– Ну что ты сидишь, ну что! – сокрушалась все чаще Ента, с опаской поглядывая на неподвижного Нахума.
Нахум чуть поворачивал голову в сторону Енты и снова возвращался в исходное положение. Никто не знал, как уставал Нахум от изнурительных хождений по пескам. А пожаловаться было некому да и незачем. Только однажды он вскользь обронил Богу:
– Трудно мне стало идти к Тебе, Господи. – Но вспомнил усталый голос Господа и больше уже никогда не жаловался.
Люди покидали свой дом, а он бежал за ними по пятам, хватая их за руки, и они, не выдержав, сгребали его в охапку и прижимали крепко к груди и лицу. Стороннему наблюдателю казалось, что им делается дурно или они рыдают себе в ладони. Но они всего лишь стискивали свой дом в объятиях и каялись, что хотели бросить его одного, будто беспризорного, посреди темного насупившегося города.
Ента тоже прикладывала дом то к одной, то к другой щеке, и его благодарные поцелуи никак не просыхали во впадинах под ее скулами.
Сам факт перемещения потрясал отъезжавших, которым приходилось мучительно и медленно, по частицам, отрывать себя от дома, воздуха и всего, что было ими. Они были готовы ко всему, только не к этому.
Людей пугало движение, потому что оно имело одно смертоносное свойство – необратимость. Это было движение-убийца, отсекающее от себя пласты пространства, которое хранило в себе энергию их жизни. Без их глаз, они знали, ветер быстро развеет все, что накопилось в нишах обжитой ими вселенной.
Нахум понимал их боязнь, но чувства его молчали. Он давно уже потерял страх – с тех пор как пошел по своим пескам, не зная конечной цели этого пути. Тогда-то дом и перестал неволить его. А вскоре вообще оставил Нахума в покое, полностью переключившись на Енту и врастая в нее своим обманным младенческим телом.
Ента баловала дом и все сильнее привязывалась к нему, мыла, холила, украшала.
– Негоже человеку украшать свое жилище, – говорил Нахум Богу. – Негоже врастать душой в каменные стены. В камнях замурованы идолы.
– Человек должен радоваться, – отвечал ему на это Бог. – Пусть украшает свое жилище, чтоб душа его не грустила.
– Не должен еврей привязываться к камню, – упрямо и тихо повторял Нахум. – А украшать без любви – все равно что прелюбодействовать.
– Почему ты боишься стен, Нахум? – спрашивал Бог. – Стены защищают тебя…
– Где это видел Ты, чтоб еврея стены защищали? – хмыкал Нахум. – Стены только губят нас, требуют жертвы, как идолы, как раз когда самое время бежать.
Нахум возвращался к себе, а Бог оставался какое-то время на том же месте, и оба раздумывали над сказанным. И Нахуму приходилось снова и снова проделывать свой изнуряющий путь, чтобы продолжить беседу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
