«Бедные родители, – как всегда подумал Максим, – я им столько раз предлагал помочь купить квартиру в новом современном доме, но они слышать даже не хотят о переезде».

Поднявшись в грязном ободранном лифте и открыв дверь своим ключом, он встретил на пороге мать, каждый раз как будто специально дожидавшуюся в передней.

– Привет, сынок! Опять полные руки подарков? Ну зачем? У нас же все есть!

– Мама, да я знаю, что у вас все есть, но ты мне все-таки помоги. Достань из большого пакета продукты и сразу их в холодильник. А остальное сама потом посмотришь. И пожалуйста, не причитай, мне вполне достаточно скандала, который, как всегда, на ровном месте в прошлый раз устроил отец.

Мать и Максим прекрасно понимали, о чем идет речь. Ситуация напоминала сегодняшнюю, с той лишь разницей, что по окончании традиционной маминой фразы «Ну зачем?..» в маленьком коридоре появился Николай Михайлович.

– Я же сказал, нам ничего не нужно! Наталья, зачем ты потакаешь Максиму? – строго спросил он у жены. – Да, это наш любимый сын, да, им можно гордиться, но нам не нужны никакие продуктовые заказы, как, впрочем, не были нужны и в советское время. Все необходимое есть, а та роскошь, которую каждый раз ты нам пытаешься навязать, не нужна, скажу даже больше – она нам чужда!

Закончив патетическую речь, отец проследовал в кабинет, который он делил с младшим сыном, студентом-компьютерщиком. На рабочем столе в их комнате стоял современный компьютер – их рабочий инструмент, а все стены доверху были заставлены книгами. Произнесенные слова казались из программной речи отчетного доклада съезда коммунистов, на самом деле были сказаны непримиримым антикоммунистом. Относились они к оценке, по мнению Николая Михайловича, той бездуховности, которая царила сейчас в современном обществе. Старший сын, конечно, был не виноват, просто он в меру своих сил и способностей вкалывал в этом бездуховном мире, да еще и пытался навязать блага перестройки родителям, чем и выводил отца из себя.

Максим очень обиделся в тот приезд и поэтому сегодня, направляясь к родителям, сначала узнал, дома ли отец. Очень уж не хотелось ругаться с человеком, которого любишь, да еще накануне столь ответственного мероприятия, требующего максимального сохранения моральных сил.

– Так, митинг закончен, все к станку! – на всю квартиру задорно прокричал Максим, стремившийся поделиться новостью с мамой и братом до появления дома отца. – Сегодня в качестве станка предлагаю считать кухню, таким образом назначаю всем, не очень многочисленным, членам семьи Степаненко через тридцать секунд собраться на кухне!

Через несколько секунд на такой же маленькой кухоньке, как и все, что было в этой уютной квартирке, сидели мать и два брата.

– В отличие от требований классической развязки у меня нет для вас пренеприятного известия, а скорее наоборот: ваш покорный слуга включен в состав команды ведущих менеджеров компании, вместе с которой через две недели убывает в потрясающее заморское путешествие. В двухнедельной программе круиза посещение дорогих отелей и ресторанов десятка крупнейших экономических стран нашей планеты плюс небольшая работенка. – Степаненко нарочно выбрал такой веселый тон, чтобы разрядить тучи, которые могут сгуститься после дословного пересказа его речи отцу, а то, что гром грянет, Макс не сомневался. – Делайте, пожалуйста, заявки на аленькие цветочки.

Брат широко улыбался. Мама подошла, приобняла старшего сына, прижалась щекой к щеке и поцеловала:

– Я горжусь тобой, сынок! Наверное, тебе будет нелегко, но уверена, что ты справишься!

– Удачи тебе, Макс, мой гениальный старший брат! – Младший был в восторге.

– Передайте, пожалуйста, папе, что не посрамлю наше доброе имя! Я не шучу. Для меня наша фамилия, так же, как и слово «Россия», были, есть и будут святыми. В том, родные мои, заслуга отца, и я ему очень благодарен за все, и в частности за это!

– Сынок, вот такие слова и сказал бы ему сам! – робко попросила Наталья Сергеевна, но, увидев на лице Максима едва заметную гримасу, сразу добавила: – Или хотя бы поговори с ним по телефону.

– Конечно, мамочка! Не переживай. – И старший сын поцеловал ее в щеку.

Почти сразу Максим, довольный тем, как прошла встреча с мамой и братом, начал собираться. Необходимо было заехать в офис, где еще столько работы…

Совет директоров проводился в штаб-квартире корпорации «Дельты». Такое событие случалось редко. Примерно один-два раза в год, когда на совете директоров выступал сам Олег Дмитриевич Моисеев, не имевший времени на приезд в дочернюю компанию. Иногда это происходило еще и потому, что один из обсуждаемых вопросов требовал участия какого-нибудь важного представителя внешней фирмы, и на него хотели произвести впечатление роскошью интерьеров.

Психологически расчет был довольно прост. Ведь в этом случае зал заседаний для совета директоров являлся «родными стенами», а гость, попадая сюда впервые, с замиранием сердца обводил взглядом лучшие образцы русской живописи из музейных запасников и старинную мебель, императорский фарфор и другие предметы антиквариата стоимостью в миллионы и миллионы долларов. В центре огромной комнаты стоял соответственно тоже огромный стол в форме буквы П. Каждое место за столом было оснащено миниатюрным компьютером, монитор которого легким нажатием выдвигался из стола, рядом стоял микрофон с красным ободком, который моментально менял цвет на зеленый, как только в микрофон начинали говорить.

Зал заседаний совета директоров был напичкан еще многими чудесами современной техники. Прозрачный экран с непонятно где расположенным проектором. Маленькие наушники для синхронного перевода, выползавшие из какой-то секретной ниши, как только в них возникала необходимость. В общем, все здесь должно было говорить приглашенному на совет, что он находится в гостях у богатейшей корпорации, занимающейся новейшими разработками в области высоких технологий.

Настроение у всех членов совета директоров было приподнятое, ведь рассматривался один-единственный вопрос: оценка капитализации компании «Дельта-Стар», то есть уже сегодня, через несколько часов банкиры, готовящие компанию к выходу на лондонскую биржу, услышат, во сколько сама компания реально оценивает себя.

Совет был назначен на 16.00, поэтому без десяти четыре все дальние кресла были заняты вице-президентами компании, которые не являлись членами совета директоров, но в их обязанности входило обязательное присутствие на заседаниях. В течение следующих пяти минут появились члены совета директоров, среди которых был Моисеев-младший как президент компании и Яков Рубинин. Участие его в совете директоров было одним из пунктов пакетного соглашения, на котором он настоял, придя на работу в «Дельта-Стар». Членство в совете директоров не давало Рубинину никаких финансовых преференций, но льстило его самолюбию.

Минут десять собравшиеся обсуждали текущие события, делились последними сплетнями делового мира, пока, как всегда с опозданием, в зал не вошел Олег Моисеев. Как водится, он занял кресло председательствующего, обвел всех суровым взглядом и начал:

– Могу сказать с достаточной уверенностью, что мы с вами достигли последнего рубежа, потрудились неплохо, и прошу всех здесь собравшихся сконцентрироваться на выполнении наших главных задач. Среди них хочу выделить следующие. Во-первых, необходимо определить состав команды; во-вторых, маршрут роуд-шоу и последнее – какие финансовые параметры нашего присутствия на лондонской бирже мы ожидаем? По всем этим вопросам я хотел бы услышать мнения вашего председателя совета директоров Львова и президента корпорации Мастерчука.

Оба функционера: Михаил Львович Львов, председатель совета директоров компании «Дельта-Стар» и одновременно заместитель председателя совета директоров корпорации «Дельта» и Юрий Александрович Мастерчук, президент этой корпорации – были соратниками Олега Моисеева с первого дня работы корпорации, имели серьезные пакеты акций, что позволяло журналистам причислять их к богатейшим людям страны. Брошенные в совет директоров по приказу сверху как на передовую, они с присущей им самоотдачей и скрупулезностью включились в работу по выводу «Стара» на лондонскую биржу.