Если жених немного не дотягивает – не беда. Всегда можно приподнять его, было бы личное желание. Ведь никого ничему невозможно научить, зато выучиться можно чему угодно. Это – аксиома.
Девушка мягко, ненавязчиво подводила Ромку к мысли о поступлении в папин институт. Это же в его интересах. Так просто.
Но мальчик хотел быть мужчиной, диктовать условия. Брутальность и главенство в отношениях виделись ему необходимыми мужчине качествами.
Эта малюсенькая вишенка на торте, видимо, и сыграла доминирующую роль в выборе юноши.
Илона в его жизни появилась совсем не случайно. Она была лучшей подружкой его возлюбленной. Столько времени было проведено совместно…
Случались пикники, вылазки на танцы, даже походы продолжительностью в несколько дней.
Илона была одна. Нет, не одинока. К ней, как пчёлы на мёд, летели и прилипали то шмели, то мотыльки. Но такие насекомые девушку не интересовали.
Она была воспитана на сказках о Золушке и бедной девочке по имени Ассоль. Эти романтические сказки не давали девочке покоя. У других случается, значит, и ей может выпасть подобная доля.
Вот и школьные годы позади. Добро пожаловать во взрослую жизнь, где обитают Прынцы.
Или времена наступили другие? Все какие-то убогие, словно детали из конструктора лего. В каждом потенциальном Прынце есть изюминка, две или даже три, а чтобы в одной конструкции соединить всё, такого не встретила.
Зато природа женская, руководствующаяся непонятно чем, посылает весточку за весточкой, заставляя втюриваться в каждого встречного, каждый раз испытывая вожделение и выстраивая череду планов.
Хорошо хоть, до финишных издержек ни разу не дошло: страх потерять девственность, подарив её не тому, кому следует, успокаивает каждый раз разыгравшиеся некстати флюиды.
Открытки и фотографии кумиров перекочевали в стол. Не очень-то интересно молиться на Бога, которому на тебя плевать. Просто он никогда о тебе не узнает. Почему такая простая мысль не приходила к ней в голову раньше?
Вон подружка кавалера отхватила. Нет, не Прынц, но до чего сексапилен. Для такого она бы и честью своей рискнула. Наверное.
Так хочется проверить таинственное женское начало в действии. Подружки только о том и говорят, причмокивая и строя глазки.
Угорают от вожделения. В уме у каждой поцелуи при луне, не важно с кем, лишь бы трясло не по-детски, и физическое слияние.
Обидно, все пробовали, а она, словно Скупой Рыцарь, драгоценность свою под замком держит. Девчонки ухохатываются над ней, говорят, что Прынцы только в Арабских Эмиратах остались, да и те избранниц под замком в темницах содержат.
– Пользуйся, Илонка, пещерой Аладдина, пока она дары приносит, да не за так, а то дождёшься дефолта, сожрут твои драгоценности инфляция и кризис среднего возраста.
Что они понимают в Прынцах. Ухватились за своих неимущих ухажёров, которым и похвастать-то нечем, кроме порток да кроссовок.
Бродит она с подружкой и её парнем, сопровождая их во всех направлениях, кроме тех минут, когда ребята настойчиво провожают Илонку домой.
Ромик хоть и невзрачный парень: росточком невелик, худой, как щепка, но вызывает в ней некие процессы, приводящие к намоканию трусиков. Как только приобнимет парень её подружку, паче того, за попку потеребит или грудь приласкает…
Последнее время Илонка анализировать принялась, когда, отчего и сколько обстоятельств, заставляющих её страдать, краснеть и чувствовать желание, вызывает в ней Ромка. А ведь не Прынц.
Короче, насчитала она десятка два моментов и предпосылок, можно сказать, кнопочек, включающих зуд, жжение и жажду прикосновений.
Иногда сигналы и искры даже из глаз сыплются, проникают настолько глубоко, куда она и в мыслях забраться не смеет, потому что именно там, в глубине этого потайного места, хранится тот единственный бриллиант, который мечтает она подарить особенному избраннику.
Всё бы ничего, но чем дальше, тем сильнее действие пусковых механизмов. Как накатит, не отпускает ни днём, ни ночью. И что интересно – во сне она видит на том самом Белом Коне не кого-нибудь, а Ромку. Самое странное, что он едет в золотых доспехах, но без трусов. А там…
В этом месте Илонка всегда просыпается, боясь увидеть то, чем жених подружки пользуется в те редкие часы, когда они не берут её с собой.
Но что-то в минуты пробуждения всё же с ней происходит. Приятное, только неправильное. Тело девушки сотрясается в конвульсиях, которые рождают волны сладострастия. После этого уснуть не удаётся, даже если она поменяет трусики и подмоется. Тяжесть внизу живота нарастает и спадает, вызывая навязчивые мысли… о нём.
Чёрт возьми, ну чего этот Ромка ко мне привязался? Даже во сне покоя не даёт?
Так ведь и она, Илонка, тоже ему не даёт… показать то самое, от чего она просыпается в поту и корчится в муках волшебного транса. А хочется.
Даже когда спит и видит приближение всадника. А что, если… Мысли о том, чтобы досмотреть хоть однажды сон до конца, лишают покоя.
Что же такое выглядывает у Ромика из-под доспехов? Что это за секретное оружие, которое порождает восторженное возбуждение? Ну конечно! Как же она не догадалась раньше? Для того они и избавляются от Илонки, чтобы ни с кем не делиться этим…
А придётся… Она только одним глазком. Во сне.
Ну, разве что попросит потрогать. Одним пальчиком.
От этой мысли конвульсии родились, обежали по кругу, начиная от шеи, через набухшие моментально соски и напрягшийся от предвкушения живот, туда, в таинственную сердцевину, нажав на ту самую кнопочку… как же хорошо!
Ромик, миленький, ты просто волшебник. Представляю, какой кайф испытывает подружка, дотрагиваясь до этого… Нужно сейчас же лечь и досмотреть. Не Прынц! А может быть, и он. Что она знает о настоящих мужчинах?
Её руки следуют по траектории, повторяющей на память Ромкины изгибы тела, содрогаясь лишь от бесплотной мысли о прикосновении к юноше. Такому желанному. Единственному…
Не много ли удовольствия присвоила себе подружка? Единолично. Если немножко поделиться, от неё не убудет.
Зато Ромик узнает и поймёт, что Илонка лучшая. Уж она постарается, нужно только повод придумать и ситуацию смоделировать, чтобы ни Конь, ни Рыцарь мимо не проскочили.
Чего же он не снится-то? Что, что у него там топорщится, отчего так трясёт, выдавливая похотливые соки?
Ну, приснись, пожалуйста? Интересно, если я его вижу во сне, а он?
Ромка-то, видит он меня или нет? А его-то плющит так, как меня, или спит в тех доспехах спокойно?
Где там, спит… конечно. Подружке угождает. Не мне, а ей, ехидне…
А что, если он мне так знак посылает? Вот я дура-то. Точно. Ромка меня ждёт, манит, секретные сигналы, намёки разные, чтобы подруженька не догадалась о его сокровенном желании.
Он же меня хочет, а я тут растащилась, оргазмы ловлю на пустом месте.
Действовать нужно, раскрываться, намекнуть, что знак прочитала и на всё согласна. Как на всё? Прямо так, сразу и на всё? Ну, девонька, пропала ты. Это точно.
А как же девственность, я же мечтала подарить её настоящему Прынцу.
Ну и что? Где он? А Ромик – вот он. Родненький. И меня страсть как хочет и любит. По три раза за ночь с визитом посещает. Что с того, если в реальности у него ни Коня, ни Доспехов? Молодой ещё.
Сама из него Прынца сделаю. Настоящая любовь любые преграды преодолеет. А подружка без Ромика как?
Да никак. Хватит с неё, попользовалась чужим женихом, можно сказать, даром, пусть отваливает.
Илонка зашевелилась, изменила привычный облик, приоделась – не узнать. Не сказать, красотка – миленькая девочка.
Глазками стреляет, серо-голубой взгляд потупит долу, напустит на себя выражение целомудренной невинности, предъявляя то и дело Ромику.
Он в шоке. Где парню понять, что у Илонки на уме. И в голову не придёт, что она его на блесну цепляет, словно окуня, на которого жор напал. И ведь подсекла. Ловко так, словно всю жизнь только тем и занималась.
