– Посудите сами: медиапродукция (сериалы, шоу, игры) – раз. Туризм по местам съёмки – два. Лучшие магмовые бани в этом секторе Галактики – три. Сафари на компактных тарелках – четыре. Вдобавок, большую часть вашей планеты мы сдаём в аренду под полигоны и социально-исторические эксперименты.

– Зачем вы нам всё это говорите? – шепчет американка так, будто враз осипла.

– Затем, голубушка, чтобы вы вернулись домой и рассказали своим правительствам. Люди достаточно глупы, чтобы не представлять опасности, но достаточно умны, чтобы сознавать свое ничтожество и копошением вызывать у аудитории интерес, так что рейтинги будут просто космические!

Хочется метаться и реветь, что твой шнуровальный дрон. Но Умник Первый талдычит: «Спокойствие: ты п’едставляешь всё человечество! Веди себя достойно, а не как пеще’ный дика’ь, за кото’ого тебя тут де’жат!»

– Собственно, ваше присутствие здесь больше не требуется. Можете отправляться в свой мир с новостями. Хотя погодите, давайте вот что… —Председатель, инопланетные бесы его дери, задумывается на миг. – Зная вашу трудную ситуацию с перенаселением и желая сделать жест доброй воли для тех, кто ежедневно приносит нам колоссальный доход, предлагаю вам взять в ипотеку необитаемую планету на выгодных условиях. Всего две трети тонких жизненных энергий тех, кто туда эмигрирует, и планета ваша. Ежегодная процентная ставка смехотворно низкая: 15 %. Планетка – загляденье, даже с вашими жалкими технологиями её нетрудно будет терраформировать.

Лесли едва не плачет, на тонкие энергии и ухом не повела, поди ж ты. Йон, вот уж кто настоящий самурай и посол Родины, находит для этого выродка ответ:

– Мсьё, не имел чести быть представленным. Я уполномочен заявить, что мы пришли с миром от имени всего человечества. Мы считаем недопустимой подобную эксплуатацию населения и ресурсов Земли и готовы подать жалобы в соответствующие инстанции. Что касается вашего предложения, мы не имеем права обсуждать ипотечные договоры и что-либо подписывать без санкций с Земли.

– Жалобы, инстанции, не смешите! Земля – собственность Конгломерата по праву инициирования жизни. Подписи, санкции. По нашим нормам для скрепления ипотечного контракта достаточно желания хотя бы одного из вас. Притом даже невысказанного. Ну да ладно, воля ваша. В таком случае, не смею задерживать. На выходе не забудьте взять буклетики. В них представлена подборка выгоднейших рекламных акций текущего миллениума.

Инопланетное чудище, чашку соли ему без запивки, поднимается, оскалившись. Кресла отпускают нас с Йоном. Выходим такие из конференц-зала, будто нас в помои окунули. Лесли на автомате берёт в приёмной буклет, морщится, бросает в урну. Я беру другой, сую в карман: привычка же. Мало ли, пригодится.

Секретарша чирик-чирик нам вдогонку:

– Ожидаемое время в пути составит около двух с половиной земных часов. Желаем приятного полёта. Спасибо, что выбрали «Терра-тур». Ждём вас снова!

Вот тебе и весь сказ. Принимай, Родина, первых космических послов!

Полчаса летим, как мешком огретые. Только Умник Первый просит меня заглянуть в санузел, чтобы прикинуть, вишь ты, скорость нашего движения.

Потом молчать становится невтерпёж.

– Да-а-а, не о том мечтал Гагарин…

– Кто это? – спрашивает Лесли равнодушно.

– «Кто это?» – передразниваю. – Армстронга, небось, знаешь.

– Я знаю, – отзывается Йон без огонька. – Люблю чёрную классику.

Слышно, как тикают часы, страшненький такой кислотно-жёлтый заяц. Интересно, они идут точь-в-точь как те, что по улице Кун Цзы, дом 5?

– А что он говорил про панспермию?

– Помнишь, мы с Йоном играли как-то? Я говорил, что ДНК человека и банана совпадают на 50 %, вона что.

– Ну и?.. Значит, из двух бананов при желании можно сделать одного человека?

Умники фыркают. Вот женская логика! Вроде, разумно, но как криво!

– Да нет. На Земле у всего, что ни есть живого, один, этот самый, генетический код. Поэтому учёные, значит, думают, что жизнь возникла из одного источника. Попала к нам из космоса. Что же, выходит, мы этим нелюдям проклятым всем обязаны?

– После того, что они с нами сделали и делают, они сами нам обязаны, и с процентами! – вспыхивает африканец.

«Подде’живаю!»

– У меня предложение, – загорается Лесли. – Если нашим учёным удалось что-то выяснить, пока мы были на транзитной базе, я тоже расскажу о своих ощущениях. Вместе примерно определим, что́ эти подлюки такое и где их искать.

– Ага, – подхватываю я, – наши умники уломают начальство замириться. Да если объединить Союз, Коалицию и Эмираты, мы этим тварям зелёным так наваляем, что ты! Зарекутся махинировать, язви их в душу!

– Я всецело «за», но ведь инопланетники, пардон, только и хотят, чтобы земляне начали «копошиться» для увеселения толпы? Кроме того, искать врага по всей Галактике на основе тонких энергий и шатких научных догадок кажется ненадёжным, – говорит Йон осторожно.

Тут я такой с оттяжечкой – хлоп! – выкладываю на колченогий стол буклетик из приёмной.

– Вот, захватил с собой. Тут обещанные суперпредложения миллениума. Мало того, все контакты и адреса тоже подробно указаны, ей-ей! – Улыбаюсь злорадно. – Что хотят, то и получат. И чтобы потом без претензий!

Умники в голове галдят, как вороны-мутанты над свалкой. Йон блестит зубами, Лесли потирает изящные руки, в которых так и представляется индейский их топор.

…Так Земля снова «встала на путь сове’шенствования», и во весь дух рванула к «топам комедийных рейтингов» Галактики.

Сама себя пишет

Стасыч объявился, как всегда, неожиданно и, как всегда, очень кстати. Пригласил в бургерную. Сразу перешёл к делу.

– Лисэн, бро, – начал он с безупречным нижегородским акцентом, – вроде, ты хотел подработку, райт?

Стасыч всячески старается выглядеть угрожающе, но с его комплекцией «а-ля дрыщ» это весьма затруднительно. Поэтому он компенсирует стилем общения мелкотравчатого гангстера.

– Всё правильно, – признаю я.

С заказами вообще порожняк. Кто-то жалуется на конкуренцию в мире фриланса, кто-то поминает кризис. У нас всегда кризис. Проблему надо в себе искать. Давно уже чую, что неправильно выбрал стезю – переводить с немецкого и репетиторством подрабатывать.

– Короч, диг зис. Есть у меня клиент, биг босс. Тут, значт, книгу решил написать, фэшон у них такой. Только не сам, а сабконтракт, понял, да? Ну тот, короч, пассажир, который за работу взялся, типа писатель, помыкался месяц и кинул.

Стасыч громко зарокотал, собирая слюну погуще. Потом решил, что в кафе плевать всё же нехорошо, и вместо этого хлебнул отвратительной бурой газировки. Воспитанный мальчик.

– Вэлл, дэдлайн на носу, мы к этому: «Уоззап, бро»? А у него какие-то голимые отмазы, крэйзи стафф. Типа, я творческая личность, у меня есть принципы и чувство прекрасного… В общем, надо эту книгу кому-то дописать, эз сун эз поссибл, андэстэнд? Тут я сразу тебя вспомнил, стенгазетки твои, этсетра.

Надо сказать, для человека, учившего язык по низкопробным боевикам, у Стасыча вполне неплохой словарный запас. У меня туго с английским, так что половину его оборотов не понимаю, но общий смысл ясен.

– Ты мне чётко скажи, – попросил я, – какой срок, какой объём, какая плата, какие требования. Я за такое ни разу ещё не брался.

– Чётко так чётко, – щелясто заулыбался Стасыч. – У меня тут волшебная бумажка есть. Инстракшн.

Он достал несколько замызганных альбомных листочков. Они были довольно плотно исписаны от руки. Небрежно, будто бы для себя.

– Значт, лук. Изи-пизи. Смотрел «Пятый элемент»?

– Ессно. Пересматриваю раз в полгода.

– Ну вот, типа того замут. Надо спасти мир, а то всем кобзон придёт. Погони, перестрелки, любовь, юмор. Клайент хочет, чтоб было в духе этого, Роберта Шлеки.

– Шекли, – невольно поправил я.

– Да хоть Де Ниро. Ты-то понял. Чтобы искали, значт, камни, или что там у него. Чтоб вроде всё собрали, ура, победа, но потом в последний момент хватились одного камушка – а нету. И чепец всему. А почему? Симпл! У героини малец двухлетний этот камушек втихую стянул и в стиралку спрятал. Всё! Оч просто, зэ стори райтс итсэлф, сама себя пишет.