– Детка... – голос Рейна тихий. Очень тихий. Он протягивает руку, чтобы провести по моей щеке, и только тогда я понимаю, что я плачу. Не просто плачу, а освобождаюсь. Впервые. До того, как я успеваю отреагировать, руки Рейна перемещаются, обвиваясь вокруг моей спины, прижимая меня к его груди и удерживая меня там.

Обнимая меня.

Большой, плохой, пугающий парень-байкер с пистолетами и нелегально полученными деньгами... обнимает меня.

И я утонула в этом. Утонула в нём.

Я обнимала его, не отпуская. Моё лицо покоилось у него на груди – тёплой, обнажённой, пахнувшей мылом и... мужчиной. Я делаю прерывистый вдох.

– Ублюдки должны заплатить за это.

От удивления я дёргаюсь в его объятиях, но он только крепче прижимает меня к себе.

– Что?

– Те ублюдки, которые били, пинали и издевались над тобой... ублюдки, которые заказали и смотрели на это... они должны заплатить.

– Всё кончено, – говорю я, странно ощущая то, что мне надо было успокоить его.

– С этим никогда не будет покончено. Это проблема. Ты будешь жить с этим в душе всю оставшуюся жизнь. Просыпаться от криков, потому что ты чувствуешь свою вину. Это будет частью теперешней тебя. И они на хрен должны заплатить за это.

– Рейн...

Его тело напряглось, он ослабляет объятия настолько, чтобы он мог видеть меня.

– Они заплатят, детка. Тебе не обязательно знать об этом. Но они заплатят.

– Я не могу просить тебя...

– Ты меня не просишь. Я сам делаю это.

– Он опасен.

– Я чертовски опасен, – говорит Рейн, ярость искажает черты его лица, и у меня нет сомнений в том, что это правда.

На него не действуют никакие аргументы.

– Ты не можешь подвергать своих людей опасности из-за меня.

– Я не собираюсь подвергать никого из моих людей опасности. Это между мной и Ви.

– Рейн...

– Когда ты так произносишь моё имя, – говорит он, удивляя меня настолько, что я прикрываю свой рот. – Мне это нравится настолько, что ты сейчас покинешь мои объятия, пойдёшь и усадишь свою задницу ко мне на кровать. А я усажу свою на диван.

– Что? – спрашиваю я, чувствуя, как его пальцы вычерчивают узоры у меня на спине. И это так приятно. О, Боже, как хорошо. Настолько хорошо, что я практически спросила его, почему он не хочет отправиться со мной в постель. Почти.

– Я возьму тебя, если ты не отойдёшь от меня. Я не хочу засирать тебе голову очередным дерьмом, когда его уже там предостаточно. Поэтому, я собираюсь отпустить тебя, ты пойдёшь в спальню, а я останусь здесь.

Минутку. Что?

Он собирался взять меня?

В постель? Переспать со мной? Потому что я совсем не против этой идеи. Почувствовать прикосновения к моей коже, которые не будут ранить. Почувствовать удовольствие от мужских рук, а не боль. Я хочу это.

А кроме того... засирать мне голову очередным дерьмом, когда его уже там предостаточно?

У меня всё в порядке с головой.

На самом деле, я чертовски гордилась тем, насколько хорошо я держала себя в руках.

Его объятия покинули меня, а потом он взял мои руки и снял их со своей спины.

– Иди, – говорит он, кивая в сторону спальни. Когда я не делаю ни шага, его бровь взлетает вверх. – Блядь, Саммер, иди.

И я ухожу.

На всём пути к спальне мой живот подпрыгивает от звука моего имени на его губах. Я закрываю дверь и бросаюсь на кровать, прижимаю руку к своему скачущему сердцу, пытаясь разобраться во всём этом.

Рейн хочет начать подпольную преступную борьбу с Ви.

Он не хочет обсуждать это.

Я излила ему душу. А потом заплакала.

Я на хрен... плакала.

Никогда раньше я не плакала перед мужчиной. Ни разу в жизни. Никогда. Ни разу. И я плакала перед ним. А потом он вытер мои слёзы и...

Обнял. Меня.

Тогда, конечно, возникла одна небольшая проблема.

Рейн хочет секса со мной.

И я полностью уверена, что тоже хочу заняться с ним сексом.

Блядь.

Глава 10

Рейн

– Ты, должно быть, шутишь, – говорит Кэш, резко опуская пиво, которое он подносил к губам.

Мы в лагере. Что меня не особо радует. Но и покинуть это место я не могу. Кэш был прав, парни взбесились бы, если бы меня не было в церкви в пятницу вечером.

Поэтому, я в лагере.

Здание само по себе представляет собой низкое, лишённое окон строение, которое было автомастерской, пока кризис не убил её. Со всех сторон оно окружено высоким забором с колючей проволокой. Я купил его за бесценок и использовал его для нашего удобства, пристроив заднюю часть и сделав комнаты для как можно большего количества людей. В передней части есть дверь в гараж, за которой скрыта моя крошка. Hummer с армейским оружием на крыше. Если кто-то хочет поиметь нас, то они встречаются с моей крошкой. До сих пор нам пришлось воспользоваться ею только раз. И у нас даже не было возможности опробовать её. Как только они увидели её, они убежали, поджав хвосты.

Крыша комплекса была плоской, и там круглосуточно дежурили. Я вообще не трахал себе мозг по поводу охраны. Наши дела были не совсем легальными, поэтому постоянно какая-нибудь кучка дерьма пыталась трахнуть нам мозги, прикарманить что-то наше. Выкрасть наши пушки и попытаться пихнуть их самим. Достаточно будет сказать, что мне не нравится, когда меня хотят обокрасть. Поэтому, я всегда готов к нападению, с чертовски сильной защитой, если понадобится.

Приёмная и офис, которые были с самого начала, были переделаны в бар, зону отдыха и бильярдную. Мощная акустическая система и телевизор с плоским экраном располагались прямо напротив комнаты отдыха, а в динамиках на всю мощь был включён тяжёлый рок.

Собрание завершилось, и новички прошли посвящение. Сейчас всё было в полном разгаре. Кругом было полно народу; море джинсов, футболок и кожаных чёрных жилетов.

Жилетов МК «Паладин».

Моих жилетов.

А до меня, жилетов моего отца.

– Ты заберёшь это всё, – говорил он мне, когда мне было шестнадцать. – Всё это будет твоим. Люди будут рассчитывать на тебя. И ты будешь главенствовать. А Кэш будет рядом с тобой.