- А что такое humanism? – живо заинтересовался инквизитор.

- Этический принцип, провозглашающий высшей ценностью человеческую жизнь и свободу. На нем строилась вся цивилизация… в мое время.

Инквизитор расхохотался. Его свита тоже не сдержала улыбок.

- Кровь Императора, эта наивность просто великолепна! – сказал он, отсмеявшись. – Жизнь и свобода – высшая ценность! Что за идиот такое мог придумать?

- Этих «идиотов» было множество за тысячелетия известной истории. С кого начать?

- Имена древних мыслителей мне не интересны. Но одним своим утверждением ты заработал сожжение. Ибо высшая ценность – служение Императору, а смерть на службе Ему – высшее возможное благо.

- Я разговариваю с вами менее десяти минут, но уже в ужасе от глубин падения человеческой расы. Может у вас тут еще и рабство процветает?

- А что такого в рабстве? – не понял инквизитор.

Вертер закрыл лицо ладонью:

- Ладно, проехали. Вы так красочно описываете мне ужасы, ожидающие меня, но сказав «А», говорите «Б». Вам что-то от меня нужно, иначе бы я уже сполна получил все причитающиеся неприятности. Либо моя ценность настолько велика, что вы готовы меня терпеть, либо, что мне кажется более вероятным, вы сам человек вольных взглядов. Как вы верно заметили, у меня ничего нет, что могло бы представлять ценность. Значит, нужен вам я сам. Вероятно, в качестве пополнения вашей свиты или как источник информации о моей эпохе, или в обоих качествах одновременно. И это подводит нас к очень интересному вопросу… кто вы такой, и чем вы занимаетесь?

- А тебе это важно?

- Поймите меня правильно. Ваш титул мне не говорит ничего. И я вижу, что этические системы наших эпох кардинально различаются. И что-то, нормальное для вас, может оказаться для меня неприемлемым.

- Интересно. Например?

- Например, если вы работорговец, я предпочту убить вас ценой своей жизни.

- Вертер, просто предупреждаю, - сказал Герман, и по его посоху побежали холодные молнии. – Я на твоей стороне. Но если ты только подумаешь о том, чтобы причинить вред господину инквизитору – я сожгу тебя на месте.

- В настоящий момент я не намерен никому вредить. Более того, с моей точки зрения было бы предательством поднимать руку на тех, кому я обязан жизнью. Однако до сих пор господин инквизитор лишь запугивал меня. Это сработает, если ему нужно лишь мое слепое подчинение. В конце концов, сломать можно кого угодно. Но ты, например, служишь ему явно не из страха, и даже не из-за денег. Как и все остальные, кто здесь присутствует. Не делайте такие лица. Пока вы смотрите на меня – я смотрю на вас. Я понял многое о вас, пока вы пытались разобраться, на каком языке я говорю, - Вертер обвел инквизитора и его свиту самым спокойным взглядом, какой смог изобразить. – Вот ты, Герман, близок к своему шефу по статусу, и вероятно в будущем станешь таким же, как он. Варез, не смотря на дурацкое имя, мастер на все руки, чем компенсирует свои физическую немощь. Хаддрин постоянно мучается чувством вины. Айна спит вон с тем здоровяком в красной бандане и с мельтой в руках. И именно вот эта дамочка с сердитым лицом, имени которой я не знаю, предложила меня прикончить без долгих разговоров, она даже готова сделать это прямо сейчас своим дробовиком.

- Босс, - сказал здоровяк в бандане, до этого молчавший. – Можно я его сожгу?

- Отставить, Джей, - инквизитор остановил его жестом. – Потом набьешь ему морду, если силенок хватит. Наблюдательность делает тебе честь, Вертер, но не думай, что меня можно впечатлить лишь этим.

- Как и мое уважение нельзя завоевать лишь обещаниями мучительной смерти. Но эти люди уважают вас, они преданны вам. Скорее всего, для этого есть реальные основания. Итак, я повторяю вопрос: кто вы?

- Я инквизитор Акин Тор на службе Святейшей Имперской Инквизиции, представляю Ордо Ксенос. Мое основное занятие – истребление чужеродных угроз человечеству, вроде тех чудовищ, с которыми ты столкнулся на космическом скитальце. И сегодня был последний день, когда я прощаю тебе разговор со мной в столь дерзком тоне.

- Никого не хотел оскорбить, - киборг примирительно поднял руки. – Однако я все еще плохо понимаю, о чем идет речь. Вы не могли бы начать с самого начала?

- Это будет слишком долго.

- Вы сказали, что не торопитесь.

- Не до такой степени.

- Так чего вы от меня хотите?

- Ты со мной – или нет?

- Я с вами, - Вертер задумался на секунду, подбирая честную, но обтекаемую формулировку. – И буду с вами, пока ваши дела не отвратят меня от вас, или один из нас не умрет.

- Уже лучше, - Акин Тор кивнул, поднялся со стула и направился к выходу. - Герман, поручаю его тебе. А когда закончишь, жду тебя и брата Гериона у себя. Судя по находкам на скитальце, грядут большие беды.

Свита проводила его взглядами, после чего сосредоточила внимание на Вертере.

- Пошли, - сказал Герман. – Господин Тор действительно обладает особым мнением на множеством догматов. Но я бы не советовал более испытывать его терпение. И тем более трезвонить своей ересью про высшую ценность жизни и свободы на каждом углу. Лучше тебе вообще держать язык за зубами, если не хочешь угодить на костер. И – что самое главное – делай что он прикажет. Если у тебе нужны знания о нашей эпохе – обратись к адепту Варезу Торренту, он хранитель библиотеки. Если потребуется ремонт аугментики – спроси магоса Варнака.

Герман кивнул на железную громадину в красном балахоне.

- Искусственный интеллект? – спросил Вертер.

- Во имя Омниссии! – ответила громадина синтезированным голосом. – Буквально каждое слово этого человека – ересь! Искусственный интеллект запрещен.

- Прости, не знал. Тогда кто ты?

- Магос Варнак – служитель культа Механикус, - пояснил Герман. – Технически, он такой же, как и ты. Человек, большая часть тела которого заменена механизмами.

- Серьезно? Наверное, лучше не спрашивать, зачем он это сделал…

- Со временем все узнаешь. Так, свободные каюты имеются, вещей у тебя нет... ты вообще не носишь одежду?

- Обычно носил. В ней я больше похож на человека.

- И то верно. Ладно, дам указания сервиторам. Алисия, а ты сходи с ним в арсенал, пусть выберет ствол.

- Эй-эй, постой! – возразила женщина с дробовиком. – Эта шестеренка пять минут как в команде, а ты хочешь выдать ему оружие?!

- Именно. В команде. И в команде не должно быть безоружного балласта.

- Я ему не доверяю.

- И никто не доверяет, - Герман посмотрел Вертеру в глаза. – Поверь, мы приняли достаточные меры, чтобы остановить его, вздумай он пойти против нас.

- Вот и прекрасно, - прорычал здоровяк. – А когда закончишь в арсенале – шестеренка будет говорить со мной.

- С тобой? – Вертер оценивающе осмотрел его. С одной стороны, ростом тот превосходил киборга на полголовы, а шириной – вдвое. С другой, бионика давала огромное преимущество над мышцами. – Если я тебя уделаю – будем дружить?

«Только бы не сойти с ума. Только бы успеть привыкнуть… и разобраться, что черт побери произошло за эти сорок тысяч лет…»

Покои инквизитора Тора

- Вы хотели видеть меня, сэр?

- Да, Герман, входи. Боюсь, у нас проблемы.

- У нас всегда проблемы, - пожал плечами тот. – Иначе бы Инквизиция просто не требовалась.

- Я имею ввиду, более серьезные, чем обычно.

Дознаватель вошел в личную каюту инквизитора. Размерами та превосходила даже командный мостик «Таласы Прайм», и являлась самым крупным и роскошным помещением на корабле. Если бы не огромный иллюминатор, выходящий в открытый космос, ее можно было бы принять за библиотеку в особняке какого-нибудь аристократа – три стены из четырех были почти полностью отданы под книжные стеллажи. Книги те, как понимал Герман, хранили знания слишком опасные и специфичные, чтобы доверять их машинной памяти когитатора. Прямого доступа к ним он не имел, если что-то требовалось для дела, инквизитор выдавал их лично и на очень краткий срок. Пол устилал роскошный ковер, сплетенный из волокон киммерийского мха, почти вечного растения, чьи колонии покрывали собой треть суши на родной планете. В самом центре каюты располагался большой овальный стол с основой из красной древесины и цельной каменной столешницей. Герман помнил, что девять лет назад с корабля пришлось свинтить часть обшивки, чтобы загрузить этот стол на борт – по коридорам он не пролазил. Сейчас каменную поверхность укрывала пленка, а сверху на ней громоздилась туша генокрада, без сомнения принесенная с космического скитальца, и какой-то образец ксенотеха, судя по маркировке, принадлежащий тау. Туша была разрезана, внутренние органы тиранида аккуратно лежали рядом, а проведший вскрытие сервитор безучастно стоял поодаль.