- Доброта? – не понял Папайрус. – Разве доброта может быть проблемой?

Андайн в ответ тихо вздохнула и отпила остывший чай. Папайрус последовал ее примеру, не сводя взгляда с подруги.

- Доброта может сыграть плохую шутку с тобой, когда ты будешь на войне, Папс. Я все думала, смог бы ты вообще хоть кого-нибудь обидеть? Поэтому я и пыталась перенаправить твое обучение на готовку.

Скелет как-то сник. А ведь он уже думал, делал ли он кому-то больно, будучи стражем?

- А потом случилось кое-что, - продолжала Андайн.

- Да?

- Кое-что, что доказало мне твою способность постоять за себя и за других. Этого было более чем достаточно. Помнишь того монстренка без лап? – Папс молча кивнул, напрягшись в предвкушении. – Ты спас его от лап бандитов, поселившихся в лесу. Они издевались над ребенком.

«Разве монстры способны на такую жестокость?» - вдруг прозвучал вопрос в голове скелета.

- Как это… низко, - сказал он.

- А то. Такие тоже среди нас есть. Стражи не только для поимки человека нужны, в конце концов. И ты доказал свою верность королевской страже. Меня там не было, я позже узнала от тебя и мальчишки, что сперва ты просил по-хорошему сдаться, а после, когда тебя атаковали, ты раскидал их, как щенят! – Андайн вдруг преобразилась, словно представляя этот бой во всех красках. – У них не было ни единого шанса! Тогда я и поняла, что ты достоин. Мы подогнали тебе броню, и ты стал моей правой рукой. Вот такая история.

Папайрус еще долго смотрел на свой остывший чай, раскрыв челюсть. Ну надо же. Он и правда такой? Казалось, о таком он мечтал всю свою жизнь. Значит, он смог. Смог исполнить свою мечту, стать крутым и наверно весьма популярным.

- Гордишься собой, панк? – хмыкнула Андайн. Скелет молча кивнул, улыбаясь. – Я тоже тобой горжусь. Еще во время тренировок мы хорошо поладили, и я зря боялась за тебя, не пуская в стражи. Знаешь, завтра устроим тренировку, чтобы ты понял, на что ты способен.

Папс молча кивнул.

- А сейчас нам стоит пойти спать. Завтра подъем рано, и учти, мой будильник со мной!

- Ох, конечно! – усмехнулся монстр.

***

Папайрус никак не мог уснуть. Он уже давно переоделся и лежал в своей кровати, но чего-то явно не хватало. Что-то вонзилось в его сознание и мешало спать, словно какой-то неисполненный ритуал. Папс никак не мог понять, какой именно ритуал. Он вновь закрыл глазницы, игнорируя ощущение. Ему надо было выспаться, вот основная цель. Ничего больше не должно его тревожить.

- Папайрус…

Резко вскочив, скелет стал озираться по сторонам, пытаясь понять, чей это шепот. Это точно не Андайн, это не ее голос. Но чей? Такой знакомый… Зов вновь повторился.

- Кто здесь? – прошептал Папайрус, вцепившись в одеяло. По его позвоночнику пробежала дрожь.

Ответа не последовало.

Пересилив дрожь, он поднялся на ноги. Холодный пол, коснувшийся костей, слегка взбодрил. Он стал оглядываться. В темной комнате был только один скелет, и никого больше. Взглядом пройдясь мимо зеркала, Папайрус судорожно выдохнул. Он боялся смотреть в отражение. Боялся, что зеркало что-то покажет, чего он не хочет видеть.

- Проклятье, - монстр устало протер глазницы. – Мне просто показалось.

Сделав глубокий вздох, Папс резко посмотрел на зеркало, и тут же вскрикнул, завалившись назад. То, что он увидел в отражении, было неестественным и необычным. И ничего удивительного.

На него смотрел искаженный череп из сна. Все с той же безумной улыбкой. Самого Папайруса в отражении не было, как и всего окружения. Словно бы зеркало было телевизором в какую-то другую реальность.

Папайрус мельтешил ногами, отползая к выходу. Он чувствовал, как его душа бешено билась о ребра и ныла. Если бы у него была кожа, она бы покрылась мурашками. Но кости лишь похолодели, словно покрылись ледяной коркой. Он прерывисто дышал, боясь сорваться на крик. Ударившись затылком о дверь, скелет стремительно подскочил и выбежал из спальни. Он сделал это так резко, что вновь ударился о стенку и стал цепляться за нее руками.

- Это все неправда. Это все неправда! - шептал он, словно бы это были заклинания, которые его защитят. Отчасти так и было. Он всеми силами пытался не сойти с ума.

Соседняя дверь открылась. Взгляд тут же испуганно метнулся к соседней комнате. Папайрус смутно понимал, что происходит. Возможно ветер открыл дверь? Наверно… Но что в этой комнате? Что-то смутное он помнил, что должно быть в ней. Он долго метался меж страхом и любопытством, и все же желание узнать победило. Сделав очередной глубокий вдох и выдох, скелет с ватными ногами отправился к двери, протягивая руку, чтобы открыть ее пошире.

- Еще ближе… - вновь прошептал голос, но Папайрус постарался его игнорировать.

Комнату озарял свет фонарного столба так, что можно было увидеть содержимое.

- Какой-то бред, - скелета вдруг подкосило, и он упал на колени.

Чушь. Этого не должно быть здесь. Тут должно быть что-то другое.

Кто-то другой!

Папайрус сделал глоток воздуха. Тут тоже было зеркало. Взглянув на него, он вновь увидел свой кошмар. Он вот-вот был готов расплакаться от ужаса, и все же держал себя в руках. Вдруг в его сознании зародилось теплая ноющая боль. Смотря на изуродованный череп, монстр тянул руку к зеркалу. В ответ по ту сторону появилась костлявая рука в царапинах, расплавленная, такая неправильная.

“Так близко и так далеко”, - подумал он.

- Почему? – прошептал Папайрус, смотря в отражение. Что-то в нем было родное, какое-то имя вертелось у него голове. – Почему с тобой что-то случилось?

Хороший вопрос. Это не просто галлюцинация. Тут что-то иное. Словно бы что-то…

- Я ничего не помню, - продолжал говорить Папайрус. Отражение терпеливо слушало, грустно улыбаясь. – Я ведь был с тобой знаком, да? Ты… ты был для меня чем-то важным…

Скелет в отражении посмотрел на свою руку. Папайрус последовал его примеру. И у него перехватило дыхание. Скелет… Он ведь скелет. Он приложил другую руку.

- Не могу поверить, - прошептал он. – Я был не один…

Отражение покачало головой.

- Но… что с тобой стало? Почему все говорят, что я один?

В ответ был лишь тоскливый взгляд, виноватая улыбка.

Папайрус задумался.

- Я… я попробую найти информацию у этого Гастера.

Вдруг послышался треск, словно помехи, а лицо скелета в зеркале исказилось. Треск усилился, и Папсу пришлось прикрыть руками слуховые отверстия. Звук прекратился так же внезапно, как и начался. Папайрус перевел дыхания.

- Спасибо… - сказал он. – Этого мне достаточно, чтобы понять, что ты этого не хочешь. С Гастером что-то не то, верно? – он увидел серьезный взгляд. – Конечно… Ньех, а я неплох. Но… кем ты мне приходился? И могу я как-то вспомнить твое имя?

Отражение склонило голову и вновь приложило руку к обратной стороне зеркала. Папайрус хотел было сказать свои догадки, но его перебил шустрый топот ног и почти сразу же включился свет.

- Папс, ты чего?! – кажется, Андайн была напугана, увидев друга на полу, дрожащего не то от холода, не то от страха.

Скелет взглянул в зеркало… и увидел лишь себя и Андайн.

- Анди… - протянул Папайрус. – У меня тут всегда был… тренажерный зал?

- Я… Да, сколько я знаю тебя.

- Понятно.

Скелет улыбнулся ей.

- Я в порядке, просто…

Нет, он не был в порядке. Он потерял кого-то. Но не мог вспомнить, и это его злило. Улыбка на черепе задрожала.

- Папс?..

В ответ он крепко обнял ее, а его плечи дрогнули. Удивленная Андайн обхватила его ребра руками, пока те шустро опускались и поднимались. Он не хотел, чтобы его единственный друг видел его слезы. Но ведь она все понимала, не так ли?

- Тише, Папс, - Андайн утешающе гладила его по голове. – Я рядом. Всегда буду рядом.

========== 100. Особая атака ==========

Проснувшись, Папайрус с облегчением заметил, что помнит все, что было вчера. Это уже хороший показатель. А потом в своих мыслях он дошел до момента с комнатой, и внутри все похолодело. Ему уже казалось, что это все ему почудилось и не более того. Но отрицание быстро сменилось на страх. Да, это было взаправду. Ему это не снилось. Подтверждением была Андайн, которая дремала у его кровати на полу. Скелету стало стыдно. Сев на кровати, он легонько толкнул рыбу.