— Это было записано у него в блокноте?

— Конечно.

— Так, может, он у Ширли?

— Мне спросить у нее про блокнот?

— Нет, я сам спрошу об этом. Спасибо, Джин.

Я поехал к Ширли, она пригласила меня пройти, и некоторое время мы говорили об Уолли. И о том, как рады они будут поехать в Лонг-Бич. Потом я спросил:

— Ширли, у Уолли были записные книжки, они мне пригодились бы. Вы не знаете, где их можно найти?

— Ну конечно, знаю. Приходил Веббер и забрал их все. Они вроде понадобились Чендлеру. Скажите ему, и он вам их отдаст.

— Чендлеру? Герман Веббер? — Я изумленно уставился на нее.

— Да, он пришел, как только я вернулась домой, и сказал, что Чендлеру нужны записные книжки Уолли.

— Ах, так. Тогда я спрошу у него самого.

— Так будет лучше всего. Не могу сказать, что я в восторге от этого Веббера. — Она сморщила маленький носик.

— Я тоже.

Я попрощался и ушел.

Утром, едва разобрав почту и продиктовав несколько писем, я бросил все и отправился к Герману Вебберу.

Веббер — высокий, крепкий и хмурый — с первого взгляда производил впечатление типичного копа. У него было словно вычеканенное из бронзы лицо, маленькие недоверчивые глаза и узкие, жесткие, никогда не улыбающиеся губы.

— Привет.

— Привет, Стив. — Он не встал из-за своего письменного стола. — Садитесь. В чем дело?

— Мне нужны записные книжки Уолли. Ширли сказала, что они у вас.

— Да, у меня.

Я посмотрел на него в упор:

— Что все это значит?

— Это значит, что я не первый день занимаюсь своим делом. — Он затянулся сигарой, которую держал в зубах, и выпустил в моем направлении облако дыма. — Потому я здесь и сижу, что знаю свое дело.

— Как это понимать?

— Этот ублюдок Голстейн приходил к Уолли и хотел узнать, кто шепнул ему про делишки Хэммонда. Только Уолли про своих информаторов и слова не скажет. Но я знал, что он записывает для себя имена в блокнотах, вот и прибрал быстренько их к рукам. Нужно было, чтобы Голстейн до них не добрался.

Это звучало правдоподобно, даже слишком правдоподобно.

— А если Ширли скажет Голстейну, как сказала мне… что блокноты у вас? Как вы ответите, если он придет к вам?

Веббер снова пустил в моем направлении струю дыма.

— Ширли умница, и она ничего не скажет. Говорю, я свое дело знаю.

Я не спускал с него пристального взгляда.

— Уолли — мой сотрудник, я его шеф, и мне нужны его блокноты.

Он кивнул:

— Раз они вам нужны, вы их получите. — Он щелкнул рычажком интеркома. — Мэвис, принесите записные книжки Митфорда. Заверните их во что-нибудь, они нужны мистеру Менсону. — Он посмотрел на меня. — Довольны? А теперь… у меня много работы. У вас, скорее всего, тоже.

— Еще досье Горди, оно мне тоже нужно.

Его лицо приобрело сонное выражение.

— Я же вам говорил, что его украл какой-то псих.

— Не рассказывайте сказок, меня ими не купишь. Я думаю, и не без основания, что никакой кражи вообще не было. Я желаю выяснить, где это досье.

— Неужели? — Как истинный коп, он ничем не выдал своей реакции. — Что вы тут плетете, интересно узнать?

— Я требую это досье. Я уверен, что оно у вас, и хочу его получить.

— Говорю вам, его украли. У меня его нет.

— Горди был убит. Можете сказать Голстейну, что к вам кто-то забрался и выкрал это досье. Или вы дадите его мне, или я расскажу обо всем Голстейну.

— Сколько угодно. — Веббер стряхнул пепел с сигары. Он вел себя совершенно невозмутимо.

— Голстейн наверняка заинтересуется, почему вы не заявили о краже сразу или хотя бы после того, как узнали об убийстве. Он в вас души не чает и будет рад прищемить вам хвост.

— Думаете? — Он подался вперед, и глаза его заблестели. — Если наболтаете лишнего, сами можете нарваться на крупные неприятности. — Я даже вздрогнул от его резкого лающего голоса. — Советую не совать нос в эти дела. — Он указал на дверь: — Уходите, я занят.

Я встал:

— Поговорю с мистером Голстейном, ему уже давно пора узнать о вашем поведении.

— Да? — Он откинулся на спинку стула и усмехнулся. — На вашем месте я бы помалкивал. До вас еще не дошло, что я вас покрываю? Впутаете сюда Голстейна — и окажетесь вообще за решеткой. А теперь убирайтесь, у меня много работы!

Я понимал, что у него на руках карты посильнее моей. «Я вас покрываю». Это значило, что он знал о Линде и кражах.

Я вышел в приемную. Озабоченная Мэвис подала мне пакет с блокнотами. Вернувшись в редакцию, я разложил их на столе. Они были помечены цифрами от 1 до 14. Блокнот с цифрой 13 отсутствовал. Я даже не потрудился просмотреть остальные. Мне было ясно, что заметки об универмаге находились в недостающем. Блокнот пропал, так же как и досье Горди. Я сидел, взвешивая ситуацию. Из слов Веббера явствовало, что я не могу обратиться к Чендлеру. Если пойду против Веббера, он еще круче пойдет против меня. Я был убежден, что кто-то запугал Уолли. Веббер? Возможно, мои рассуждения ошибочны и Уолли просто напуган нападением. Но это казалось маловероятным. Все указывало на то, что скорее всего ему пригрозили, так же как и мне: держи язык за зубами…

Я решил еще раз поговорить с Уолли.

Если я подойду к делу серьезно, если скажу, в какой переплет попал из-за Линды, то наверняка уговорю сказать мне все, что он знает.

Зазвонил телефон. С этого момента и до самого обеда я был занят работой.

После обеда Джин пришла сообщить, что она распорядилась запаковать мои вещи и отправить на новую квартиру.

— Можете спокойно переселяться, когда вам будет удобно. Все готово. Я оставила вам кое-какие припасы. Там есть молоко, кофе и консервы.

— Джин, вы настоящая волшебница! — Я смотрел на нее, и у меня ныло сердце. — Я хотел бы угостить вас хорошим ужином. Можно?

— Спасибо, но все же — нет.

— Я приглашаю и вашего друга и буду только рад познакомиться с ним.

Она серьезно посмотрела на меня:

— Не сердитесь, Стив, но я пока не хочу, чтобы вы вмешивались в мою личную жизнь. В мои обязанности входит помогать вам по работе, а если возможно, то и в остальных делах. Но этим все и должно ограничиваться. Надеюсь, вы понимаете? — Она улыбнулась мне и исчезла.

«Ну вот и все», — думал я.

До шести часов я работал не отрываясь, а потом ушел, предоставив Джин закрывать помещение. И поехал в больницу. В регистратуре я спросил, нельзя ли повидать мистера Митфорда.

— Вы его уже не застали, — сказала девушка за перегородкой.

Я застыл на месте, удивленно глядя на нее:

— Не застал? Как это?

— Примерно полчаса назад он со своей женой уехал в санитарной машине.

Я похолодел:

— Но куда же он поехал?

— Я этого не знаю.

— Доктор Стенсил еще у себя?

— Да, он в кабинете.

Я перехватил его в дверях:

— Послушай, что случилось с Уолли? Мне сказали, что его увезли.

Он пожал плечами, у него был усталый и расстроенный вид:

— Я возражал, но ничего не мог поделать. Его увезли в санитарной машине сразу на аэродром. Оттуда на самолете он полетит в Майами. Он транспортабелен, хотел ехать… вот и уехал.

— Это идея мистера Чендлера?

— Думаю, да. Распоряжался Борг.

— Ширли тоже уехала?

— Да. Его повезли в какой-то частный санаторий.

— Ты не знаешь точно куда?

— Нет. Не знаю. Слушай, Стив, у меня столько работы, что голова идет кругом, — сказал он нетерпеливо. — Об Уолли наверняка хорошо позаботятся, да и солнце и воздух пойдут ему на пользу.

— Спасибо, Генри, пока.

Я вышел из больницы, сел в машину и уставился в пространство, ничего не видя. Сговорились они, что ли, все? Сначала исчезает досье Горди, потом магнитофонная лента с записью нашего разговора, потом исчезает блокнот Уолли, и, наконец, вне пределов моей досягаемости оказывается и сам Уолли. У меня появилось ощущение, что кто-то через плечо заглядывает в мои карты. Что мне делать? Двери неумолимо закрывались. Я старался подавить поднимающийся страх, говорил, что все равно ничего нельзя поделать, что не остается теперь ничего другого, как сидеть, ждать и надеяться, что в конце концов все обойдется. Но в глубине души я понимал, что напрасно рассчитываю на благоприятный исход.