поддержала Фиона, а значит — и Джулиан. Дядюшка всегда пускал слюни при виде этой
рыжеволосой стервы. За Джулианом, естественно, последовал его сын, Каин. К ним склонились
все старшие, в смысле — все дети Оберона — которые к тому моменту еще оставались в живых…
И кое-кто из детей Корвина…
— А ты?
— Меня на семейный совет почему-то забыли пригласить.
— Пригласился бы сам.
— Если я бы знал, пригласился бы, будь уверен. — Марк вздохнул. — Но в то время с
Отражениями происходило что-то странное… Карты то работали, то нет…
— Какие еще карты?
— Объясню, как только закончу нашу семейную историю. Я уже почти все рассказал.
Между нами говоря, я тоже считаю, что права наследования должны передаваться по мужской
линии, а не по женской. То есть — пусть Джинна сидит на своем месте и не высовывается. Трон
должен быть моим, поскольку Мордред — ублюдок.
— Понял твою позицию, отец. Целиком и полностью разделяю.
— Теперь что касается карт… — Марк достал из нагрудного кармана пухлую колоду и
протянул ее мне. — Смотри, но слишком пристально не вглядывайся. Тут изображены все живые
члены нашей Семьи. Как неудачно пошутил однажды Каин-2 — «пока еще живые». С помощью
карт мы можем общаться и переходить друг к другу.
21
Я стал рассматривать карты. Красивые. Холодные. Некоторые были нарисованы очень
тщательно. Другие — менее, схвачена только самая суть. Кроме карт с портретами моих
родственников в колоде отца было немало пейзажей. Одна из карт особенно привлекла мое
внимание. Она изображала склон горы. Вдалеке виднелась заснеженная вершина. Другая вершина,
за ней, была ярко-алого цвета. Такую картину легко можно увидеть у нас в Киммерии ранним
утром… Внезапно я понял, что это и есть Киммерия. Я даже узнал место. Наш поселок должен
был находиться совсем недалеко.
Происходило что-то странное. Та гора, которая была ярко-алого цвета, вдруг потускнела.
Небо затянули облака. Почему на картинке утро сменилось пасмурным вечером? Да и картинка ли
это?.. Я вдруг осознал, что смотрю в маленькое окошко, которое постепенно растет перед моими
глазами. Ветви дерева, приютившегося на склоне, колыхались от ветра…
— Эй, эй!.. Алё!.. — Марк присвистнул, и наваждение пропало. Я поднял глаза, потом
снова быстро посмотрел на карту. Дерево не колыхалось, а гора на заднем фоне опять стала ярко-
алой.
— Я же тебя предупреждал, чтобы ты не смотрел на них пристально!.. — Буркнул Марк,
отбирая карты.
— Я на все смотрел одинаково. — Возразил я. — Но ожила только эта картинка, с
Киммерийскими горами…
— Хмм… Наверное, ты хорошо знаешь это место и, взглянув на изображение, смог легко
домыслить все остальное. Но если бы ты некоторое время посидел бы над любой другой картой,
ты смог бы войти и в них.
— Войти?.. Я бы действительно там оказался?
— Точно.
— Ага! Теперь я понимаю, как ты удрал из нашего поселка. Мама говорила, тебя долго
искали.
Марк усмехнулся.
— Кстати, — напомнил я. — Ты так и не рассказал, как очутился в наших горах. И почему
был ранен.
— Понимаешь, я так и не дал Мордреду присягу…
— И тебя попытались убить?
— Совершенно верно. Как-то раз, когда я гулял по Отражениям, на меня напал
вооруженный отряд…
— Как на Эарона и Роберта?
— Перестань меня перебивать!
— Прости, отец.
— Прощаю. Да, как на Эарона и Роберта. Я уже упомянул про наши необычные
физические возможности. Эти возможности, вкупе с воинским опытом делают из нас воинов,
которым нет равных на Отражениях. По крайней мере, в большей их части… Но этот отряд был
очень хорошо подготовлен. Я понял, что меня сейчас убьют. Я убил двух или трех, и мне удалось
оторваться от них. Счет шел на секунды. Я схватил колоду. Сверху лежала карта Киммерии.
Искать место получше времени не было и я вгляделся в карту. В этот момент в меня попали из
арбалета, но мне удалось удержать контакт и перейти на ту сторону. Остальное ты знаешь.
— С тех пор ты скрываешься здесь?
— Да. Мне совсем не хотелось, чтобы Мордред повторил покушение. Но я не учел, что это
Отражение может пришвартоваться к самому Аваллону. Они, конечно, усиливаются от нашего
присутствия, но чтобы так быстро подняться к реальному миру… — Отец покачал головой. —
Такое редко бывает.
— Ты не возражаешь, если я поживу в Эллепе некоторое время? Хочу получше
ознакомиться со всей этой семейной историей.
— Напротив, я даже настаиваю.
— Я что, все еще твой пленник?
— Пленник? — Отец поперхнулся вином. — Ты мой сын, и отныне ты волен идти куда
хочешь. Или не идти. Хочешь, я подарю тебе это Отражение? Будешь Эллепийским королем.
— Хмм. Мне казалось, что ты собирался подарить этот мир моей матери.
— Хорошо, найдем тебе какой-нибудь другой мир.
— Пожалуй, — я покачал головой, — мне еще рановато становиться королем. Сначала я
хочу научиться ходить по мирам. И карты создавать. И фехтовать, как Оттон.
— А разве Оттон хорошо фехтует? — Удивился отец.
22
— А разве нет?
— Да брось ты! Я фехтую гораздо лучше.
После этих слов я резко зауважал отца.
— В общем, оставайся у меня. — Подвел черту Марк. — Я введу тебя в курс дела.
Объясню, что к чему. Вместе подумаем, как бы тебе пройти Лабиринт так, чтобы об этом не узнал
Мордред. После прохождения Лабиринта — если, конечно, ты останешься жив, поскольку в
процессе прохождения запросто можно и погибнуть — ты сможешь ходить по Отражениям.
5
…Я рассматриваю наше родовое дерево. Из старших — то есть из братьев и сестер
Корвина — в живых остались только Фиона, Льювилла, Флора, Джулиан и Жерар. У Льювиллы
двое детей — Эрнил и Майра. У Джулиана сын — Каин. У Жерара дочь — Диана.
— Отец, а что случилось с Бенедиктом? — Интересуюсь у Марка. — Ты, кажется,
говорил, что он был непобедимым воином.
— Да, это так. И поэтому его отравили.
— Но это бесчестно!
— Наверное. — Кивает Марк. — Хорошо, что мы заговорили об этом. Сынок, пойми одну
вещь. Побеждать можно не только мечом и кулаками. Если Бенедикта убили, значит, в чем-то он
был хуже, чем его противник.
— А кто его отравил?
— Неизвестно. Но, учитывая, что он не претендовал на трон, можно легко предположить,
кому это было выгодно.
— Кому?
— Хаоситам. Его смерть здорово ослабила нашу семью.
— Разве королевства все еще воюют?
— Они всегда воевали и всегда будут воевать. По самой своей природе. Но иногда
конфликт становиться открытым, а иногда происходят… такие вот диверсии. У нас был период
сравнительно хороших отношений, пока Хаосом правил Мерлин, но с его смертью все покатилось
по старой дорожке. Понимаешь, они — дети Змея. А мы — дети Единорога. Конфликт будет
существовать до тех пор, пока существуют Порядок и Хаос. Если даже кто-то попытается идти
против течения, его уберут. Не одна Семья, так другая. Так уже было с Мерлином. Он пытался
сидеть на двух стульях и в конце концов лишился поддержки обоих божеств. А без их
покровительства первое же покушение на его жизнь оказалось последним. Удача — это вполне
осязаемая вещь, Артур. Змей или Единорог могут даровать удачу угодной им персоне… а могут и
отнять ее.
— Но ведь в нас тоже есть кровь Хаоса… В конечном итоге они наши родичи, хотя и
дальние.
