– Все будет хорошо, друг. Я дам пощечину любому, кто косо на тебя посмотрит, – ответил он.

– Ты поступишь так ради меня, друг Алахан? – Губы Тимона скривились в странной пародии на улыбку. В глазах его светилось ликование: он нашел друга, который может за него заступиться. Алахан снова порадовался, что встретил такого спутника.

– Ты в этом мире мой единственный друг, дорогой Тимон, – ответил юный вождь, – хотя я могу обрести еще друга или двух в Тиргартене.

Берсерк снова улыбнулся и прибавил шаг, почти вприпрыжку помчавшись по заснеженной дороге в сторону Тиргартена. Город Летнего Волка – самый древний во Фьорлане или даже в землях раненов и, возможно, – во всех землях, населенных людьми. Его воздвигли преимущественно из камня на склоне горы с учетом ее высоты. Низкие гавани были меньше, чем в родном для Алахана Фредериксэнде, они располагались прямо перед тремя низкими входами, хотя сейчас они пустовали: если драккары где и стояли, то их спрятали от любопытных глаз.

Поднимаясь от медленных волн Фьорланского моря на равнины, покрытые льдом и снегом, город следовал естественной кривизне отвесных скал. Толстые каменные стены, предположительно, построили самые первые ранены Фьорлана. Скалы выравнивались, и город разрастался все больше, а на самой высокой каменной платформе стояли чертоги Летнего Волка и часовня Рованоко. Алахан мог разглядеть Ступени Калалла, широкую лестницу, которая пересекала все уровни, с нее можно было попасть во все районы города, несмотря на его вертикальное устройство. На самом верху виднелась Башня Орека – укрепленная сторожевая башня, которая смотрела на почти бесконечные южные равнины земель Летнего Волка.

– Выглядит как гора, – заметил Тимон. – Ее построили люди?

– Вероятно, да, – ответил Алахан. – Хотя мой дядя часто говорил, что его в качестве подарка раненам оставили последние Ледяные Гиганты.

– Варорг – самый щедрый отец, – с искренней верой произнес Тимон.

– Тогда будем надеяться, что его щедрость распространяется и на помощь свергнутому верховному вождю, – ответил Алахан, шуткой пытаясь смягчить благоговейную серьезность друга.

Они хорошо оторвались от Калага Медведя и воинов, которых послал за ними его отец, и Алахан надеялся, что в Тиргартене хватит братьев по оружию отразить их атаку. Наследник вождя не был уверен, сколько преследователей за ними гонится, но знал людей из Джарвика достаточно хорошо, чтобы понимать: они пошлют значительное войско за сыном Алдженона Слезы и будут готовы приступом взять любое место, где он найдет укрытие.

Он не знал, в каком состоянии город, что с ним случилось после потери флота драккаров – оказался ли он полностью в упадке, или в нем остался могучий воин, способный возглавить людей. В любом случае лучше всего было начать со старого отца Бриндона Кроу, жреца Ордена Молота. Старый жрец из Тиргартена не отправился в поход на драккарах и, разумеется, взял на себя руководство и закрыл город, когда узнал о действиях Рулага Предателя.

Ни одного путешественника не было на дороге, которая протянулась вдоль побережья с севера на юг. В действительности Алахан не встречал других людей с тех пор, как почти месяц назад убил воинов Медведя. Путешествовать по землям Фьорлана было нелегко, но все равно удивительно, что никто не бродил по землям Летнего Волка. Если старый отец Кроу созвал простой люд за стены Тиргартена, Алахан был уверен, они останутся преданными дому Слезы и по своей воле не подчинятся Рулагу и его мерзкому сыну.

– У них есть дозорные на скале, – сказал он Тимону, когда они достигли самой пологой части тропы, которая вела прямо к северным воротам Тиргартена.

Путники сильно выделялись на фоне белых снегов Фьорлана, и вблизи не было ни одного укрытия. Алахан не питал иллюзий по поводу того, чтобы незаметно проникнуть в город, но он чувствовал себя как-то глупо, рассеянно шагая по дороге, когда его преследовало столько врагов.

– Нужно ли мне подать им сигнал? – спросил берсерк из Нижнего Каста. – Чтобы они не подумали, что мы пришли с дурными намерениями.

– Мы же не армия. Я уверен, их не слишком обеспокоит наша прямая атака. – Алахан прикрыл глаза от слепящего блеска и оглядел поверхность скалы над ними. Он не мог рассмотреть людей, но если они там и были – они очень хорошо укрывались от чужих глаз.

Он замедлил шаг, чтобы те, кто следит за ними, смогли хорошо разглядеть его и Тимона, и они пошли дальше по дороге вдоль низкой береговой линии к плоским равнинам и самому нижнему уровню Тиргартена. Ворота были закрыты, и баллисты, установленные по обеим сторонам от входа, прикрывали большую часть заснеженной равнины. Если на город соберутся напасть, то люди Тиргартена узнают об этом заблаговременно, и у них есть все основания верить в свою способность продержаться достаточно долгое время.

Открывшаяся панорама города поразила Алахана. Внешние здания странной, неправильной конструкции были построены из камня. Жилые деревянные дома, крытые соломой, стояли ближе к середине каждого уровня, и на всех ранены изобразили герб города – воющего волка на фоне восходящего солнца. Ступени Калалла были хорошо различимы, и Алахан увидел сновавшие по ним вверх и вниз крохотные фигурки. Люди вовсе не забросили город, хоть и закрыли ворота, отгородившись от остального мира.

– Эй, внизу! – раздался крик над массивными деревянными воротами.

Вход в крепость был единственной его частью, сделанной не из камня.

Ранены укрепили ворота огромными стальными балками, а дерево казалось толще самых больших бревен.

– Кто идет? – прокричал голос.

– Друг Тиргартена, – ответил Алахан. – Я ищу отца Бриндона Кроу.

Пока стражник негромко переговаривался с кем-то позади него, спутники достигли подножия ворот и остановились.

– Кто ты такой? И кто твой друг? – Голос звучал настороженно, но не враждебно.

Алахан повернул голову и тихо сказал Тимону:

– По тому, как они отреагируют на мои слова, можно будет судить, есть у нас тут друзья или нет. – Он криво усмехнулся. – Мое имя – Алахан Алджессон Слеза, верховный вождь Фьорлана и наследник чертогов Фредериксэнда.

Сверху стало тихо, и юный ранен исчез за зубцами стены. Можно было расслышать неясный шепот. Алахан услышал, как кто-то произнес:

– Приведи сюда Ледяного Клыка, он захочет на него посмотреть.

– Ждите… вы, внизу, подождите, – прозвенел юношеский голос со стены, хотя человека видно не было.

– Ну, топоры в нас еще не летят, – заметил Алахан, лениво рассматривая грубые зубцы крепостной стены.

Тимон поморщился и выпятил губу.

– Не хочу, чтобы в меня метали топоры, – сказал он. – Они острые.

Алахан рассмеялся.

– Да, да, так и есть… тупые топоры не слишком-то полезны.

Они ждали до тех пор, пока за стеной не раздались шаги. Появление Алахана вызвало небольшой переполох внутри крепости. Кто бы ни был этот Ледяной Клык, он шумно жаловался, пока поднимался на крепостную стену.

– Да уж, Алахан Слеза здесь… ну конечно, это он, – раздался сверху скрипучий голос.

Тимон улыбнулся и радостно воззрился на стену, из-за зубцов которой высунулась чья-то рыжая голова. Ее обладателю было около сорока пяти лет, хотя точно рассмотреть черты лица мешала большая окладистая борода. Приподняв бровь, он разглядывал двух мужчин, стоявших перед воротами.

– И кто ты? – спросил он.

– Твой человек не сказал тебе? – ответил вопросом на вопрос Алахан.

Рыжего ранена по прозванию Ледяной Клык, видимо, возмутил такой ответ.

– Не отвечай вопросом на вопрос… так ты становишься похож на болвана. Ты кто такой?

Алахан решил, что пора отбросить излишнюю настороженность.

– Я Алахан Слеза, и я ищу союзников против Рулага Предателя.

Ледяной Клык медленно кивнул и прищурился, глядя на молодого вождя. У него на груди висела массивная цепь, обозначающая звание оружейника, ответственного за защиту поселения. Эта должность считалась очень уважаемой – второй после распорядителя собраний, значит, этот человек был одним из лидеров Тиргартена.