Да, нужно. К сожалению.

– Я буду там. Кэш будет рядом и будет наблюдать за всем. – Вин кивнул, удовлетворенный тем, что я веду дела, как и обычно. – У кого-то есть ещё вопросы?

– Что, блядь, мы собираемся говорить долбаным копам, мужик? – спросил Дин, все ещё упрямый ребенок в свои двадцать с небольшим лет, которого приняли только пару месяцев назад.

– Копы это не проблема, потому что нет никакого настоящего заявления о пропаже человека. У них задание. Не связывайтесь с ними, и у нас не будет никаких проблем.

– Ла-а-на, – сказал он, не выглядя очень уж довольным. С ним надо быть пожестче. Прошло много времени с тех пор, как у клуба были настоящие проблемы. Молодое поколение клуба не получило проверку силой и огнем, достаточную для того, чтобы стать тверже.

– Парни, я хочу, чтобы вы проследили за теми, кто у нас на испытательном сроке. Не спускайте глаз. Убедитесь, что они нигде не налажают. Сейчас не время, чтобы показывать, что у нас есть слабые стороны. – Они встретили эти слова стуками по столу и поднятым в воздух пивом.

Кэш взял бутылку «Джека» и поднял её в воздух.

– Время веселиться. Зовите сучек!

Я побыл с ними два тура, прежде чем ускользнуть, все были заняты женщинами или бассейном или болтовней.

Я постучал в дверь. Подождал. Постучал снова. Подождал.

Ничего. Никакого шума внутри. Абсолютно ничего.

Мое сердце замерло в груди, когда я достал ключ, проталкивая его в замочную скважину, мой мозг прорабатывал все самые худшие из возможных сценариев. Кто-то вошёл внутрь, пока мы были заняты на собрании. Или, может, она тайком удрала. От моего внимания не ускользнуло, что она была не в восторге от переезда. И она была достаточно упрямой, чтобы думать, что она сможет сделать это в одиночку, на самом деле.

– Саммер! – закричал я, как только открыл дверь. Пустая постель. Пустая комната. – Блядь. Саммер! – Я завернул за угол в ванную комнату. И она была там. Она сидела на краю ванной. Такая милая. Она смотрела на меня, надменно задрав свой подбородок. – Ты, блядь, не слышала, как я стучал?

– Я слышала тебя.

Так и есть. Она слышала меня. Её тон был пронизан такой сильной «ну, и что» манерой.

– Ты не могла поднять свою задницу и впустить меня?

– У тебя же был ключ.

– В чем на хрен твоя проблема?

– Никаких проблем, – сказала она, её голос был странным. – Я просто сидела здесь... и держала свое мнение при себе. Как мне и приказали.

Я фыркнул, глядя на то, как в её глазах растет пламя. Оказывается, ей не нравится получать приказы. Что ж, это просто чертовски плохо.

– Что ты, блядь, делаешь на ванной?

Она наклонила голову.

– Я не посажу свою задницу на тот научный эксперимент, который вы называете кроватью.

Ну, она была не совсем уж не права. Но я же, мать твою, не сдаю простыни в стирку. – Правда? Тогда, где ты будешь спать сегодня ночью?

– Ты – задница, – сказала она, поднимаясь на ноги и проносясь мимо меня. Нет, не проносясь мимо меня. Она заехала мне в плечо, когда выходила. И, ну, я как бы не мог ей позволить уйти просто так, правда?

Глава 15

Саммер

В одно мгновение я выхожу из ванной, а в следующее я уже прижата к стене. Довольно сильно, чтобы увидеть мушки перед глазами. Но только на мгновение, потому что в следующую секунду губы Рейна оказываются на моих. Жёсткие. Голодные. Сминающие мои, пока я не начинаю хныкать, и его язык проскальзывает между моих губ. Его руки с двух сторон от моей головы, поймавшие меня в ловушку, его бедра вжимают меня в стену.

И я целую его в ответ.

Изо всех сил.

Пока мои руки не схватились за перед его футболки.

Пока я не застонала и не стала извиваться напротив него.

Только тогда он отстранился.

Мои глаза медленно открылись, чтобы увидеть, как он смотрит на меня сверху.

– А теперь иди и смени простыни, или ты будешь спать сегодня на полу.

А потом он ушел.

Пока я по-прежнему пылала.

Я была в огне.

Что, мать твою, только что было?

Кроме того, ни при каких обстоятельствах я не собиралась спать на полу. Поэтому мне, на самом деле, надо было выстирать простыни. Я понятия не имела, где находилась стиральная машина. Или как пользоваться ею, даже если я бы нашла её. Но, думаю, у меня не было выбора.

Я нетвердой походкой подошла к кровати, проклиная Рейна У-Меня-Нет-Фамилии на чем свет стоит. Потому что, в самом деле, кто целует так, что кончики пальцев на ногах начинает покалывать, а после говорит, чтобы ты выстирала простыни, а затем уходит? Мудак. Вот кто так делает. А я так долго считала, что он славный малый.

Я расправляла кровать, снимала постельное белье и чувствовала, что мне нужно будет сжечь свою одежду, после того, как она соприкасалась с этими отвратительными простынями. Я шла по коридору, по которому раньше привел меня Рейн, стараясь игнорировать странное чувство беспокойства от нахождения в незнакомом месте.

– О, да, блядь, да. Трахни меня жестче. Жестче! – Мои глаза широко распахнулись, моя голова метнулась в сторону, о чем я немедленно пожалела, потому что в одной из комнат была открыта дверь, и там были женщина, с широко разведенными ногами, и мужчина, обнаженный ниже пояса, который вбивался в неё.

Я сразу опустила голову, краска расползалась по моим щекам, пока я бежала вперед. И врезалась в кого-то.

Со всей силы мою голову подбросило вверх, когда две руки приземлились на мои плечи, чтобы успокоить. Мой взгляд встретился с бездонными медовыми глазами, принадлежавшими Вольфу, и я практически хотела расплакаться от облегчения. Он смотрел на меня сверху пару секунд.

– Прачечная? – спросил он.

– Да, – сказала я, чувствуя, что меня сейчас снова понесет, – Рейн, этот властный мудак, пришел ко мне и велел мне постирать их, потому что я сказала, что не буду спать на его мерзких простынях. И он забыл сказать мне, куда я могу пойти, чтобы постирать эти простыни, потому что, как я уже сказала, он настоящий мудак.

Вольф наклонил голову, и на какую-то нереальную секунду мне показалось, что я видела свет в его глазах, который быстро погас.

– Подвал, – сказал он и, тяжело ступая, ушел прочь.

Подвал.

Это слово заставило меня застыть на месте дольше, чем мне хотелось признать самой.