«Ничего себе, это величайшее достижение уже второе, первое было за ЧЕНИ, видимо, и в самом деле что-то серьезное отчебучил. С «Трансформирующим» все понятно, а вот почему «Отец основатель» – нет. Может, открыть новое направление в магии – это одно, а чтоб достичь уровня «Отец Основатель», нужен определенный уровень и разработки? А-а-а, пусть сами там в Академии думают, а то Отцу Основателю недосуг. Интересно, и сколько они так могут стоять? Похоже, тени – лучшие в игре «замри— отомри».

– Отбой, – приказал Ярослав и вывел на всеобщее обозрение сообщение из конструктора по ЧЕНИ, которое его так изначально поразило:

Реакция теней была предсказуемой, похоже, чего-чего, но такого они не ожидали, это касалось не только ошеломительного предупреждения, выведенного Повелителем. Но еще и сообщений, ни с того ни с сего пришедших им от системы. Яр видел, как менялись их лица, он замечал, как шевелятся губы, раз за разом перечитывая новости.

«Не верят, что ли?» Одни валькирии не понимали, что происходит. Они поглядывали на своих и все больше хмурились. Яр не стал усугублять, а сразу обратился к ним, сказав, как есть.

– Мист, Гейр, не переживайте, сейчас все сделаем, во всяком случае, сегодня точно, если честно, я впервые с таким сталкиваюсь, мне просто нужно задать вам несколько вопросов и подготовиться следует тщательней: и мне, и вам, и вашим соплеменникам. Эй, увлеченные, – обратился он к остальным эльфам, изучающим пришедшее от системы сообщение. – Может кто-нибудь вывести на всеобщее обозрение, так сказать, полученные данные? – полюбопытствовал Ярослав.

Первым среагировал тот эльф, у которого были неполадки с правой рукой, и Ярослав увидел, впрочем, как и все остальные:

«А получилось-то супер, даже не ожидал». А вот тени ему не понравились, они снова, причем все пятьдесят тысяч, стояли на коленях и тянули какую-то непонятную песнь, явно очень древнюю и больше похожую на гимн. Что тут поделаешь, пришлось стоять как истукану, уж слишком торжественно и самозабвенно выводили рулады его тени. По завершении хорового пения Яр решительно встрял, чтобы опередить возможные ритуалы и громко гаркнул, глядя на обоих Эльсе:

– Встать! Приказываю! Срочно опробовать заклинания.

Подскочили те, как ужаленные. А Яр еще громче, еще сильней надавил словом:

– Смотрим! Запоминаем!

Отметил про себя: «Похоже, проняло, в глазах нет уже той фанатичной пелены».

И он, выхватив Свежеватель Севера, резанул себе руку.

«Вот же му…к, зачем так глубоко, больно». Мгновение – и первый блок пошел. По Ярославу пронеслись три широкие зеленые полосы, а рана на выставленной вперед руке прямо на глазах затянулась. Еще один резкий взмах ножа – и все повторилось.

– Представляйте, как должно выглядеть лечение, как затягивается рана, желайте, чтоб это получилось, вкладывайте в это все свои эмоции, открывайтесь внутренне, не бойтесь, не смущайтесь, старайтесь все делать искренне. Начинаем по кругу, – и Яр указал на бывшего тотхена.

Тот сдуру или от рвения, даже не поморщившись, располосовал себе руку до кости. Благо Ую не стушевалась – и дело пошло. Через минуту эльфы самозабвенно резали себя и, как дети в песочнице, искренне радовались, что у них получается новое волшебство. Пока получившие усиление безумствовали в радости, а когда эти отмороженные городом теней добрались до лука и щита, это и вовсе вышло за рамки приличий.

Только две обделенных валькирии, едва сдерживая слезы, стояли в сторонке и, похоже, очень переживали. Яр подал им сигнал следовать за собой. Они отошли подальше, здесь было не так шумно и громоздилось несколько крупных камней, очень удобных для задуманного Ярославом.

– Давайте, девочки, присаживайтесь, чтоб было поудобней, успокойтесь, не стоит мешать себе в такой ответственный момент отрицательными эмоциями. Поверьте мне, вы будет с магией, а при должном усердии станете очень сильным. Если не сильнейшими, все задатки для этого у вас имеются. И еще. Никому не говорил, а вам скажу в виде, так сказать, исключения. Предательство меня, а значит, клана равно потере всего, повторюсь, всего.

Это заявление, похоже, их нисколько не поколебало. А по их виду он понял, что даже если прямо сейчас будет резать их на куски в виде испытания, они не откажутся.

Тепло, хорошо, легкий, ласковый ветерок. Нежаркое летнее светило, спрятавшееся за ширмой из перистых облаков, уже перевалило за грань полудня и словно подглядывало в небольшую щелочку, даруя только этой ненаглядной прелести все свое обожание и заботу, а колдовской лес с благодарностью принимал его царскую благосклонность. Внизу, среди невероятной красоты луговых цветов, высилось несколько огромных нагретых валунов, по ним бегали мелкие, сверкающие, как драгоценности, ящерки. Эти живые самоцветы словно танцевали, потешно подрагивая, ловя таких же ярко переливающихся всеми цветами радуги мотыльков.

Там, среди этой неописуемой поэзии волшебства, прислонившись к каменным доброжелательным стражам, вели тихий неспешный разговор трое: человек и две невероятной красоты грации с необычным цветом кожи, делавшим их и вовсе нереальными.

Нужно отдать должное, эти две прекрасные феи умели рассказывать, Яр даже не ожидал, вначале он думал, что эта их волшебная привлекательность будет мешать, а нет, на этот раз не угадал. Вначале его увлек рассказ об их детстве, где секретным было все: и их место проживания где-то в пещерах пустынной планеты Аллаторн и их учителя, и тайные знания, которые им передавались. Затем они поведали о трагедии: как их нашли Смотрящие, и весь последующий кошмар от тюремных камер до допросов и бесконечных истязаний. Яр не выдержал, перебив:

– Смотрящие, кто это или что это?

Первой отреагировала Гейр Ама, ее заметно передернуло от услышанного названия, но она вполне уверенно ответила:

– Это всесильная Служба светлого трона по регулированию одаренных, а по-простому СС.

Да, и правда, было от чего вздрагивать, аббревиатура та еще, и методы работы схожие.

Все это время Ярослав исподволь изучал все, что возможно: от ауры до статов девушек. И его не отпускало ощущение неудовлетворенности, словно бы он упускал что-то очень значимое, проходил мимо.

Что же это? Что здесь не так?

Озарение было ярким и даже болезненным, словно кувалдой по пальцам. Яр едва не вскрикнул, когда понял, что это. «Вот же оно! Вот!»