Валентин осторожно отошёл от дерева и растворился в темноте. Утром, Следопыт обнаружил вокруг лагеря следы рысьих лап с ярко выделявшейся человеческой пяткой. Ему стало не по себе. Ночью кто-то притворявшийся животным стоял прямо за спиной. Кто-то разглядывал его, оценивал, слушал разговор, вдыхал запах ужина. Следопыт быстро свернул лагерь. Он решил пойти по следу человека-рыси. Скорее всего, тот приведёт на другой берег озера. Там очень удобное место для схрона, много оврагов, холмиков, бурелома.

Осторожно прощупывая зыбкий лёд, Следопыт перебрался на другой берег. След вёл к оврагам. Через полчаса он стоял перед дверью землянки, над которой поднимался дымок, выходивший из глиняной трубы. Следопыт тихо передёрнул затвор винтовки.

— Хозяева, — сказал он в надежде, что получит ответ и сразу пальнёт на голос. — Есть кто дома?

Ответа не последовало. Он подцепил стволом ручку, потянул дверь на себя. Распахнул, прижался к стене, ожидая выстрела или удара топором. Внутри никого не было, но ведь следы вели только в землянку, наружу никто не выходил. Следопыт сделал шаг вперёд.

«Есть другой ход», — догадался он.

Нога наступила на педаль скрытую в полу. Послышался звук трущейся о дерево верёвки, а затем щелчок спусковой дощечки. Следопыт рефлекторно отпрыгнул в сторону. Копьё распороло правый бок и воткнулось в дверь. Следопыт схватился одной рукой за рану, при этом держа в другой винтовку. Он повалился на пол, скрипя зубами от боли, но ни разу не вскрикнул. Достал из рюкзака аптечку, обработал рану, сделал укол обезболивающим, принялся зашивать разрез кривой иглой.

Валентин наблюдал за ним из-за залатанной шкуры закрывавший подземный ход.

«Это не человек, — размышлял Валя. — Это нечто хищное. Другой бы орал, плакал, скулил, как дворняжка. А этот знай себе, зашивает».

Валентин тихо прошёл по проходу до выхода. Вылез наружу, встал за деревом недалеко от входа в землянку и крикнул во всё горло на перворечи:

— Выходи зверь!

Следопыт вздрогнул от неожиданности. Кто-то крикнул на незнакомом языке, смысл которого он почему-то хорошо понял. Он поднялся, прижимая к ране марлевую повязку. Корчась от боли, подошёл к двери, приоткрыл её.

— Кто здесь!? — спросил Следопыт. — Я — охотник! Я заблудился!

Валентин понял только слово «Кто». Существо могло говорить, но, не понимало перворечь. Значит это тем более не человек. Все люди понимают перворечь.

— Выхожу! — сказал Следопыт.

Он осторожно выбрался из землянки, огляделся. Вокруг никого не было. Следопыт стал отступать спиной к озеру, держа перед собой винтовку, готовый нажать на спусковой крючок. Кровь сочилась из раны, оставляя на снегу красные пятна.

— Тебя зовут Валентин!? — продолжал Следопыт, отступая к озеру. — Ты с разбившегося самолёта!?

Он потянулся за телефоном. Метко выпущенная неизвестно откуда стрела вонзилась в рюкзак, расколов пополам средство связи. Следопыт выстрелил наугад, рассчитывая хотя бы напугать невидимого лучника. Он вышел на лёд и продолжал пятиться ещё метров двадцать, оставляя за собой кровавую дорожку. Заметив шевеление за деревом, выстрелил. Пуля выбила из ствола куски коры. Из-за дерева выскочил человек с луком, одетый в заячьи шкуры и тут же спрятался за другим деревом. Следопыт выстрелил два раза подряд, но промахнулся.

— Ухожу! — кричал Следопыт. — Ухожу!

Валентин стоял за деревом, разглядывая продырявленный пулей рукав. Он резко вышел из-за дерева и пустил стрелу навесом в сторону Следопыта. Снова спрятался. Очередная пуля успела чиркануть по шапке.

Следопыт отстегнул пустой магазин, снял с пояса запасной. Рядом с ним вонзилась стрела, от которой по льду побежала паутина трещин. Следопыт замер. Лёд готов был распасться на кусочки. Любое движение могло стать фатальным. Кровь продолжала капать на лёд, проникая сквозь трещины в воду.

Валентин спокойно подошёл к озеру, положил стрелу на тетиву, поднял лук вверх, натянул.

— Подожди! — крикнул Следопыт. — Если ты Валентин, я расскажу, кто меня послал и зачем!

Валентин понял только часть из услышанного.

— Говори на перворечи! — сказал он.

— Не понимаю! — продолжал Следопыт. — Какая перворечь! О чём ты!

— Все люди знают перворечь! Докажи, что ты человек!

Следопыт замолчал, не зная, что ответить. Он понимал, что говорит лучник, но не знал, как подобрать нужные выражения на кажущемся таким знакомым языке.

— Молчишь, — недовольно сказал Валентин и выстрелил навесом.

Стрела вонзилась в метре от Следопыта. Лёд пришёл в движение и Следопыт со всем снаряжением провалился в ледяную воду. Лёд продолжал ломаться, пока полынья не стала размером машиноместо на стоянке. Следопыт так и не показался на поверхности. Валентин постоял несколько минут, ещё раз взглянул на пулевое отверстие в рукаве и направился в землянку. Жутко разыгрался аппетит, пора перекусить.

Через несколько дней Валентин вновь услышал звук авиационного мотора. Небольшой самолёт сделал несколько кругов над озером и улетел.

Дима вошёл в кабинет Клярского. Остановился у двери.

— Ну, — произнёс Клярский.

— На связь до сих пор не выходит. В назначенном месте не появился. Возможно, погиб, — доложил Дима. — Леса дикие.

— Если этот сдох, то папенькин сынок тем более. Больше никаких поисков. Что там у нас с поставкой сырья?

— Состав задержали на таможне. Разбираемся.

Весна успешно очищала лес от сугробов. Толстый озёрный лёд вскрылся во многих местах. Теперь больше не нужно посыпать прорубь ветками от смерзания. Можно брать воду в ближайшей полынье.

Валентин брился тесаком, смотря на своё отражение в воде наполнявшей глиняный тазик. Закончив, решил подстричься. Намочил заячью шкуру, поднёс к волосам горящую головню, от которой вспыхнули засаленные волосы. Подождал, пока они догорят до нужного размера, накрыл голову шкуру. Огонь погас, стрижка закончена. Умылся, накинул на плечи тулуп, вышел из землянки. Тёплое солнце грело лицо, птицы радовались приходу весны. Где-то токовали тетерева, слышался рёв лося.

Валентин присел на связку хвороста, задумался, стоит ли продолжать поход. Здесь он неплохо устроился, есть крыша над головой, полно еды, хищников мало. Почему бы не обосноваться? Что его ждёт в городе? Бесконечная суета? А тут замечательные, спокойные места. Живи — не хочу. Зачем куда-то идти? Зачем стремиться выбраться отсюда? Это его мир. Он тут хозяин.

Валентин схватил горсть снега, обтёр лицо. Что он такое несёт? Он же должен выйти из леса. Он, который год идёт на Полярную звезду. Нужно закончить поход, нужно вернуться к людям. Его мир там, в бетонных городах и ночных клубах, на яхтах и тусовках, в салонах дорогих иномарок. Он хозяин концерна.

Валентин взглянул на землянку. Вернуться к цивилизации и оставить такое хозяйство. Его же кабаны растащат. Бросить эдакую красоту на волю медведей и росомах. Нет, это выше его сил. Столько труда манулу под хвост. Хрен бы с концерном. Землянка пропадёт.

Так он метался некоторое время, пока не решил отложить данный вопрос до лета.

Жаркое лето было на редкость богато добычей. Рыба порядком надоела, ягоды было лень собирать, а вяленное заячье мясо некуда складывать. Валентину захотелось дичи. Он выследил тетерева, важно стоявшего на сопке покрытой редким молодым лесом. Валентин натянул лук, целясь птице в голову. В последнее время он старался разнообразить охоту. Простое попадание в туловище изрядно наскучило. Валя уже было собрался разжать пальцы державшие тетиву. Он предвкушал, как голова тетерева отлетит от шеи, и его тушка начнёт наматывать круги вокруг деревьев в течение пары минут, брызгая кровью направо и налево. Какое-никакое, а развлечение.

Неожиданно тетерев упал на бок, словно мишень в тире. Валя опустил лук. Неужто умер от испуга? Он осторожно подошёл к птице. Она была мертва. Это сильно озадачило Валю. Потыкал в тело стрелой, шкура с перьями легко отслоилась, съехав в траву. Глазам предстало рыхлое мясо, покрытое, напоминающим серую плесень, налётом. Она образовывала рисунок очень похожий на лист папоротника.