– Кто-то его здесь оставил? – примирительно спросила Джин.

– Ну… Оставил? – я толком не знал, что ответить.

– Оставил, бросил, кинул, не забрал, отверг, завершил. Похоронил! – наконец, выпалила довольная Джин, подобрав никому не нужное слово.

– Никто его здесь не хоронил. Пришел, да сам сдох.

– Зачем ему сюда идти? – умно подметила она.

– Мы же сюда идем.

– Куда сюда? – не отставала она.

– Так мы ж торговый центр ищем. А он? – я применил запрещенный прием.

– Какой торговый центр без карманов? – сострила Джин.

– Ну да, ну да… – с этим я не мог не согласиться.

Да уж, таких находок давненько не было! Совсем бесполезная! Ни вещей, ни дистиллята, ни черта у бородатого не нашли.

Я направился дальше. Едва успел зайти за очередной угол, как в нос ударил новый запах… или… как там говорит Джин?.. настоящий пах, настоящий пах-за, за-пах… в общем, гораздо сильнее предыдущего.

Все потому, что за следующим поворотом коридора лежало сразу несколько трупов, причем похожим образом и вроде даже в одинаковых лоскутах.

– Они ж в лоскуты, – прошептала Джин, но я не обратил внимания, зная, что сейчас нужна осторожность.

Легко сдавливая Джин рукой, чтоб поменьше скрипела, прошел еще один коридор и опять повернул за угол. На полу лежало еще больше бородатых. Я почувствовал то, что не чувствовал гораздо дольше, чем запах. Страх. Нет, не боль, не тупое отчаяние. А настоящий страх. Как будто здесь был кто-то еще, кроме меня, Джин, Роберта и коллектора Августа. Хотя был ли это по-прежнему Август, я не знал. В том ли мы коллекторе или уже нет?

Конечно, бородатых положили здесь давно. Кто бы это ни сделал, вряд ли он или они сейчас здесь. Пустые глазницы, продавленная кожа и топорщащиеся в разные стороны куски спутанных волос на голове, лице, даже на теле! Это, наверное, было… было… давно я не отсчитывал никакое время, кроме дней… год назад, а некоторые, возможно, попали сюда полгода назад. Понятно одно. Они попали сюда значительно позже «этого». Старые трупы походили на мумии. Совсем высохли. В них не было дистиллята. И нечему было гнить. А эти гнили. Вот и запах, пах-за, пах-пах… или как там его?.. Если бы я пришел сюда пораньше, то, наверное, даже дышать не смог.

Я решил не осматривать новых бородатых, все равно они без карманов. Обратную дорогу, конечно, уже не найду. Да и не смогу ее пройти сегодня, а оставаться здесь не хотелось. Значит, надо найти выход на поверхность как можно быстрее!

– Опять без торгового центра… – обреченно проворчала Джин.

Я проковылял очередной коридор, в котором оказалось еще больше бородатых трупов, потом еще и еще. В каждой части коллектора, если это по-прежнему был коллектор, их лежало все больше и больше. Более-менее одинаковые, с расставленными руками, обляпанные засохшим Адамом, без всякого признака карманов.

Я прежде надеялся найти Моисея, с такими же умирающими, как я, чтобы в окружении дистиллята или еще чего приятного провести остаток своего времени. Но сейчас… в кого превратились эти люди? Что с ними стало? Вряд ли со мной что-то сделают. Да и зачем? У меня не было запасов дистиллята. Все равно страшно! Вдруг они стали какими-то… я даже не мог подобрать слов, кем они могли стать.

– Монстрами, что ли? – предложила свою версию Джин.

– Да нет, никто не становится монстром, ты же знаешь.

– Стали-ли, стали-ли, стали-ли, – поддразнивала меня Джин, правда, сама уже с высунутым языком, то ли от усталости, а может, тоже от испуга.

За новым поворотом я услышал приглушенный стук, доносившийся откуда-то сверху. И тут я по-настоящему испугался. Но Джин тащила дальше, а я слишком устал, чтобы сопротивляться. Стук не нарастал, но повторялся так, словно что-то большое ударялось о что-то тяжелое. Или как это называется? Бух… бух… бух… бух…

Я остановился и привалился к стене, почти задыхаясь от усталости. Давно не ходил так много. Сейчас оставалось только идти вперед, пока коридоры не приведут меня к стуку. А потом?

– Джин, ты как? Выдержишь? – от нее сейчас многое зависело.

– Хр… хрр… хрр… иди давай!

Такой она мне нравилась, строгой и уверенной!

Впереди коридор обрывался. Похоже, он заканчивался какой-то площадкой. Непонятно только, над землей или нет. Но, скорее всего, там было какое-то возвышение. Я прикинул глубину коллектора, в который спустился, и длину пути по коридорам, которые вели наверх. Каждый коридор начинался с небольших ступенек. А прошел я не менее сотни. Значит, когда выйду, попаду на какое-то возвышение, это точно.

Так и получилось, за очередным поворотом показался узкий проем и выход на площадку.

– Это не Моисей, – подметила Джин.

– Ч-ш-шш… найдем, еще найдем.

Как только я высунулся на площадку, моментально получил резкий удар от Милицы. Эта стерва задула так, что веки чуть в обратную сторону не вывернулись. Вот зараза-то! Ясное дело, в конце дня Милицу обычно срывает с катушек. И как ни упрашивай, она швыряет свои осколки с такой силой, что, если вовремя не укрыться, очень скоро все карманы оборвать может. Адам с Милицей заодно. Чем сильнее она дует, тем больше он расставляет свои черные следы.

Ничего не оставалось, как вернуться на несколько коридоров назад и переждать Милицу. Все равно никто сюда не сунется, учитывая, что происходило снаружи. Такой поток Милицы любого собьет с ног, а Адам еще и запачкает сверху. Нам с Джин и Робом надо ждать следующего дня, чтобы посмотреть, что же там происходит.

– Джин?

– Чего тебе?

– Устала?

– Думаешь, мы когда-нибудь найдем Моисея? – она явно решила сменить тему.

– Ты опять?

– Что значит опять?! – всхлипнула Джин. – Сколько можно слоняться, тебе самому-то не надоело? Мне вот надоело… – добавила она грустно.

– Не знаю, давай у Роба, что ли, спросим, а?

Я достал Роберта и проделал весь ритуал от начала до конца. Роб на этот раз все кричал про какую-то финансовую рентабельность, голосил про «здесь и сейчас» и вывел странный лозунг – приложи свое намерение к своей финансовой рентабельности. Наверное, на этот раз в него вселился «продавец счетов». Или как там они называются? Поток Роба оборвался на фразе «живи сейчас», после чего я с силой закрутил крышку и сам куда-то провалился. Не хватало мне еще «жить сейчас». Этого мне точно не надо! Так лучше и не жить совсем.

<Без географического наименования, 2100-е годы. Новая цивилизация>

Над площадкой поднялся большой пласт Пао, на нем сидел светло-коричневый ЛЮ.

Рядом с ним еще один цвет. Еле различимый, серо-голубой, почти прозрачный.

Старый мудрый ЕТ!

Пласт Пао упал на площадку, разлетевшись на множество кусков в разные стороны. Но никто не побежал их подбирать. Пришло время для последнего урока старому мудрому ЕТ.

Самый яркий цвет станет прозрачным. Это я вспомнил грустный урок МА.

Последний урок важен и не важен. Потом уже не дать последний урок. Прозрачный коридор – не место для уроков.

Старому мудрому ЕТ я дал свой урок-воспоминание. Я вспомнил, как первый раз увидел его, когда пришел к Башне, как узнал, для чего нужен Подъемный Блок, как надо подниматься на Башню и как опасны пласты Пао во время темнолетающего Пао.

И очень важный урок: делать Башню выше – тяжело, делать Башню выше – легко.

С каждым пластом Пао, который поднимал старый мудрый ЕТ, Башня становилась выше, значит, очень скоро мы дотянемся до Яркого Пао, каждый получит свой самый яркий урок.

Вот почему ЕТ стоит у Подъемного Блока, как когда-то стоял его учитель, старый мудрый ЯТ. ЕТ даже не нужно ходить к Перекладинам. Каждый новый пласт Пао делает Башню выше. Пао больше, Башня выше.

«Пао больше, Башня выше», – передал я свой прощальный урок старому мудрому ЕТ.

ЕТ стал совсем прозрачным. Мы понесли его в Прозрачный Коридор.

<Уссурийская тайга, 1946 год>