Вечером, стоя на берегу, я смотрел на огни Стреза, когда из темноты появилась лодка Лауры. На полной скорости она двигалась зигзагами по глади озера. Ее фары двумя светящимися лучами пронзили темноту. Мое изумление перешло в страх, когда я понял, что таким образом лодка ударится о причал и разлетится в щепки. Но Лаура вовремя переложила руль, повернула назад и сделала новый заход. На этот раз она сбросила скорость и на тихом ходу причалила к пристани. Однако это тоже было проделано не совсем удачно: лодка скользнула вдоль причала и ударилась носом о ступени. Я нагнулся над бухтой, чтобы увидеть, что будет дальше. Было слышно, как Лаура чертыхается в темноте. Потом она зажгла фонарик и стала медленно подниматься по лестнице. Подходя к дому, Лаура пошатнулась и упала, потом поднялась на четвереньки. Она была пьяна, как шлюха в субботний день.

Весь следующий день я не видел Лауру. Почти все время мне пришлось потратить на починку лодки. Краска на ее бортах ободралась, винт был погнут. Мне удалось привести ее в порядок только к полудню. После обеда я читал Бруно отрывки из своей книги. Несмотря на подавленное его настроение, которое я заметил еще утром, он, казалось, очень заинтересовался моей книгой. Покончив со своими обязанностями у постели больного, я взял лодку Виччи и отправился на рыбную ловлю. Думалось о том, что видел вчера. Почему Беллини вернулся так неожиданно? Именно его приезд привел Лауру в такое необычное возбуждение. Только меня это не трогало уже. Если ей нужно такое животное, как Беллини, – пожалуйста. Я был рад, что убрался из лодочного гаража, подальше от Лауры. Я удил примерно в трехстах метрах от причала виллы, когда услышал шум моторной лодки. Минутой позже она появилась из-за прибрежных ив и направилась в сторону Стреза. За рулем сидела Лаура. Она была без шляпы и курила сигарету. Моя любовница даже не взглянула в мою сторону, и вскоре ее лодка скрылась в надвигающихся сумерках. «Новое свидание с Беллини», – подумал я. Потеряв всякий интерес к ловле рыбы, я вернулся домой.

Было уже далеко за полночь, когда я услышал сквозь сон тарахтенье мотора. Я встал и подошел к окну. Лаура управляла лодкой с тем же безрассудством, что и прошлой ночью. Лодка зигзагами пронеслась мимо моего окна. Вместе с Лаурой был Беллини. Стараясь перекричать шум мотора, он просил Лауру сбросить скорость. Высунувшись из окна, я увидел, как лодка скользнула в бухту. Несколько минут спустя в лодочном ангаре загорелся свет.

На следующее утро, перенеся Бруно в кресло, я пошел в гараж и спросил у Виччи, нельзя ли мне нанять у него машину. Он указал мне на старый «Фиат».

– Можете взять эту. Заплатите только за бензин. За машину я ничего не возьму.

Я поблагодарил его. Наполняя бак машины бензином, я увидел, как на дороге показалась «Альфа-Ромео». За рулем машины была Лаура. Увидев меня, она резко затормозила и помахала мне рукой. Я подошел к ней. Лаура была бледна, а ее глаза необычно блестели.

– Я забыла отдать тебе деньги, Дэвид.

– В этом нет особой срочности, – ответил я.

– Возьми лучше теперь, иначе потом я могу снова забыть.

Она вынула из сумочки 7000 лир, отдала их мне и спросила:

– Куда ты собрался?

– В Милан.

– Хочешь поехать со мной? Я тоже направляюсь туда.

– Я не знаю, когда вернусь. Виччи дал мне машину. Лучше я поеду на ней.

Лаура испытующе посмотрела на меня.

– Как хочешь. Мне очень жаль, что мы не виделись в последние два дня. Моя подруга остановилась в «Регине», и я еду к ней. Это малоприятное, но необходимое свидание. Тебе нравится твоя новая комната?

– Да, – отрезал я.

– Ну, мне нужно спешить. Я надеялась встретиться с тобой этой ночью, но меня пригласили в Стреза. Увидимся завтра в лодочном ангаре?

– К сожалению, ко мне из Милана приедет мой друг Джузеппе, – солгал я. – Он еще никогда не видел этого озера и просил меня принять его.

– Ты не можешь отложить его приезд?

– Попробую, хотя не уверен в успехе.

– Мне так хотелось бы завтра встретиться с тобой, – сказала Лаура, соблазнительно улыбаясь. – Постарайся, чтобы мы могли увидеться.

Я посмотрел вслед отъехавшей огромной машине и вернулся к старому «Фиату». По дороге я решил: ни под каким видом не появлюсь в воскресенье в лодочном ангаре. У меня с Лаурой все было кончено.

Подъезжая к собору по оживленной улице Крезо Мандженто, я заметил девушку, энергично махавшую мне. Это была Симона. Она подбежала к машине и приблизила к стеклу свое смуглое живое лицо.

– Я так и подумала, что это вы. Подвезете меня?

– Конечно, с удовольствием.

Перегнувшись через сиденье, я открыл дверцу.

– Куда вам нужно?

– Мне хотелось бы немного покататься, а потом посидеть на солнце, – сказала она, садясь рядом со мной.

– Неплохая идея, – сказал я, свернув налево в сторону Пьяцца Кастелло. – Как поживает Торчи?

– Я его уже несколько дней не видела. А где сейчас находитесь вы?

– На Лагомаджиоре. Я сейчас там работаю, но во вторник вернусь в Милан.

– А потом уедете?

– Нет, останусь в Милане.

– Правда? А я решила, что, получив паспорт, вы уедете.

Я удивленно посмотрел на нее.

– Какой паспорт?

– Торчи сказал мне, что вам нужен паспорт. Вы не беспокойтесь. То, что он рассказал мне, останется между нами.

– Торчи обещал мне достать паспорт, но, к сожалению, цена оказалась слишком высокой. У меня нет денег.

– Сейчас ни у кого нет денег, – печально сказала Симона. – Торчи так и не может купить мне шляпку. Он говорил вам, что я опять работаю?

– Да, натурщицей.

Она кивнула:

– У одной старухи американки. Рисует она плохо, но платит хорошо. Я теперь экономлю на черный день.

– Не лишенная здравого смысла предусмотрительность.

Симона повернулась ко мне:

– Сколько вам заплатил Торчи за бриллиантовую брошь?

– Я не стал продавать ее, а вернул владелице.

– Ах, расскажите это кому-нибудь другому. Не бойтесь, я не передам наш разговор Торчи. Если скажете мне правду, я вас поцелую.

– Это очень мило с вашей стороны, но я действительно не продавал броши.

– Зачем вы лжете? – вспылила Симона. – Я видела брошь у Торчи, хотя он и спрятал ее от меня. Мне обязательно нужно знать, сколько он заплатил вам за нее.

– Что вы сказали? – спросил я, повернувшись к Симоне и ошарашенно глядя на нее. – Эта брошь у Торчи?

– Да, я видела, как он разглядывал ее, думая, что я сплю.

– Наверное, это другая брошь.

– Нет, та же самая. Когда он ушел, я обыскала всю квартиру и нашла ее. Вы, правда, не продавали ее?

Я покачал головой:

– Да нет же, не продавал.

Симона прищурилась.

– У вашей синьоры «Альфа-Ромео»?

– Да. А в чем дело?

– Тогда это она продала брошь Торчи. Когда я возвращалась с работы домой, от подъезда как раз отъезжала эта машина, а за рулем сидела женщина.

– Когда это было? Только точно: для меня очень важно.

Симона наморщила лоб, вспоминая.

– Днем, в прошлый вторник.

Именно в этот день я разговаривал с Торчи о паспорте, а несколько часов спустя Лаура рассказала мне о завещании Бруно. Неужели она подкупила Торчи этой брошью, чтобы узнать у него цену паспорта? Явно надеялась потом соблазнить меня именно такой суммой и заставить изменить мое отношение к Бруно.

– Какого цвета была машина? – спросил я, едва сдерживая нарастающий гнев.

– Синяя, с голубым щитком от солнца на стекле.

Это была машина Лауры. Симона взглянула на часы.

– Вы не подвезете меня на Пьяцца Пьемонто? У меня там свидание.

Молча, погруженный в свои мысли, я поехал по городу. На площади я остановил машину и открыл дверцу.

– Вы ничего не скажете Торчи о броши? – спросила Симона.

– Нет, да и вряд ли я его сегодня здесь увижу. У меня очень мало времени, а я еще должен встретиться с Джузеппе.

– Не тратьте зря времени. Лучше найдите себе какую-нибудь хорошенькую девушку.

– Может быть, Джузеппе – и старая развалина, но по крайней мере он верный человек. До свидания, Симона.