– Ну, вы стали немного похожи на виноватого ребенка, так что… нет, не совсем. Нет. – Старый солдат был более многословен, чем его соратники, и Нанону он начинал нравиться.

– Я над этим поработаю, – убежденно ответил доккальфар. – Я хочу поговорить с лордом Бромви. Он не спит?

Аукер снова улыбнулся.

– Сомневаюсь. Он там с леди Ханной. Несколько часов назад они точно не спали, но сейчас я бы сказал, что они наслаждаются заслуженным отдыхом.

Нанон не совсем понял загадочный намек Дукера.

– Они с недавних пор проводят много времени вместе. Они хорошие друзья? Или они спариваются?

Аукер поперхнулся и выплюнул набранное в рот вино.

– Ханна – одна из немногих оставшихся в герцогстве аристократок, милорд. Ее отцу принадлежат три фермы на востоке, и лорд Бромви пообещал ему жениться на его дочери. К его счастью, она прелестная юная особа.

Сложная политика народа ро оставалась для Нанона совершенно загадочной, и он поморщился, пытаясь понять, зачем нужно жениться для закрепления союзов. Доккальфары с юных лет знали, кто предназначен им в спутники жизни, и, когда приходило время, они соединялись узами навеки. Интимные отношения в браках доккальфаров имели совсем небольшое значение, и после рождения ребенка союз обычно становился скорее формальным, чем любящим. Нанон обзавелся одним ребенком и свою жену не видел уже не меньше ста лет. Сейчас, когда он стоял возле покоев Бромви, ему вдруг пришло в голову, что он не знает, где она – жива или уже умерла, и даже имя ее он не смог сразу вспомнить.

Он посмотрел наверх, копируя человеческое выражение глубокой задумчивости, затем выпалил:

– Джасн! Ее звали Шар Джасн.

– Что? – переспросил Аукер.

– Извини, просто я забыл имя своей супруги, – ответил Нанон, наклонив голову.

– А вы странный, мой остроухий друг, – произнес человек ро, – но вы все равно мне нравитесь.

Он тепло улыбнулся.

– Идите, разбудите его. Только не ждите, что он будет этому рад.

Аукер указал через плечо на массивные деревянные двери.

– В последнее время лорд Бромви всегда угрюмый, поэтому вряд ли несколько лишних часов сна что-то изменят.

Нанон кивнул.

– Мы с тобой будем добрыми друзьями, сержант Аукер.

Он прошел мимо стражника и громко забарабанил в дубовую дверь.

– Разумеется, чем беспардоннее вы станете его будить, тем хуже будет его настроение, – произнес Аукер, еще раз усмехнувшись.

Из спальни Бромви раздалось громкое гортанное рычание, выражающее безмерную усталость. Нанон прижал ухо к двери и слушал. За первым рыком последовали другие, звучал в основном мужской голос с едва слышными женскими репликами.

Нанон постучался снова, на этот раз потише.

– Бром! – прошептал он через дверь.

– Если это ты, Нанон, я сброшу тебя с городской стены, – раздался ответ. – Иди спать, утром поговорим.

Нанон наклонил голову и задумался, зачем ему нужно спать ночью, если он хочет поговорить с другом. Доккальфарам не требовался долгий сон, при усталости они могли просто отдохнуть час-другой. Нанон мог несколько дней подряд провести, не смыкая глаз.

Он снова постучался.

– Бром, – повторил он, – это Нанон.

Из-за двери раздался разочарованный рев, эхом отдавшийся в тихих залах Канарна.

– Я знаю, что это ты, Нанон, серокожий ублюдок. Оставь меня в покое!

Доккальфар улыбнулся Аукеру.

– Я просто войду.

Он повернул дверную ручку, и стражник приглушенно рассмеялся.

– Бром, – прошептал Нанон, – могу я войти?

– Нет!!! – крикнули из-за двери.

Нанон толкнул дверь и вошел в темную комнату. Он думал, что его друг над ним каким-то образом подшучивает, поэтому оставил без внимания тревожные возгласы внутри помещения и закрыл за собой дверь. Света почти не было, только лунные лучи проникали сквозь единственное окно, но Нанон превосходно видел в темноте.

Бромви, Черный Страж, лорд Канарна, сидел на широкой постели, полуприкрытый меховым одеялом, и протирал глаза. Рядом с ним, уткнувшись в подушку и недовольно ворча себе под нос, лежала леди Ханна с Восточных Границ, высокая, стройная, с копной темно-рыжих волос и веснушчатой кожей. Их спальня была просторной и уютной, украшенной темным деревом, посреди комнаты на полу лежала медвежья шкура. Меч Бромви висел над пустым очагом. В комнате чувствовался отчетливый запах пота и других телесных жидкостей, сообщивший чуткому обонянию Нанона, что молодой лорд совсем недавно предавался плотским утехам.

– Привет! – весело поздоровался доккальфар и подошел к креслу рядом с окном.

– Клянусь всеми богами, которые для тебя хоть что-то значат, – еще раз меня разбудишь, и я отрежу твои дурацкие уши, – вяло возмутился Бромви.

– Что… что случилось? – пробормотала Ханна, едва приподнявшись с кровати.

Бромви ласково погладил женщину по спине и нежно поцеловал в плечо.

– На нас напал очень настойчивый враг, моя милая, – тихо произнес он. – Спи спокойно, а я пока защищу тебя от него.

Бромви неохотно поднялся с постели и потянулся за шерстяной рубахой, кожаными штанами и толстым меховым плащом.

– Холодно, холодно, холодно… – бормотал он, одеваясь. – А ты не чувствуешь холода?

– Нет, только не холод. Хотя мне не нравится, когда слишком жарко, – ответил обитатель леса, усевшись в кресло и устраиваясь в нем поудобнее.

– Что это ты делаешь? – поинтересовался Бромви. – Поднимайся – мы здесь не останемся.

– Ладно. – Нанон все еще оставался в бодром настроении, хотя и подозревал, что его поведение раздражает Брома. Молодой лорд часто боролся с необходимостью выглядеть мрачным и несчастным. Хотя Нанон не был уверен – может, Бром действительно был мрачным и несчастным?

– Ханна, – прошептал Бром, застегнув плащ, – я вернусь так скоро, как только смогу.

Она издала сонный, довольный звук и обвила его шею руками.

– Только не буди меня, когда вернешься. – Она устало поцеловала его.

– Прощай, Ханна! – жизнерадостно сказал Нанон.

Бром натянул кожаные сапоги и, как только ноги оказались в тепле, сразу почувствовал себя лучше. Он открыл дверь спальни и гневно посмотрел на сержанта Аукера, который с беспомощным видом развел руками.

– Он делает, что хочет, милорд, – произнес Дукер. – Прикажете в следующий раз остановить его силой?

– Я думал, мы друзья, – удивленно сказал доккальфар, не ожидавший от Аукера подобного предложения.

– Он шутит, Нанон. Юмор, помнишь? Как ты еще это назвал… последняя настоящая война между нами?

Бром изо всех сил старался помочь доккальфарам обосноваться в городе, но до сих пор, как и Нанон, остро чувствовал различия между ними и людьми.

– Нет, сержант, – ответил он Аукеру, – просто предложите ему прийти еще раз утром.

– Да, милорд, – с улыбкой кивнул сержант.

Бромви улыбнулся в ответ, еще больше смутив доккальфара, затем пошел по коридору в сторону одной из внешних башен крепости. Бромви нравилось во время их разговоров сидеть снаружи, наблюдая за тем, как медленно катятся океанские волны возле Канарна.

Бром открыл дверь за тяжелую металлическую ручку, и в них сразу ударил мощный порыв холодного морского ветра. Они находились на высоком балконе, нависающем над скалистыми утесами. От сильного порывистого ветра даже Нанону стало немного неуютно. Бромви прошел вниз по каменной лестнице, огибающей башню снаружи. Нанон последовал за ним, и они укрылись от ветра на нижнем балконе. На каменной площадке стояло несколько кресел, и тут же находилась жаровня, огонь в которой поддерживали слуги.

– Если сидеть совсем рядом с огнем, тогда не так холодно, – сказал Бромви, плюхнулся в деревянное кресло и склонился ближе к жаровне.

– Почему бы нам просто не посидеть внутри? – спросил Нанон. – Если вам так неприятен холод.

Бромви потер ладони перед огнем и улыбнулся, смягчив выражение лица. Все-таки он был еще молод, и, несмотря на отросшую бороду и густые курчавые черные волосы, в нем порой сквозило мальчишеское обаяние.