Ной отступил от входной двери, чтобы впустить меня, махнул Корри, когда та поспешила обратно к своей машине. Мы остались одни в его гостиной.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на его лицо. Такое доброе, знакомое, унылое лицо. Он поднял одну руку, как будто хотел прикоснуться ко мне, чтобы убрать прядь волос с моей щеки. Но остановился и снова отвернулся.

– Думаю, мы можем начать с офиса...

– Ной, подожди, – я схватила его за руку, молясь, чтобы он не отстранился от меня. Он имеет на это полное право. – Прости меня. За поспешные выводы. За то, что предположила худшего о тебе вместо того, чтобы просто спросить, женат ли ты.

Он качнул головой и строил гримасу.

– Я понимаю, почему ты так подумала. Это любимая мамина фотография нас двоих, так что она дала нам каждому по копии в рамке. Она действительно выглядит как свадебная.

– Ты хороший парень, – сказала, сжимая его руку, – и мне жаль, что я в этом сомневалась. И очень жаль, что я пошла поговорить к твоей сестре на работу. Чувствую себя идиоткой.

Он усмехнулся и качнул головой.

– Потом расскажешь мне все об этом разговоре, – заявил он. – Я хочу услышать каждое слово. Может быть, за ужином в субботу в новом итальянском ресторане у «Хитмана»? – мое сердце перепрыгнуло через ребра и осело в горле. Я моргала, глядя на него, и пыталась осмыслить слова.

– Ты все еще хочешь поужинать со мной? После того, как я обвинила тебя в неверности, а потом сбежала босиком, как сумасшедшая?

Он кивнул и улыбнулся мне с сочувствием.

– Это при условии, что ты все еще хочешь поужинать со мной. После того, как я потерял твою крысу.

Бартоломью.

Комок в горле напомнил мне, что это еще не конец. Что мы все еще имеем дело с кризисом. Но, по крайней мере, мы справимся с этим вместе.

– Пошли, – говорю я. – Давай начнем искать.

Мы начали с дальней спальни рядом с террариумом. Часть меня надеялась, что пока мы болтали, грызун прокрался обратно в клетку и крепко спит в пустой коробке от мыла.

Эта надежда иссякла, когда я подняла коробку и увидела только кедровую стружку и маленькую обертку из фольги.

– Я кинул ему обертку в ту первую ночь, – рассказал Ной немного смущенно. – Он таскался с ней, как будто я передал ему ключи от Феррари.

– Ему всегда нравились обертки от жвачки, – я вздрогнула от того, что использовала прошедшее времени. – Нравятся. Уверена, он где-то поблизости.

Ной кивнул, но выглядел менее уверенным. Я не виню его, так как он сказал, что ищет уже несколько часов.

– Уже искал в шкафу, но будет лучше, если мы будем работать в команде, чтобы вытащить все и заново пересмотреть, – предложил он.

– Давай начнем с него.

Мы стояли плечом к плечу, перемещая случайные объекты. Набор для бадминтона, коробка старых ежегодников, сумка с клюшками для гольфа. Я заметила что-то похожее на хвост на высокой полке, но оказалось, что это молния на старой куртке. Я вздохнула и начала обыскивать сумку, наполненную бейсбольным снаряжением.

– Я в команде городской лиги, – объяснил он, когда увидел, что я пялюсь на футболку. – Играю на третьей базе.

Я кивнула и стала всматриваться в бейсбольную перчатку на случай, если Бартоломью там прячется. Не повезло.

– Думаю, что после того, как мы застряли в лифте, следующая лучшая вещь для сближения – обследование шкафа для хранения вещей.

Ной слегка улыбнулся и продолжил вынимать клюшки для гольфа из сумки одну за другой.

– Я рад, что ты здесь, Лекси.

– Я тоже, – пробормотала я и постаралась не плакать.

После гостевой комнаты мы перешли в спальню. Мое внимание ослабело, когда я вновь увидела кровать и вспомнила все, что мы делали там прошлой ночью. Жар прилил к щекам, и я не смогла понять, это похоть от воспоминаний или смущение из-за того, как я повела себя сегодня утром.

– Мне действительно жаль, что я так свалила, – сказала снова.

Он остановился перед шкафом и посмотрел на меня.

– Я пытался догнать тебя.

– На самом деле?

Он робко улыбнулся.

– Я прошел квартал, когда сосед вышел и накричал на меня, чтобы я оделся.

Я рассматривала его.

– Ты побежал за мной в одних трусах?

Он кивнул, и я не знала, смеяться или плакать. В любом случае, это самое милое, что кто-либо когда-либо делал для меня.

– Давай, – проговорил он, – начнем искать под кроватью.

Большая разница между тем, что мы делали на этой кровати несколько часов назад и тем, чем занимаемся сейчас, но есть что-то в том, чтобы ползать по скоплениям пыли и запускать руку в пружинный матрас. Это заставляет тебя ближе познакомиться с человеком.

В какой-то момент я подумала, что увидела движение краем глаза, но это всего лишь ветка дерева, развевающаяся на ветру снаружи. Мы продолжил идти, всматриваясь в обувь и ощупывая впечатляющую коллекцию футболок Ноя.

Час спустя мы были все в пыли и совершенно обескуражены, но не потерявшие надежду. Это одна из вещей, которые мне нравятся в этом парне. Он не сдается. Готов ко всему, будь то погоня за карманником или поиск параноидальной женщины, которую он встретил в лифте.

– Давай попробуем на кухне, – предложила я.

Он странно на меня посмотрел.

– Ты сегодня что-нибудь ела?

– Бублик с латте около десяти, – я глянула на свои часы. – Охренеть, уже шесть?

– Мне показалось, я слышал, как урчит твой желудок. Пошли. Я сделаю тебе сэндвич, – он протянул мне руку, и я охотно ухватилась за нее, позволяя с радостью проводить меня по коридору на кухню. – Окорок со швейцарским сыром подойдет?

– Это было бы здорово, – ответила ему. – Хочешь, я порежу одно из тех яблок из корзины с фруктами?

Он кивнул и странно на меня посмотрел.

– Единственный человек, который режет для меня яблоки – моя сестра, – доложил он. – Я думаю, вы двое очень понравитесь друг другу.

Смущение запузырилось в моей груди.

– Хочешь сказать, когда я не обвиняю ее в том, что у нее есть муж-развратник, прежде чем выяснить, что трахалась с ее братом? – состроила гримасу. – Я до сих пор не могу поверить, что сделала это.

– Уверяю, ее это не будет волновать. Вот, смотри.