– Сожалею. Твоя подруга сама напросилась.

Она закатила глаза.

– Она не моя подруга. Я раньше с ней ни разу в жизни не встречалась.

– В таком случае, если честно, я не сожалею.

Брюнетка сдержанно улыбнулась. Что-то вроде: «Я нахожу тебя забавным, но знай, что у меня есть булава».

Я состроил самую добродушную мину, которая, вероятно, было бы более эффектна, не носи я черную футболку с эмблемой молотка на груди. Этот молоток – часть логотипа моей компании, но, вероятно, выглядит как орудие убийства для тех женщины, чей язык тела предупреждает о серьезной боязни мужчин. Или, может быть, она боится только меня?

Она посмотрела вниз и поставила пластиковый контейнер на пол рядом с собой, бормоча что-то таким же голосом, каким моя сестра уговаривает собаку принять лекарство. Я наблюдал, как длинный темный хвост скользит по ее голой руке, и заметил россыпь веснушек на изгибе идеально округленного плеча.

Постарался не пялиться, но ничего не мог с собой поделать. Веснушки представляли собой точную копию созвездия Кассиопеи. Моего любимого созвездия, между прочим.

Знаю, знаю. У такого здорового крутого парня есть любимое созвездие? Он хоть знает, как они вообще выглядят? Но я знаю, а это значит, что я не могу перестать смотреть на плечо этой девушки.

Лифт резко дернулся, ее голова тоже. Девушка нахмурилась, когда мы остановились, а затем лифт и вовсе поменял направление движения. Такое чувство, что мы направляемся вверх. Брюнетка впилась взглядом на панель управления.

– Какого черта? – пробормотала. – Мне нужен первый этаж. Вниз, а не вверх.

– Я тоже спускался, – сообщил я, надеясь, что она не воспримет это как извращенные намеки. В это время девушка на меня не смотрела, так что определить сложно. Она нажимала на кнопки лифта рукой, на которой было такое огромное обручальное кольцо, что его вполне можно было использоваться как пресс-папье.

Я удивился, почувствовав вспышку разочарования.

– Что-то не так с лифтом, – пробормотала она, а мы продолжали двигаться вверх. – Почему он поднимается, если ещё не довез нас вниз?

Я пожал плечами и шагнул ближе, чтобы исследовать панель управления. Понятия не имел, что хочу там обнаружить. Я каменщик, а не электрик.

– Женщина, которая живет в пентхаусе, сказала мне, что у нее есть кодировка, если ей понадобится лифт в чрезвычайной ситуации, – предположил я.

Ответом мне стал подозрительный взгляд от брюнетки, которая, вероятно, задалась вопросом о происхождении моих глубоких познаний в области быстрых путей побега из жилых помещений известной светской женщины-вамп. А может и нет. Может, она вообще не знает Сюзетт. Я просто парень, которого наняли выложить ей камин.

Желая быть полезным, я протянул руку к брюнетке и нажал кнопку «вниз», хотя она уже сделала это раз пять. Дерьмо, было ли это похоже на менсплейнинг ? Стоит спросить сестру, которая постоянно третирует меня этим.

Брюнетку это, похоже, не парило, но лифт удивил, грохнув от остановки, а затем поменяв курс и вновь направившись вниз.

– Не может быть, – она повернулась и подарила мне первую с тех пор, как вошла в лифт, по-настоящему дружелюбную улыбку. Как ударом, меня поразило магия её глаз, от которой перехватило дыхание. Они дымчато-зеленые с янтарным кольцом по краю радужки. Я никогда не видел ничего подобного, и я таращился как идиот несколько секунд, затем протянул руку.

– Ной Донован, – представился. – Специалист по ремонту лифтов к вашим услугам.

Она засмеялась и приняла мое рукопожатие, скользя своей теплой гладкой ладонью по моей и сжимая с удивительной силой.

– Я – Лекси, – сказала, и я заметил, что она не назвала свою фамилию. – Это то, для чего все эти инструменты?

И кивнула в сторону моего большого ящика, наполненного шпателями и зубилами, и я заметил, как подрагивает ее улыбка, когда она обратила внимание на молоток. Двухсторонний и стальной, он выглядел так, будто был создан для раскола черепа, поэтому я не виню Лекси за ее дискомфорт. Если честно, всё это нагромождение инструментов кажется чем-то вроде того, что можно найти на заднем сидении фургона Теда Банди.

– Я каменщик, – объясняю ей. – Делаю такие вещи, как камины, декоративные каменные фасады и надгробия.

Я думал, это прозвучит более впечатляюще. Но вижу по реакции Лекси, что слово «надгробие» не уменьшило подозрений, относительно того, что она застряла в ограниченном пространстве с серийным убийцей.

Слушайте, я все понимаю. Как большой парень с татуировками и сборкой, которая предполагает, что я регулярно сжимаю маленькие автомобили в кубики, я знаю, что заставляю некоторых людей нервничать. Но параноические вибрации, исходящие от этой дамочки особенно сильны, поэтому сделал себе мысленную заметку избегать таких тем, как смерть и острые предметы на все время этой поездки в лифте.

Она сделала шаг назад, изучая меня, а я стоял совершенно неподвижно, будто бабочка приземлилась на кончик моего носа.

– Твоя девушка действительно менеджер по найму в «Зените»? – спросила.

Ее вопрос поразил меня, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем, черт возьми, она говорит. Точно! История, которую я рассказал блондинке.

Я покачал головой и засунул руки в карманы.

– Нет.

Выражение ее лица осталось сдержанным, а я задался вопросом, стоит ли дальше врать. Признание лжи – не лучший способ убедить ее в моем высокоморальном облике.

– Мой муж – полицейский, – заявила брюнетка, прежде чем я успел добавить что-либо еще. – Он специализируется на раскрытии громких убийств. У него отличный послужной список.

Она смотрела мне в лицо, выдавая эту информацию, и я кивнул, подтверждая, что сообщение получено.

– Оу. Ясно.

Интересно, правда это или нет, но она носит обручальное кольцо, так что как минимум половина из её слов – правда. Это не мое дело вообще-то.

Тем не менее, мне интересно, должен ли я признаться. Полностью прояснить ситуацию. Я имею в виду, черт, что никогда больше не увижу эту женщину, но мне не нравится оставлять вранье нераскрытым. Когда мне было шесть, женщина из кафетерия спрашивала всех детей, закончили ли они кушать. Однажды я сказал «да», хотя у меня осталось две морковные палочки в моей коробочке для завтрака с «Невероятным Халком». Я ревел целую неделю из-за чувства вины, пока окончательно не сломался и не признался в этом проступке. Моя сестра ржет надо мной из-за этого до сих пор.

– Слушай, насчет девушки, – начал было я.

– Девушек, – поправила она с улыбкой.

– Точно. Эм, на самом деле у меня...