– Я чувствую, – это ложь лишь наполовину.

– Если я тебе понадоблюсь... – говорит Вольф, поднимая своё пиво в мою сторону.

Вольф был чёртовым тихоней. Никогда не произносил больше пяти слов за раз, но он был таким же искренним, как и его слова. И у него была какая-то своя особенная жестокость, которая пригодилась во многих операциях.

– Я знаю, мужик. Я ценю это.

– Нужна шлюха? – спрашивает он, несомненно почувствовав моё подпорченное настроение.

Мне нужна та сучка у меня дома. В моей постели. Держащая в своих руках мой ствол, который я прижму к ней, и на всякий случай скажу, как им пользоваться. Она нужна мне. Но я не буду брать её.

– Да, – отвечаю я, опрокидывая в себя свою выпивку.

Пошло всё нахер.

Глава 11

Саммер

Он оставил меня.

Я провела весь день наедине с «посади свою задницу на его кровать», смотря телевизор целую вечность и засыпая от ужасной скуки. Я выходила только раз, чтобы воспользоваться ванной и душем. Хотя и там он был со своим «посади задницу на диван», бодрый, смотрящий во двор через заднюю дверь. Он даже не взглянул в мою сторону.

Он не предложил мне еды, и я не спрашивала.

Я уже съела достаточно, чтобы продержаться целую неделю.

Он не пришёл, чтобы переодеться или лечь спать в свою постель.

По утрам я чувствовала запах кофе, но не выходила, чтобы взять его для себя. Я слышала, как он спускался вниз, слышала лязг цепи боксёрской груши, звон которой раздавался больше часа. Потом он поднимался и принимал душ. Затем я поймала себя на том, что мне стало интересно, что он надевал, так как его одежда была в спальне, а он туда не заходил.

У меня получалась яркая картинка того, как он расхаживает нагишом, и я точно не прогоняла эту мысль куда подальше. Ладно. Я как бы несколько минут наслаждалась этой мыслью. Хорошо. Может около часа. Но никто не смог бы обвинить меня. Зная, насколько хорошо выглядит тот парень без рубашки, можно только предположить, как хорошо он выглядит везде.

Я не была сумасшедшей девчонкой. До Ви, до того, как меня схватили, до всего этого... я работала по много часов, а потом много времени уделяла подружкам. Шоппинг. Общение. Свидания в кафе. Полуночные «Маргариты» по четвергам. Педикюр по воскресеньям. Моё время всегда было занято. Но очень редко мужчинами. Я обычно ходила на свидания, когда кто-нибудь приемлемый проявлял ко мне интерес. Но обычно всё это не заходило слишком далеко. Я была в отношениях три раза. И под «отношениями» я подразумеваю, что мы встречались какое-то определенное время, а потом становились официально парнем и девушкой, а дальше был секс.

Я не была девушкой для интрижек.

И я не была девушкой, которая пускала слюни на противоположный пол.

Но сейчас я пускаю слюни.

И я не понимаю этого.

Может, всё оттого, что он объявился весь такой чёртов Прекрасный Принц, и спас меня. Что, как бы, было правдой. Даже если его манера спасения пришла с угрозами войны и моим исчезновением.

Чем бы, чёрт побери, это не было, это пройдёт.

Чем бы ни было моё безумное влечение, оно пройдёт.

Не похоже на то, чтобы Рейн У-Меня-Нет-Фамилии был подходящим выбором для меня.

Он очень далёк от этого.

И я всегда была очень практичной в том, что касается близости.

Поэтому, это пройдёт.

Я надеюсь.

А потом, около семи часов, после того, когда он буквально не пискнул за весь этот день и половину предыдущего, он шёл по коридору.

Я чувствую, как моё сердце начало скакать на повышенных оборотах, пока я с молниеносной скоростью убедилась, что мои волосы имеют заманчивый вид, а не такой дикий, типа «я провалялась весь день в кровати, и теперь птицы могут свить у меня на голове гнездо».

А потом он возник в дверном проёме. Одетый. Я имею в виду, одетый. Чёрные джинсы, чёрная майка, ботинки и жилет. Также у него был неприятного вида пистолет в руках.

– Я должен пойти в лагерь, – говорит он, как бы объясняя мне, почему приблизился ко мне с пистолетом.

Чувствую, как подскакиваю на кровати, ударяясь спиной о спинку кровати, когда он садится на матрас у меня в ногах.

– Я сказал, что не собираюсь причинять тебе боль, – напомнил он мне, держа пистолет сбоку от себя. – Я ухожу, и Кэш должен пойти со мной, поэтому я должен оставить тебя одну. Никто не знает об этом месте, только я и Кэш. Никто. Поэтому у тебя не будет проблем. Но для своего спокойствия я не оставлю тебя беззащитной. Я так думаю, ты раньше никогда не пользовалась пистолетом.

– Нет, – говорю я, откинувшись в более удобное положение.

Он вытащил обойму, а потом затолкал её обратно, давая мне мгновение, чтобы увидеть очень блестящие, очень смертоносные золотые пули.

– Это Глок-19. Многие копы используют такой. Он лёгкий, но может быть немного широким для твоей маленькой руки, – говорит он мне, показывая заднюю часть оружия. – Он заряжен, поэтому ты оставишь его на тумбочке, если ты не думаешь, что появились проблемы. Если ты решишь, что есть проблема, тогда ты потянешь за этот предохранитель и обернёшь свои руки вокруг рукояти, и возьмёшь свой указательный палец, и положишь его на пистолет. И ты не... – он делает паузу. – Посмотри на меня, – приказывает он, и я поднимаю глаза. – И ты не кладёшь палец до тех пор, пока не увидишь настоящей угрозы, поняла? Палец остаётся на пистолете, чтобы ты случайно не пристрелила меня на хрен. Ты видишь угрозу, ты целишься в центр тела и спускаешь курок. И ты стреляешь до тех пор, пока они не упадут навзничь.

– Хорошо. – Я замечаю, что говорю, хотя я была чертовски уверена, что никогда не смогу взять в руки пистолет, не говоря уже о том, чтобы застрелить кого-то.

Так или иначе, но он понял это. Он вытащил обойму и двинулся, чтобы взять меня за руку.

– Он не заряжен, – напоминает он мне, вкладывая пистолет в мою руку. – А теперь, покажи мне, как я сказал тебе держать его.

Он прав. Пистолет оказался легче, чем я думала. Но, возможно, это было только от того, что в нём не было патронов. Я подняла его, обернув три пальца вокруг рукоятки, мой большой палец на задней стороне, а мой указательный палец ложится на боковину.

– Хорошо, – говорит он, поднимаясь с кровати и двигаясь обратно к двери. – Теперь, целься в меня.

– Что?

– Детка, я должен знать, что ты не будешь целиться мне в грудь, а прострелишь ногу. Целься в меня. – Что я и делаю. – Ниже, – говорит он мне, и я медленно опускаюсь. – Так. Туда ты и должна стрелять, – говорит он, кивает, направляясь обратно ко мне. Он берёт пистолет, заряжает его, потом передаёт его обратно мне. – Подними его и наведи на дверь. Теперь, как ты снимешь его с предохранителя? – спрашивает он, и я показываю ему. – Хорошо. После этого просто оберни свой палец вокруг спускового крючка и нажми. Вот и всё. Поняла?