— Послушай меня, — он прижался ко мне еще сильнее и склонил голову. — Я никогда не причиню тебе боль. Разве ты не понимаешь?

Я сжала губы и отвернулась. Он уже причинил мне боль. Он разорвал меня на части.

— Эм…

— Как ты мог? — прошептала я. — Как ты мог это сделать? — на его челюсти задергался мускул.

— Это был несчастный случай, Эм. Я не понимал, что произошло… — я оттолкнулась от стены, но он вернул меня на место.

— Послушай меня, Эмбер. Я не сделал бы тебе больно. Я не сделаю, — Хайден смотрел прямо на меня. Его взгляд был мягче, чем я когда-либо видела. — Я люблю тебя, я тебя полюбил с того момента, как впервые увидел, — я застыла. Двигалась лишь моя грудь, когда я жадно хватала воздух.

— Я долго убеждал себя, что навещаю тебя из беспокойства. Каждый раз, когда я уезжал из Алентауна, я говорил себе, что больше не вернусь. Но я возвращался. Я не мог не вернуться. Два года я возвращался. Я должен был убедиться, что ты в порядке, — Хайден прикрыл глаза. — Ты разбиралась с сестрой и мамой сама, но ты была такой сильной и так хорошо справлялась. А в тот день, когда ты пошла в банк, я так сильно хотел заговорить с тобой, обнять тебя.

Мое сердце словно разбивалось и трепетало одновременно. Меня бросало из стороны в сторону.

— Я знаю, знаю, как странно это звучит, но я возвращался, чтобы узнать тебя. Я знал, что ты рисуешь, когда расстроена. Я видел, как сильно ты любишь сестру. Сколько храбрости тебе стоит ходить в ту чертову школу. И все это время я смотрел на тебя и изучил каждую твою ненастоящую улыбку. Я никогда не слышал, как ты смеешься. Все, чего я хотел, это помочь тебе, потому что возможно тогда бы ты улыбнулась, и это правда.

Я покачала головой, желая, чтобы он остановился, просто прекратил.

— Я думал, что, если буду рядом с тобой, то будет проще, но как только я узнал тебя, по-настоящему узнал… я понял, что полюбил тебя уже давно, — он сжал губы, но не отвел взгляд. Ни разу за все время, что говорил. — Я сам этого не знал. А все знали. Мой отец хотел, чтобы я держался от тебя подальше, потому что знал о моих чувствах. И Курт думает, что мое восприятие искажено, что я снова потеряю контроль.

Неужели я неправильно поняла разговор между Куртом и Лиз? Я подумала, что Курт говорил о Кромвеле, но он лишь упомянул его имя, когда я перестала слушать. Было ли это важно?

— Но я понял, что никогда не потеряю контроль из-за тебя, потому что люблю тебя. Вот, что я пытался сказать тебе вчера ночью, Эмбер. Я люблю тебя.

— Не надо, — прошептала я — это больше было похоже на мольбу. — Не говори мне этого.

— Но это правда. Это всегда было правдой, — его руки все еще держали мои запястья, закатив рукав и обнажив кожу.

— Хайден…

— Я убивал, — сказал он, его черты лица стали жесткими. — Ты должна знать правду, Эм.

Я всхлипнула. Все это время это был он, всегда он.

— Ты можешь ненавидеть меня вечно, но это не изменит моих чувств.

Его рот накрыл мой с такой невероятной силой, что я не смогла сказать то, что собиралась. Это… это было неправильно, но, когда он отпустил мои запястья, я не коснулась его, как должна была. Искра иррационального доверия разгоралась во мне. Я схватила его за свитер и притянула еще ближе.

Хайден издал низкий горловой звук, и его губы снова накрыли мои. Его руки были повсюду: на моих бедрах, под моей майкой. Разумная часть моего мозга отчаянно кричала, что это неправильно, но я прижималась к нему все сильнее.

И в тот момент, когда я уже решила, что совершенно потеряла разум, его пальцы тронули шрам над моим пупком. Это было похоже на ушат ледяной воды для меня. Я оттолкнула его изо всех сил.

— Нет, стой. Я не могу.

Хайден тяжело дышал. Было похоже, что он не хотел меня отпускать, но все же он сделал шаг назад.

— Эм…

— Не надо! Я не могу! — закричала я, понимая, что это звучало жалко. — Ты не можешь меня любить. Ты хоть понимаешь, насколько извращенно это звучит?

Он выглядел так, словно я сделала ему физически больно, но это было не сравнимо с тем, что чувствовала я.

— Ты должен позволить мне уйти отсюда, Хайден. Пожалуйста.

Хайден покачал головой.

— Ты должна позволить мне объяснить…

— Объяснить что? — заплакала я. — Ты убил моего отца… ты убил меня, Господи помилуй!

— Что? — выкрикнул он.

— Я видела бумаги, Хайден! Я видела их. И ты сам признался в этом.

Он нахмурился еще сильнее.

— Я не представляю, о чем ты говоришь. Я никогда не признавался в том, что устроил аварию, потому что я этого не делал! Как ты вообще могла такое подумать?

Боже, это звучало так откровенно, так искренне, словно сами эти слова разрывали его на части. Но улики, улики ведь были прямо здесь, на полу.

Я упала на колени и схватила меню, желая бросить бумаги ему в лицо.

— Это меню ресторана… я не понимаю, — я перевернула лист.

— Это меню «Дымной Трапезной». И нет, я не знаю, как оно сюда попало.

— Нет, нет, нет. Это было меню не трапезной! — я начала раскачиваться из стороны в сторону. — Это меню было из «Соли Моря».

— Очевидно, нет, Эмбер.

Я подняла взгляд, качая головой. Хайден сложил руки на груди и выглядел крайне рассерженным.

— Нет. Там были даты! Дата аварии. Это был твой почерк! Там были статьи о моем отце, мое школьное расписание… — я взяла остальные бумаги лишь для того, чтобы убедиться, что и они уже совсем не те, что я видела прежде.

Статья была о выборах Кромвела. Расписание было не школьное, а встреч городского совета. А карты показывали путь в Моргантаун.

— Я не понимаю. Это не то, что я видела!

— Я не трогал эти бумаги.

— Я знаю. Я знаю, что не трогал, — я уронила бумаги и села, облокотившись на стену. Хайден говорил не об аварии, когда сказал, что убивал людей. О Боже. Он говорил о пожаре и… и я накричала на него, обвиняла в том, что он сделал.

— Эмбер, что с тобой происходить? Черт, так вот, почему ты хотела сама ехать в школу сегодня? Чтобы сбежать и покопаться в наших делах?

Я уронила голову на руки. Ничто из этого не имело смысла. Я знала, что видела, и все же теперь этого не было.

— И все же, после всего, что между нами, ты не доверяешь мне. Ты, правда, думаешь, что я бы причинил вред тебе или твоей семье? Что я мог бы сделать нечто подобное? — он жестко рассмеялся. — Погоди. Да о чем я вообще говорю? Ты прочла мое дело. Ты знаешь, почему я оказался в приюте. Так что, да, думаю, ты считаешь, что я и своего отца убил.

— Нет, — я убрала руки от лица. — Ты не убивал своих родителей. Это был несчастный случай. Ты не знал, как контролировать свой дар. Ты не убийца, Хайден.

Он молча смотрел на меня сверху вниз.

— Кажется… кажется я схожу с ума. Правда, схожу.

Ярость на его лице сменилась беспокойством. Он присел около меня и положил руки мне на плечи.

— Эмбер, что происходит?

— Я сожалею, — прошептала я, — прости, что я наговорила тебе все это. Я не знаю, о чем я думала. Я знаю, что видела, но теперь все исчезло. Прости, я сожалею о том, что случилось с твоей семьей. Это не твоя вина.

— Забудь об этом. Ты себя нормально чувствуешь?

Я рассмеялась, потому что, на самом деле, мне казалось это смешным. Мой мозг воспринимал все неправильно. Я была далека от нормы. Либо мой мозг играл со мной в ужасную игру, либо я сошла с ума.

— Эм? — он провел пальцами по моей щеке. Это простое и нежное прикосновение вспороло мое сердце. Как он вообще сможет мне это простить? — Эм, ты выглядишь совсем неважно.

— У меня голова болит, — на самом деле, голова у меня болела с самого урока английского. — Я хочу уйти. Мы можем просто уйти?

Хайден минуту колебался, а потом кивнул. Мы зашли переодеться в сухую одежду, прежде чем сесть в его внедорожник. Он протер запотевшее ветровое стекло.

— Эм, ты не чувствовала ничего странного перед тем, как увидела те бумаги?

— Нет, — я уставилась в окно. — Только головную боль, но я не ела сегодня.