– Спасибо. Обещаю не сжигать ее.

Я тянусь к Алану и целую его. Сажусь ему на колени. Опускаю спинку кресла, так что мое лицо оказывается над лицом Алана, и волосы падают ему на скулы. Он сжимает мою талию, гладит ягодицы. Я засовываю руку ему в брюки. Вдруг звонит телефон. Не мой. Алан берет его, отключает звук и швыряет на заднее сиденье.

– Это Майя? – спрашиваю я.

– Забудь о ней.

Мы снова целуемся. Алан стягивает бретельки с моих плеч, расстегивает лифчик, трогает грудь. Я сжимаю его бедра своими. Телефон на заднем сиденье настойчиво жужжит. Я тщетно двигаю рукой в штанах Алана, потом вытаскиваю ее и говорю:

– Забудешь тут.

Перебираюсь обратно на пассажирское сиденье. Надеваю лифчик и натягиваю бретельки. Алан закрывает лицо ладонями.

– Извини, – говорит он.

– Ну, хоть не наоборот, – отвечаю я.

Телефон, смолкший на минуту, снова жужжит.

– Откуда сумка? – спрашивает мама.

– Алан подарил.

– Тот, который просто друг?

Поднимаю плечи, недовольно выпускаю воздух через нос.

– Послушай, Зарина… – Мама присаживается на ручку кресла. – Может быть, тебе стоит подумать о… Как же это сказать… Ну вот была я сегодня у Арлеты. Смотрела на Илону. Она счастлива. У нее все устраивается. А ты? Мотаешься по этой холодной Москве, занимаешься неизвестно чем. С Аланом этим у тебя тоже какие-то непонятные отношения. В общем, подумай. Есть еще две недели, а билет на самолет можно и сдать, или пусть пропадет – ничего страшного.

Она поднимает лицо. Вид у нее уставший, будто эту небольшую речь она силой выталкивала из себя. Кажется, ее усталость передалась мне. Я не хочу спорить или что-то объяснять. Я подхожу к ней, обнимаю и говорю:

– Я подумаю. Но ничего не обещаю.

Нашла в Интернете два видео с той самой голой девушкой.

Первое идет минуты четыре. Полноватая брюнетка пританцовывает без музыки посреди тротуара. В одной руке она держит скрученное в узел платье. Лицо непроницаемое. Иногда девушка растерянно озирается, руки повисают вдоль тела. На заднем плане растет автомобильная пробка. Собирается толпа с телефонами. Хохот, свист и улюлюканье. Под конец в кадре появляются двое полицейских. Один из них кричит что-то в громкоговоритель. Девушка уходит в переулок. Тот, кто снимал, еще полминуты преследует ее. Видео обрывается, когда она натягивает платье.

Второе видео снято с другого ракурса и начинается чуть раньше. Одетая девушка стоит у белого джипа с тонированными стеклами. Из окна высовываются мужские руки и стаскивают с нее платье, связывают узлом и отдают ей. Когда появляется полиция, джип уезжает.

– Как я и предполагала, – говорит врач, – у вас аднексит. Это сейчас у многих. Девушки совсем не берегут себя. Ходят с открытой поясницей в любую погоду. Но не волнуйтесь. Это лечится. – Она протягивает мне розовый листок. – Там антибиотики и… В общем, я написала. Все понятно?

– Да, – мямлю я и убираю листок в карман сумки.

– И вообще, – продолжает она, – вам бы ребеночка. Замуж не собираетесь?

– Думаете, пора?

– Вам двадцать четыре. Самое время.

– Ну, не знаю. Это очень ответственный шаг.

– Вот что я вам скажу. Идеальных людей не бывает. Искать можно долго, а биологические часы не остановишь. Я гинеколог. Я понимаю, о чем говорю.

– Я подумаю, – встаю со стула. – До свидания.

– До свидания.

Люси перебирает вещи в своем гардеробе. Она сваливает их в две кучи: «слишком мальчиковые» и «то, что надо». Первая раза в четыре больше. В колонках играет «Venus In Furs».

– Вот, посмотри. – В руках у нее клетчатые брюки. – Пару лет назад я не вылезала из этого. Была одна такая в городе. А теперь все заполонили девочки в точно таких же штанах. – Она швыряет брюки в первую кучу. – У меня почти нет нормальных женских вещей. С Давидом и его тусовкой я забыла, что такое юбка.

– Ты можешь купить новые вещи.

– Да. Этим и займусь в ближайшее время. Марина обещала походить со мной по секондам.

Она снова ныряет в гардероб. В первую кучу летит мужская рубашка из голубого денима.

– И это блеянье достало, – говорит Люси и тянется к компьютеру.

Голос Лу Рида обрывается на слове «dark».

Ночью мне снится Бетти Шорт. Она склоняется над моей кроватью. Что-то шепчет, но я не могу разобрать ни слова – ее рот разрезан от уха до уха. Я просыпаюсь. Ночная рубашка липнет к спине.

Во вторник днем Эрнст заходит к нам, чтобы попрощаться, окончательно расплатиться с мамой. Мы втроем пьем чай на кухне.

– До конца лета точно улечу, – говорит Эрнст по-русски. – Нашел работу в Мюнхене.

– По специальности? – спрашивает мама.

– Да, это проектное бюро. Я посылал им своим проекты. Вчера было собеседование по скайпу. Теперь осталось визу сделать.

– А жить где будете?

– Сниму квартиру пока.

Маму отвлекает телефонный звонок.

– Извините, – говорит она и оставляет нас.

Эрнст встает и выходит на балкон.

– Теперь я их не скоро увижу, – говорит он, глядя на темно-синие очертания гор.

– Лучше мне видеть вас черной золой[18], – усмехаюсь я. – Не стоит грустить. У вас будут Альпы под носом.

– Знаете, Зарина, вы мне кажетесь умной девушкой.

– Я бы предпочла комплимент по поводу внешности.

– Я и не пытался сделать вам комплимент.

Хочется влепить ему: «В вас таки проснулся гестаповец», но я сдерживаюсь.

– Так вот, – продолжает он. – Вроде бы вы не глупая. Так откуда в вас это пренебрежение к Родине?

– Ох, – вздыхаю я. – Снова вы за старое.

– Не я, а вы.

– Так вы что же, хотите, чтобы я объяснила?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.