверждает,

Архиепископ же Арсений предлагает:

«С вопросом этим важным не спешить,

А здесь в Москве дела все с патриаршеством решить».

Тогда ж бояре от Арсения узнали,

Когда они в Россию через Польшу проезжали,

Что Ян Замойский патриарха заманил

И гостю тайно предложил.

Иеремии в Киев перебраться,

Чтоб в Речи Посполитой навсегда остаться.

При этом патриарх ему всё головой кивал

И гетману ответ дать обещал.

Когда бояре это услыхали,

То им с трудом пришлось себя в руках сдержать.

Они коварство польское прекрасно знали,

И меж собою стали рассуждать:

«Похоже, ляхи в Западную Русь решили

Константинопольского патриарха заманить

И под предлогом, якобы от турок защитить

Иеремии в Киев перебраться предложили.

А чтобы смог он Русским патриархом стать

И православие от басурман спасти,

То из Царьграда в Киев должен кафедру свою перевести

И в Речи Посполитой её заново создать.

Как только в Киеве он пожелает навсегда остаться

И окончательно с Царьградом распрощаться,

Его заставят ляхи унию принять,

А Папу римского своим главой признать».

Тогда Борис с Щелкаловым решили,

Коварство гетмана разоблачить

И патриарху сразу же на встрече объяснили.

Зачем хотят его поляки заманить:

«Чтоб в Киеве заставить его унию принять

И ноги Папе римскому лобзать».

Святейший был настолько возмущён

И новостью был так ошеломлён,

Что ни чего не смог в ответ сказать,

А призадумался, пытаясь, всё понять.

Тогда ж Борис с Щелкаловым ему всё разъяснили,

Что ляхи православных подчинить себе желают

И на коварство гетмана ему глаза раскрыли,

Ведь в Риме унию всем православным навязать мечтают.

Они же навязать царю Ивану унию пытались,

Которая, лишь, догмою безбожной оказалась.

Тогда с царём Московским в Риме просчитались,

А Русь в итоге православною осталась.

Тогда Борис стал патриарха убеждать,

Что. Третьим Римом стоило б Москву признать,

Её столицей православной объявить

И с патриаршеством в Москве вопрос решить.

За тем Иеремии пояснили,

Что может сам он Русским патриархом стать

И в разговоре, предложили,

Ему престол в России патриарший основать.

Но патриарх боялся ошибиться,

Он был ужасно возбужден

И разговором был настолько утомлён,

Что предпочёл пока не торопиться.

А чтобы в этом деле разобраться,

Решил всё с греками подробно обсудить

И с ними начал срочно совещаться,

Чтоб все проблемы лучше разрешить.

Ведь турки патриарха притесняли

И ссылке он четыре года находился,

И дважды кафедры они его лишали,

Но на престоле он своём восстановился.

Да здесь в дилемме сложной оказался

И всё не знал, на что ему решиться,

Ошибку сделать страшную боялся

И в ситуации важнейшей ошибиться,

К тому ж Арсений его страстно убеждает,

В Москве престол свой патриарший основать,

А Дорофей, упорно не желает,

За Русью патриаршество признать.

В Москве гостей великолепно принимали,

В церквях они, как им положено молились,

В хоромах, убранных по царски проживали,

И под охраною надёжной находились.

Еду изысканную из дворца им доставляли,

По десять блюд им ежедневно предлагалось,

На выбор что хотели ,получали,

Да вся еда боярским мёдом запивалось,

И после многомесячных решений,

И долгих мучащих сомнений,

Иеремия греков всех собрал

И о решении своём им рассказал,

Что он в Москве надумал кафедру открыть

И здесь престол свой патриарший основать,

И от царя благословенье получить,

Ему в столице патриархом Русским стать,

Когда царь новость эту получил,

То приказал боярам всем собраться

И всем на думе сообщил,

Что патриарх желает на Руси остаться.

Бояре стали эту новость обсуждать;

«Ведь патриарх на думе нам помочь не сможет,

Он даже речь не может русскую понять,

Ну а царю московскому, чем он поможет?»

Когда бояре новость обсудили,

То патриарху в думе предложили,

«Ему российским патриархом стать

И церковь на Руси возглавить,

Но во Владимире престол свой основать

Да из Владимира делами русской церкви править.

Ну а в Москве владыка Иов остаётся,

Ведь царь без Иова ни как не обойдётся,

Митрополит с ним все на думе обсуждает

И помогает Фёдору страною управлять,

Он всё царю умело объясняет,

Лишь только Иову царь может доверять.

Но патриарх с боярами не согласился

И даже жутко возмутился,

И начал Годунова убеждать:

«Что патриарх с царём обязан находиться,

И помогать, его делам осуществиться,

Да Фёдора везде сопровождать».

На что ему бояре возразили

И патриарху объяснили,

Что на престоле царь больной

И сам не может управлять страной,

Царю во всём владыка Иов помогает,

Он смог ему помощником надёжным стать,

Когда же царь за Русь переживает,

Его лишь только Иов может утешать.

Ну а когда митрополит заболевал,

То царь за Иова как сын переживал,

Его царь больше всех на думе полюбил,

Ведь он отца ему родного заменил.

Царь Иова безумно обожает,

Он помогает важные дела ему решать,

Во всём лишь только Иову царь Фёдор доверяет,

Ведь он ему всегда на всё ответ сумеет дать.

Тогда Борис стал патриарху разъяснять:

«Что он по-русски ни чего сказать не может,

и чем царю на думе он поможет?

Его не сможет русский царь понять.

На думе страстно все дела решают,

До рукопашных схваток доходило,

Царя же рынды с топорами защищают,

Но всё без жертв пока что проходило.

Ведь царь с боярами всё должен обсудить

И нужное решение принять,

А что не сможет государь понять,

Ему сумеет Иов объяснить».

Когда же Иеремии разъяснили,

Что он помочь московскому царю не сможет,

А все бояре подтвердили,

Что только Иов Фёдору, царю всегда поможет,

То Годунов стал грека убеждать,

Что патриарх Московский должен русским быть

И предлагал митрополита Иова избрать,

Он знает, как Московскому царю служить.

В итоге с доводами Иеремия согласился,

Его Арсений постарался поддержать,

Ну, когда он в правоте боярской убедился,

Решил престол в России патриарший основать.

И патриарх глава Священного Синода,