«Мелкий, ты хоть представляешь, как трудно было объяснить людям, почему у меня все руки в детских рисунках?»
«О, боже. Так они у тебя были?!»
«Чёрт».
«Я думал, у меня никого нет!»
«Что ж, кто-то всё же есть. Поздравляю».
«Неужели это тебя не радует?»
«О, я так рад, что моя родственная душа — какая-то малявка! Не знаю, что ты натворил в прошлой жизни, но прости».
«За что?»
«За то, что тебя угораздило связаться со мной. Слушай, мелкий…»
«Я не мелкий».
«Слушай, мелкий. Говоришь, ты учишься в колледже, так? Очевидно, ты хочешь лучшего будущего. У меня его, будущего, нет. Почему бы тебе не забыть обо мне и не поискать кого-нибудь другого?»
«Это так не работает».
«Притворяйся, пока не поверишь».
«Могу я хотя бы узнать твоё имя?»
«Это слишком опасно».
«Пожалуйста».
У Уэйда в груди что-то сжалось. Он не мог назвать мальчишке своего имени — но и солгать не мог тоже. Поэтому он цокнул языком и написал: «Зови меня У». Отложил ручку. Ответ появился тогда, когда он уже готов был опустить рукав.
«Привет, У. Я Питер».
Что ж. По крайней мере, теперь он знал имя мальчишки. Уэйд позволил себе улыбнуться, прежде чем опустить рукав, и, поворочавшись на кровати, забылся сном без сновидений. Потребовалось совсем немного силы воли и чужого упрямства, чтобы согласиться на общение с Питером. Но он всё ещё хотел объяснить Питеру, что ему нужно двигаться дальше, не размениваясь на поиски Уэйда. Питеру не нужен был Уэйд, не нужны были все его проблемы. Питер был умненьким, чистеньким, невинным мальчиком — и Уэйд не имел права испачкать его во всей своей грязи. Он умел, о-о, это он умел отлично, но не хотел даже думать о подобном.
***
Думаю, тебе стоит принять это.
— Чего-о-о?! — Уэйд застыл как вкопанный. В последнее время голоса помалкивали, оставляя его наедине с собой. Уэйд это ненавидел. Это пугало его. Вместе с мыслями пришла вся тьма прошлого, от которой он бежал; он совсем не хотел вспоминать. Он выронил тарелку, которую мыл. — С чего это ты меняешь своё мнение? Вы оба велели мне и думать забыть о нём!
Типа того.
— Типа того?
Я, знаешь ли, не говорил тебе забывать о нём! Это всё Жёлтый. Я просто спросил, с чего бы ему хотеть встретиться с таким уродцем, как ты.
Эй-эй-эй! Нечего всё сваливать на меня! Я ничего подобного не говорил!
Ну да, ну да. Это ты предложил игнорировать Питера.
Уэйд открыл рот, собираясь что-то сказать, но не нашёл слов. Они были правы. Они никогда не говорили об этом. Уэйд сам решил сделать вид, что Питера не существует.
Видишь? Не обвиняй нас.
Да! Ведёшь себя как Бэтмен!
Ты же знаешь, мы не должны обсуждать кроссоверы!
Чёрт. Забыл!
— Что вы несёте?! — зарычал Уэйд.
Что?
— Вы в моей голове! Вы должны хотя бы в чём-то разделять моё мнение, а не соглашаться с мальчишкой, которого мы никогда не встречали!
О-о-о! Кто-то ревнует!
Мы тебя понимаем. Просто не считаем, что твоя идея сработает.
Ага! Ты всегда так злишься из-за этого зуда!
Думаю, он пытается сказать, что ты не получал хороших заказов из-за того, что вечно отвлекаешься. Может, если ты перестанешь игнорировать мальчишку, ты сможешь сосредоточиться.
Именно это я и сказал!
Ну, почти.
— Вы серьёзно, парни?
Я всегда серьёзен.
О да. Убийца шуток!
Уэйд вздохнул, вытерев лоб жёлтыми перчатками.
— Хорошо. Мы с ним поговорим. Но! Только если он начнёт первым. Я не собираюсь этого делать — только моего сумасшествия ему не хватало.
Слишком поздно.
Кого ты пытаешься убедить?
Уэйд зарычал, но не придумал достойного ответа. Ему не хотелось этого признавать, но, что ж, он был почти счастлив. Пусть и знал, что никогда не встретится с Питером. Пусть так — ему было с кем поговорить. Это лучше, чем ничего. Это почти… освобождение. Питер никогда не увидит его, а значит, можно выдумать любую историю жизни.
***
«Ита-ак…
Здесь жарко, как в Аду».
«О чём это ты? Я замерзаю. Согрей меня, горячая штучка!
Уф-ф-ф… дерьмо. Забудь об этом».
«Прости, не могу. Это вообще-то у меня на руке написано».
«Блядь! Будь хорошим мальчиком и просто игнорируй это, ладненько?»
«Конечно, У. Как хочешь».
***
«Счастливого Рождества, У».
«Счастливого Рождества, Питер. Надеюсь, Санта тебя порадовал!»
«Да-а. Новенькая камера».
«Кру-у-уто!»
«А у тебя что?»
«О, ну… я ничего не получил».
«Ничего? А как же твоя семья?»
«…»
***
«Убей меня».
«Что такое?»
«ЭмДжей заставляет меня смотреть какую-то дерьмовую постановку по мотивам «Дневника памяти». У., пожалуйста, спаси меня!»
«Прости, малыш, но каждый сам по себе».
«Какая-то ты хреновая родственная душа!»
«Скажи ЭмДжей, что я одобряю пытки, но есть и другие плохие фильмы для них».
«Вот и скажу.
Она улыбнулась и ответила, что знает это. Боже. Вы что, общались?»
«Питер. Я даже не знаю, как ты выглядишь. Каким, по-твоему, образом я могу общаться с твоими друзьями?»
«Я не знаю! АРГХ! Этот фильм меня добьёт!»
«Сомневаюсь».
«Портишь всё удовольствие».
«Поговорим об этом после того, как ты посмотришь «Комнату» на повторе 72 часа подряд».
«О, боже. Зачем?!»
«Телемарафон. С одним-единственным фильмом. Я вышиб себе мозги».
«Надеюсь, это ты образно».
«Вряд ли мы бы сейчас разговаривали, будь это не так».
***
«Я нервничаю».
«Всё будет хорошо. Последние несколько дней мы только и делали, что учились».
«Я знаю, но что, если на тесте я всё забуду? От этого зависит моё будущее!»
«Ты просто королева драмы».
«Заткнись».
«Тебе не о чем беспокоиться, Пити. Благодаря тебе я теперь знаю о биоинженерии намного больше, чем когда-либо хотел».
«Пожелай мне удачи. Я вот-вот войду в аудиторию».
«Удачи! Хотя она тебе и не нужна.
Ну, как всё прошло?»
«Ты назвал меня Пити?»
«Ох… чёрт. Прости, Питер, я…»
«Нет-нет! Вообще-то… мне понравилось».
***
«Так где ты пропадал прошлой ночью, малыш?»
«Прости! Я напился в стельку».
«Ты-ы-ы-ы-ы?»
«Эй, я не вру!»
«Не переживай. Я тоже был занят. Так что и не смог бы ответить».
«И чем ты был занят?»
«Надирал задницы».
«Ха-ха-ха. Ага».
«Не хочешь — не верь! Я познакомился с одним очень известным человеком».
«С кем?»
«О-о-оу! Ты ревнуешь?»
«Серьёзно, У? Я не могу ревновать того, с кем ни разу не встречался».
«Ты такой милый, когда сердишься».
«Но да. Теперь говори!»
«Дам тебе подсказку.
Кей.
У него великолепная задница!»
«Не то чтобы это помогало».
«Ты просто не понимаешь намёков!»
***
«Сегодня у меня день рождения».
«Чёрт, серьёзно? Почему ты мне не сказал?!»
«Не знаю. Забыл, наверное».
«В любом случае, с днём рождения, Пити!»
«Спасибо».
«Всё хорошо?»
«Да».
***
«Только что дал конфетку ребёнку, одетому в костюм Человека-паука».
«КАК МИЛО!»
«Это немного странно, но да».
«Почему странно? Он вроде как популярен».
«Всё равно странно, разве нет?»
«Дети всё время одеваются как Капитан Америка или Халк. Почему бы им не одеться как Человек-паук?»
«Ты прав. Как всегда».
«А-а-а-ах. Никогда не сотру эти слова!»
«Только не зазнавайся, У!»
«НЕ МОГУ ПРОЧИТАТЬ, ЧТО ТЫ НАПИСАЛ, ПИТИ!»
***
«Счастливого Рождества, малыш! Надеюсь, ты получишь всё, чего хочешь».
«Я хочу, чтобы ты был рядом».
«Питер».
«Нет, правда, У. Это полный отстой».
«Ты знаешь, почему нет».
«Прости, конечно, но это херня».
«Ай-ай-ай, Питер. Следи за языком, Рождество всё-таки!»
«Мне плевать!»
«Питер».
«Нет. Не хочу ничего слышать. Не хочу читать твои оправдания! Я хочу, чтобы ты был здесь! Я хочу увидеть тебя! Хочу сказать всё то, что приходится писать! Это был самый тяжёлый год в моей жизни, и я больше не хочу ничего читать! Я, чёрт возьми, хочу услышать, как ты поздравляешь меня с Рождеством!»
