Загудел зуммер.

— Мистер Менсон, здесь доставили какие-то свертки для вас. Принести?

— Да, пожалуйста.

Это был проектор, старательно упакованный. Денмор приложил к нему инструкцию для пользования и записку с просьбой позвонить ему, если что-то будет непонятно.

Я спрятал проектор в шкаф, дочитал статью, поставил на ней гриф «принято» и отослал. Едва я начал читать рассказ, присланный нашим агентом, как примчался Макс.

— Вот, получай. — Он положил на стол конверт. — Слушай, в чем, собственно, дело и из-за чего такая суета? Ты за ночь два раза вытаскивал меня из постели. Что за бомба такая?

— Пока ничего не могу сказать. Спасибо за хлопоты. Как продвигается статья о Глинском?

Он растерянно посмотрел на меня:

— Господи! И это все, больше ничего не скажешь?

— Пока нет. Так как со статьей?

— Завтра будет готова. — Он посмотрел на конверт, потом перевел вопросительный взгляд на меня. — Ладно, если тебе больше нечего сказать, то пойду дописывать.

— Так будет лучше всего. И еще раз спасибо.

Он ушел с непонимающим выражением на лице. Я посмотрел на конверт, потом на часы. Почти полдень. Минут через пятнадцать Джули уйдет обедать, и вся редакция останется в полном моем распоряжении. Сунув конверт в ящик стола, я снова принялся за рассказ. Безуспешно. Я обливался потом, и сердце мое отчаянно стучало. Я знал, что через несколько минут узнаю правду, если Фреда не подсунула мне фальшивку. Но когда вспомнил, как она сказала «честное слово», то поверил, что именно пленка, лежащая в ящике стола, виновна в смерти Фреды и Горди. Минуты тянулись бесконечно. Меня обуревало желание вскочить и отослать Джули, но я сдерживался. Она заглянула в мой кабинет, когда было 12.12.

— Мне можно идти обедать, мистер Менсон?

— Конечно.

Она весело помахала мне. Я слышал, как она зашла в туалет. Наконец в половине первого она ушла. Я запер дверь редакции. Джули будет отсутствовать около часа. Я быстро вернулся в кабинет, достал из шкафа проектор и поставил его на стол. Когда я распечатывал конверт и доставал кассету, у меня тряслись руки. Проектор был автоматический, но я не сразу смог вставить пленку. Наконец это мне удалось, и я опустил жалюзи и задернул шторы. Когда я возвращался к письменному столу, зазвонил телефон. Мое сердце сжалось.

— Мистер Менсон, с вами хочет поговорить мистер Чендлер.

Пот стекал мне на подбородок.

— Стив? Приходите ко мне, пообедаем вместе. Я нашел нечто сногсшибательное, и теперь Глинскому определенно конец. Я хотел обсудить, как идут дела.

Я сидел и тупо смотрел на проектор.

— Вы меня слышите, Стив? Приходите сейчас же. Обед принесут сюда.

Я старался говорить спокойно:

— К сожалению, не могу, мистер Чендлер. Джин больна, а Джули пошла обедать.

— Ну так заприте, ничего страшного. Давайте приходите. — Он положил трубку.

У меня не было никакого желания повиноваться. Я включил проектор и, когда на стене появилось изображение, отрегулировал резкость.

Я смотрел в проход между стеллажами с товаром универмага «Велкам». Необычная четкость позволяла различить даже этикетки на консервных банках. Меня удивило, что в магазине совсем нет покупателей. Вскоре камера повернулась, и я увидел стенные часы. Они показывали три минуты десятого. Значит, магазин только что открыли. Потом в кадре появился винный отдел. Какая-то женщина катила перед собой тележку для продуктов и оглядывалась, словно желая убедиться, что за ней не следят. Она остановилась у полок с продуктами и повернулась лицом прямо в объектив.

Это была Джин!

Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

Джин смотрела с жадным нетерпеливым выражением в проход между полками. Это выражение я видел один раз в жизни, но хорошо запомнил… выражение влюбленной, ожидающей возлюбленного. Потом в кадр вошел мужчина, высокий, статный, в черном костюме и черной шляпе. Он схватил Джин в объятия, и она обвила его шею руками. Они целовались, как целуются изголодавшиеся любовники. Эпизод длился недолго, но мне казалось, что в сердце мое вонзили нож. Вдруг мужчина предостерегающе поднял руку и обернулся так, что я увидел его лицо.

Это был Генри Чендлер!

Зазвонил телефон. Дрожащей рукой я остановил проектор и снял трубку.

— Мистер Менсон у себя? — резко спросила секретарша Чендлера. — Мистер Чендлер ждет.

— Ну так скажите, что я задержусь.

— Вряд ли это ему понравится.

— Ничего не поделаешь, — сказал я и повесил трубку.

Я перемотал пленку обратно в кассету, вынул ее из аппарата и выключил его из сети. Затем убрал проектор в шкаф, пленку опустил в карман и поднял жалюзи. Я двигался как автомат. Снова зазвонил телефон. Это был Чендлер, и голос его звучал отрывисто и сердито:

— Что с вами такое, черт возьми, вы меня задерживаете с обедом, я тут вас дожидаюсь.

Я вдруг возненавидел его. Меня мутило от мысли, что придется есть с ним, смотреть в глаза, зная, что Джин его любит.

— У меня посетитель, мистер Чендлер, — сказал я холодно. — Сейчас я не могу уйти.

— Кто там у вас?

— Мистер Каулстон. Директор рекламного отдела фирмы «Хартманс».

Эта фирма принадлежала к нашим крупнейшим рекламодателям. Чендлер недовольно промолчал, потом сердито отрезал:

— Хорошо, но следовало сказать мне об этом сразу. В таком случае я пошлю вам эти материалы на Глинского. И пошлю сейчас же. В течение дня у меня не будет времени, так что изучите и приходите к нам ужинать. Договорились?

— Я прочитаю и позвоню вам, мистер Чендлер. Вечером у меня встреча, о которой я давно условился.

Мне было уже все безразлично, и я положил трубку.

Я тупо смотрел на стену, по которой еще совсем недавно двигались изображения целующихся Чендлера и Джин.

Он и она! Никакого сомнения, что они любовники. Достаточно вспомнить, с каким выражением она смотрела на него. И потирал же, наверное, руки Горди, когда увидел эту сцену. Генри Чендлер, авторитетнейший житель города, безупречный квакер, выстроивший городу церковь, владелец журнала, бичующего разврат и порок! Чендлер, обладатель двухсот миллионов долларов. Чендлер, который на «ты» с президентом. Этот Чендлер был застигнут, когда целовался со своей любовницей, да и к тому же в магазине самообслуживания. Я больше не удивлялся, что в разговоре с Фредой упоминался миллион долларов. Если бы пленка стала достоянием общественности, положение Чендлера пошатнулось бы.

Я дрожал всем телом. Мне снова вспомнились слова, с которыми он обратился ко мне, главному редактору журнала. Эти слова закрепились у меня в мозгу, словно выжженные:

«Вы будете бороться с коррупцией и обманом. Вы должны уяснить, что постоянно будете на виду, как золотая рыбка в аквариуме. Вы обязаны соблюдать осторожность и никому не давать повода для каких-либо нападок. Золотым рыбкам негде спрятаться — помните это! Посмотрите на меня: я — квакер и горжусь этим. Я верю в Бога, и моя личная жизнь безупречна. Никто не может упрекнуть меня в чем бы то ни было. И вы тоже не смеете стать объектом для критики…»

Какой лицемер! Какой жалкий ничтожный лицемер! Он прикидывается справедливым полубогом, имеющим право карать коррупцию и обман, а сам хуже тех, кого преследует, потому что прячется под фальшивой лицемерной маской. Лгун! Бабник! Подлец!

Я дрожал от бешенства и озноба. В этот момент я хотел, чтобы весь свет узнал об этом. Сделать это не представляло труда. Достаточно заказать Денмору увеличенные отпечатки с пленки, а потом опубликовать один из них на первой странице журнала. Мне даже не пришлось бы придумывать комментарии. Пленка сама за себя говорила.

Звонок прервал мои размышления. Я постарался овладеть собой. Часы показывали две минуты второго.

Вернулась Джули.

— Вы уже обедали, мистер Менсон? — спросила она, кладя свои вещи на стол. — Может, заказать вам сандвичи?

При мысли о еде меня замутило.

— Нет, спасибо.

Я вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь. Сел за письменный стол. Джули, ее молодость и непосредственность только усилили мою ярость. И в то же время ко мне начало возвращаться благоразумие. Я спрашивал себя, была бы моя реакция такая же, если бы камера запечатлела встречу Чендлера не с Джин, а с какой-либо другой девушкой. Джули, например? Мне пришлось признать, что тогда все было бы иначе. Я пришел в бешенство только потому, что этот набитый деньгами лицемер украл у меня Джин. Выбери он любую другую девушку, я бы удивился, но уничтожил пленку. Мужчина встречается с женщиной, между ними любовь. А если речь идет о настоящей любви? Чендлер не мог добиться развода, так как Лоис принадлежит к числу тех женщин, которые полны решимости драться за свою собственность до последнего вздоха. Если бы ему пришлось развестись, то нужно было огласить истинную причину развода, а это подорвало бы его репутацию. Поэтому он встречался с Джин в укромных местах вроде универмага и Бог знает еще где, чтобы получить тайком украденный поцелуй.