Потом солнце залило весь мир, тень пропала, и он в конец изнемог. Он все искал буддийский храм Истины. Зачем ему буддийский храм он не знал, но похмельное сознание было упрямо. Он купил карту, и выходило, что он рядом, но храм не отыскивался. Истина не хотела что бы он ее находил. В конце концов он измаялся, плюнул, и спустился на пляж. Лег в шезлонг в тени. Щелкнул пальцами, и парень отвечающий за пляж принес ему ледяного пива. Он сделал пару глотков, остановил проходящую мимо торговку, и купил дюжину гигантских вареных креветок. А еще через пару минут заказал массаж ступней. Он сидел в шезлонге, пил пиво с креветками, и ему массировали пятки. Еще не хватало наложниц с опахалами, и Саввы. Он бы лежал вот тут, в соседнем шезлонге. Он бы побежал купаться. Он бы сгорел. Он бы…

«Плохо я с тобой поступил… ты прости… ты хороший…»

Кир махом допил пиво, швырнул бутылку в мусорку, поднял руку и ему принесли еще одно.

«А ведь где-то же тут, где-то совсем рядом… по фильму… вот так же, в отеле, сходил с ума капитан Уиллард. Он бухал, и смотрел на фото жены, и под подушкой у него был пистолет. А потом он голый дрался с зеркалом, а потом плакал, вытирая лицо кровавой рукой. И где-то далеко в джунглях его ждал полковник Курц, со своей собственной армией фанатиков, которые поклонялись ему как богу. И где-то далеко в тайге меня ждет Савик…»

— Савик! За тебя! — и он поднял бутылку пива над солнечным горизонтом Сиамского залива.

Потом была оргия в номере. Девушка, красивая, тонкая, с большими черными глазами. И еще одна, транс, с роскошным телом, грудями и членом, только на лицо страшноватая.

— Я войду в тебя! Я трахну тебя! По особенному! Да! Давай! — жарко шептал Кир, вылизывая большеглазую.

Он взял транса, и заставил его войти в девушку. Сам долго смотрел на них мастурбируя, и когда член окреп, он напялил на него презерватив и вошел в транса. Правда они потеряли ритм и скорость, и член транса частенько выскальзывал из девушки, но Кир был удовлетворен. Он давно хотел попробовать такой бутерброд, “трахать” девушку через транса. Кончить, правда, он так бы не смог, да и не очень старался. Когда ему надоело, он оставил транса в покое, залез на кровать, содрал резинку, и сунул член ему в рот.

— Мо-о-ой маленький плот!

Свитый из песен и сл-о-о-ов!!!

Эти слова привели его в чувство. Он огляделся. Это был какой-то рок-бар, обделанный под адское подземелье, везде на него поглядывали пластиковые черепа и скелеты. Прямо перед ним стояла стопка текилы. Рок-группа местного разлива заканчивала песню. Слова они выучили на слух, и абсолютно не понимали их значения. Разобрать можно было только эти две строчки про плот, все остальное было полной белибердой, на подобии той, когда ребенок выдумывает на ходу «иностранный язык».

Судя по тому что народу было мало, тлела уже глубокая ночь. Швейцарские часы на запястье показывали какую-то дребедень. Он брел по пляжу. Откуда-то к нему пристала липкая проститутка. Иногда черная теплая волна облизывала его ступни. Звезды были странные, чужие, не из этой галактики. Свет с набережной хорошо освещал пляж. Все бесконечные ряды шезлонгов были убраны. Словно солдаты на войне, они сбились в кучу и спали, ожидая завтрашнего дня. Тут перед ним оказалась какое-то арабское семейство: трое детей, пузатый, усатый дядька, и женщина в парандже, похожая на медузу. Кир с проституткой прошли мимо. Песок был влажным и прохладным.

— Люблю я его! Понимаешь??? Да нихера ты не понимаешь!!! Я сам этого не понимаю! — в руках у него была початая бутылка местного виски с непроизносимым названием, дешевый и вкусный. А над головой у него была целая тропическая вселенная. Кир сделал глоток и занюхал кулаком. — Но это… А я это… А я же знал! Да нихера я не знал! — он очень хотел объяснить девушке свои чувства, это было крайне важно, но голова была пуста, сердце бурлило, слова упирались в зубы и не хотели выходить наружу. — Я всегда думал что владею ситуацией! Что пользуюсь им и не подпускаю его к себе! И я был уверен в этом! А вышло-то что он влез в меня! Понимаешь??? Влез!!! В самое нутро мое влез!!! Как же так??? Да разве ж я знаю! Но это так! И он сидит у меня там! Сидит! Понимаешь? Внутри! В кишках! Сидит и не выходит! И я не могу жить потому что он не выходит! Потому что он собою все занял, все внутри! И ничего другого туда больше не влазит!!! Понимаешь??? Ну пойми ты хоть это!!!

— Массаж? — улыбнулась проститутка белоснежными зубами.

— Ай! В пизду! — Кир отдал ей бутылку и пошел прочь. Но вдруг встал, замер, развернулся, подошел и забрал бутылку. — Дохуя тебе будет! Все! Будде привет!!!

Он зашел по колено в воду и долго стоял неподвижно. Он словно бы забыл обо всем. Бутылка выпала из рук, но утонуть не успела, как бы пьян он не был, он не дал ей уйти под воду. Он вышел на набережную и опять попал в водоворот огней и звуков. Толпы ходили мимо него. Стайка белобрысых парней, пузан с женой и ребенком, лысый мужик с парнем-проститутом, и Савва. Его медные волосы, густые, прямые, он увидел сразу.

— Савик!

Крикнул Кир, но Рыжик его не услышал. Он быстро шел в сторону индийского ресторана. Кир бросился за ним. Но Савик пропал в толпе. Покрывшись холодной испариной он все выискивал огненно рыжие волосы, но везде были только темные головы. Взгляд его привлекла жаровня со всякими тараканами и кузнечиками. Один парень купил жаренного паука, оторвал лапу, и хотел откусить, но морщился, и никак не мог набраться храбрости.

— Да жри ты! Ромом запьешь, похер, не отравишься! — весело орал его приятель, снимая все на планшет.

Он понял что потерял Савика. Он прошел вперед и наткнулся на бойцовский ринг где хлестались два потных кикбоксера. Ринг окружила толпа людей. Звуки ударов были такие, что поджималась мошонка.

— Я водку запиваю молоком! — говорил Киру мордатый, обгоревший на солнце мужик. — Очень хорошо! Всем советую. А я шахтер, приехал вот отдохнуть. Пиво тут говно, песком каким-то отдает, а вот это вот ничего. Надо запомнить! Но не умею по-ихнему, что тут написано? Надо запомнить, хорошее пиво… А вы откуда?

Слова вспыхивали. Слова были громкие и слова были тихие. Слова рассыпались и исчезали, навсегда истончаясь в жаркой тропической ночи…

Рисовый виски оказался полным говном. Хорошо что бутылочка была маленькая и этой самогонки плескалось чуть-чуть на самом донышке.

Кир пришел в сознание в тот момент, когда язык ощутил вкус первых капель. Засунув бутылочку в карман впереди стоящего сидения, Кир огляделся. Он был в самолете. У окна, по левую руку, сидел мужик, а на соседнем месте никого не было. Он пустовало. Кир провел по нему ладонью. Потом оттянул кожу у колена, и начал до боли выкручивать ее. Боль показала, что это не сон. Вслушиваясь в мерный гул самолета, он привстал и огляделся. Над сиденьями торчали только головы пассажиров. Свет был тусклый, приглушенный, многие спали. Руки Кира прошлись по карманам. Телефон сел или сломался. Часы на руке, очков правда не было, но может он сунул их глубоко в сумку. В нагрудном кармане рубахи болтались оба паспорта и распечатка билета. Он попытался прочесть подробности своего рейса, но салон утопал в полумраке и он ничего не видел. Сквозь ткань джинсов он нащупал деньги. Рубли, баксы, и тайские… как их там… Денег было нормально, он не потерял ничего и не истратил сверх меры, это его порадовало и он решил допить это рисовое виски.

— Вот скажи… Вот я… Вот у меня бизнес. У меня магазины по всему городу. Я тяну семью. Жену, ебаную обезьяну, любовницу, сына своего, тридцатилетнего обалдуя, я все делаю, только я один! — мужик у иллюминатора был красный, гладковыбритый, пьяный. На безволосой красной шее болталась толстенная золотая цепь с крестом, на пальце массивная золотая печатка. В ногах у него стояла бутылка пятизвездочного армянского коньяка и порезанные дольки ананаса в пакете. — И я после всего, на свои же деньги, на свои же кровные не могу отдохнуть от них всех? Я не могу??? Я!!! Жена просит — я ей даю! Сын просит, разбил машину, папа дай шестьдесят тысяч, я даю! Любовница хочет золотое колечко — пожалуйста! Только почему я не могу делать то что я хочу? Да, я поехал отдохнуть! Так какого хера ты мне наяриваешь и гонишь на меня! — он пристроился к Киру поближе, закряхтел, нагнулся, и разлил коньяк по стаканчикам, один протянул Киру, достал несколько кусочков ананаса. — Я уехал отдыхать, все! Один! Без вас! Ну! Будем! — он проглотил коньяк, Кир молча последовал его примеру. — Ты не женат? — вытирая ананасовый сок с губ, спросил мужик, Кир отрицательно мотнул головой. — В разводе?