— Где есть?

Мойли-Мойли был явно встревожен этим сообщением.

— Очень близко! — воскликнул мистер Поттл. — Голодный по длинной свинье! По длинной свинье очень голоднум!..

На фоне красочного пейзажа мелькнуло коричневое пятно. С легкостью лани кинулся толстый дикарь в заросли терновника и исчез.

«Он пошел за своим племенем», — подумал Поттл и побежал в противоположную сторону.

Когда Поттл прибежал, задыхаясь, в свою бухточку, он первым делом попробовал вложить патрон в ружье: ведь, как никак, дело шло о жизни и смерти. Однако беспризорное ружье было попорчено ржавчиной. Поттл швырнул его прочь и вооружился своей лучшей бритвой.

Время шло. Каннибалы не приходили.

Поттл был взволнован, но счастлив. Наконец-то он увидал живого людоеда! Он даже говорил с ним и в довершение всего со змеиной ловкостью вывернулся из смертельной опасности. Он благоразумно решил сидеть в своей бухточке и больше никуда не соваться до прихода шхуны Тики-Тиу.

Голод принуждал Поттла время от времени покидать свое убежище: его запасы консервов катастрофически таяли; большие красные муравьи копошились в муке. Ему нужны были кокосовые орехи, плоды хлебного дерева и молодые «фекс» (осьминоги). Он знал, что множество осьминожьей молодежи прячется в камнях его собственной бухты, и по ночам крадучись вылезал поохотиться за ними. До сих пор он встречал тол; ко мелких «фекс» с нежными щупальцами всего в несколько футов длиной.

Но в эту ночь мистер Поттл имел несчастье погрузить голую ногу в подводное гнездо, когда отец семейства был дома. Сбою ошибку он осознал слишком поздно.

Гибкое щупальце длиной с пожарный рукав и сильнее руки гориллы внезапно обвилось вокруг его ноги. Поттл дико вскрикнул. Ужасное созданье тащило его под воду.

Ужасное созданье тащило Поттла под воду…

В бухте было мелко. Мистер Поттл пощупал дно, высунул голову из воды и начал вопить «спасите!», отчаянно борясь за жизнь.

Шансы голого парикмахера из Охайо, весом в какие-нибудь шестьдесят кило, в решительном матче со взрослым осьминогом не превышали скромной цифры единицы против тысячи. Гигантский «фекс» живо оплел противника своими, мускулистыми щупальцами. Задыхаясь в ужасных объятиях осьминога, мистер Поттл чувствовал, что его силы быстро убывают. По выражению его любимых авторов, «дело оборачивалось плохо для мистера Поттла…»

Его последняя, как ему казалось, предсмертная, мысль была:

«Пожалуй, я еще согласился бы быть съеденным каннибалами. Но быть задавленным этой пакостью!..»

Поттл в последний раз рванулся с мужеством отчаяния… Силы покинули его… Он закрыл глаза…

Потом он услышал звонкий крик, плеск воды и почувствовал, что его схватили за шею и тащат прочь от проклятого осьминога. Он открыл глаза и слабо шевельнулся. Одно из щупальцев осьминога отпустило его. При свете тропической луны мистер Поттл увидел, что какое-то большее существо бьется с осьминогом. Это был человек, толстый коричневый человек, деловито отсекавший топором щупальце за щупальцем по мере того, как они захлестывали его. Мистер Поттл напряг все силы и выбрался на сухое место. Одно щупальце еще держалось присосками за его плечо, однако, на другом его конце осьминога не замечалось…

Яростный вой спрута (раненые, они ревут, как побитые собаки) прекратился. Коричневый победитель вышел из воды и подошел к Поттлу. Это был Мойли-Мойли.

— Плохой рыбус! — сказал ухмыляясь Мойли-Мойли.

— Добрый человекум! — горячо воскликнул мистер Поттл.

Вот это романтика! Вот это приключение! Каннибал спас его, так сказать, из пасти смерти. Неслыханная вещь! Но вскоре тревожные мысли снова обуяли мистера Поттла.

— Мойли-Мойли, почемуум ты спас меня? Почему ты меня спасии? Спасум ты менум почему? — спросил он.

Улыбка Мойли-Мойли растянулась еще шире, и на его лице появилось такое выражение, что мистер Поттл пожалел, что вырвался из страшных объятий осьминога.

— Мой племя голоден по длинной свинье! — крикнул Мойли-Мойли. Он весь дрожал от голода и предвкушения наслаждения…

Мистер Поттл сообразил, в чем заключается его единственный шанс на спасение.

— Мой племя очень, очень, очень голодный тоже! — воскликнул он. — Очень, очень, очень близко!

Он сунул пальцы в рот и заливчато, по-школьнически, свистнул.

И, словно в ответ на его призыв, раздался треск ломающихся веток. Его трюк, пожалуй, сыграл с ним скверную штуку: вероятно, это воины племени Мойли-Мойли…

Мистер Поттл повернулся и пустился наутек, спасая свою жизнь. Пролетев полсотни ярдов, он заметил, что позади не слышно ни шлепанья босых ног; ни прерывистого дыханья преследователей. Он осмелился оглянуться. Далеко за бухтой в лучах месяца по серебристому песку удирала коричневая фигура. Это был Мойли-Мойли. Он утекал с невероятной скоростью в противоположную сторону…

Удивление временно вытеснило страх из сознания мистера Поттла. Он наблюдал, как каннибал превратился, сперва в маленькую фигурку, потом — в точку, наконец — в ничто… А в то время как Мойли-Мойли удирал во весь дух, на песке появилась другая темная фигура; она вышла из тех кустов, откуда слышался перед тем тревожный шум, и тихонько двинулась к серебрившейся от взошедшей луны бухте.

Это был дикий поросенок. Он понюхал океан, хрюкнул и рысью направился обратно в кусты.

Утром, разбивая кокосовый орех, мистер Поттл все еще недоумевал. Он боялся Мойли-Мойли и признавался себе в этом. Но в то же время, без всякого сомнения, и Мойли-Мойли боялся его. Это льстило Поттлу. Какую книгу он со временем напишет о своих приключениях! Он озаглавит ее: «В окружении каннибалов на О-пип-ии» или «Каннибалы, которые едва не съели меня»…

Вероятно, теперь скоро должна прибыть за ним шхуна Тики-Тиу. (Поттл уже потерял счет времени.) Он почти с неохотой покинет остров. Почти…

На следующий день он опять мельком видел дикаря. К вечеру Поттл выбрался из убежища, чтобы добыть на ужин плодов хлебного дерева. Он осторожно направился к дереву, на котором росли особенно вкусные «мей».

Подтянув покрепче свой «пареу», Поттл начал красться между кустов. Приблизившись к дереву, он увидал темную фигуру, подходившую с другой стороны; заходящее солнце играло на коричневых плечах дикаря. Поттл выслеживал дикаря; дикарь выслеживал Поттла… Каннибал внезапно остановился и повернул назад по тропинке, откуда пришел. Поттл не успел рассмотреть его лица, но дикарь был ужасно похож на Мойли-Мойли…

Мистер Поттл счел за благо в этот вечер не лезть на хлебное дерево; он поспешно вернулся в свою бухту и начал со вздохом доедать кокосовый орех.

Закурив трубку, он погрузился в размышления. Он был восхищен и потрясен, снова увидав дикаря, однако, полного удовлетворения он не ощущал. Раньше он полагал, что с него хватит мельком увидать людоеда в его первобытной обстановке, но теперь ему этого было мало. До отъезда с острова О-пип-ии он непременно должен увидать все племя каннибалов, исполняющее дикий танец вокруг кипящего котла. Шхуна Тики-Тиу может прийти в любой момент. Нельзя терять времени, надо действовать!..

Поттл вышел из убежища и остановился, вдыхая аромат джунглей, нежась в ночной прохладе, слушая сладкие трели полинезийского соловья. Обаяние таинственных приключений охватило его. Он пошел в том направлении, в котором скрылся Мойли-Мойли.

Сперва он продвигался на цыпочках, потом опустился на колени и пополз на четвереньках. Он прополз не менее мили, когда различил звуки, которые слышал и раньше. Звуки были тихие, но источник их был недалек; это были стоны первобытного музыкального инструмента, сопровождаемые заунывными трелями какого-то песнопения. Казалось, они раздавались из густого кустарника в двух десятках ярдов от Поттла.