Вчера ночью он взял мой девственный рот и надругался над ним, но сегодня именно я буду той, кто воспользуется положением. Сегодня мой рот более жадный и более похотливый — обольстительное существо, состоящее из губ, языка и зубов, которое сосет со всем отчаянием, словно иной возможности больше не предоставится.

На предплечьях Томаса набухли вены, как будто он жаждет ко мне прикоснуться, но сдерживается и не убирает их с подлокотников. Мое тело ощущается тяжелым. Сдернув с себя шубу, я задираю кофту и оголяю грудь.

От моих действий Томас едва не подпрыгивает в кресле. От раздавшегося скрипа между ног становится еще влажнее, а дышать тяжелее. Томас заворожен моим телом и тем, что я сейчас для него устроила. Сжимаю свои соски, и с беспомощным стоном он произносит мои имя.

Я поддаюсь приливу небывалой энергии, и весь окружающий мир для меня тут же исчезает. Меня больше ничего не волнует, кроме его члена, который я с жадностью сосу. Я не хочу останавливаться — какой бы ни была причина.

Даже если это оглушающе громкий стук в дверь.

Отодвинувшись от меня, Томас садится ровнее. Раздается стук закрываемой двери, и я понимаю, что забыла ее запереть. Вот черт.

— Томас, — приветствует какой-то мужчина.

— Джейк, — отвечает Томас более напряженным голосом, нежели обычно, но, надеюсь, это никого не наведет на мысль, что под столом прячется студентка. Прижав ладонь ко рту, я пытаюсь успокоить тяжелое дыхание. Будто поняв, что я напугана, Томас успокаивающе проводит рукой по моей голове.

Когда он говорит, при этом продолжая меня успокаивать, по моему позвоночнику пробегает разряд тока.

— Что тебе надо?

— Эй, ты как разговариваешь со своим боссом?

Лаская мои волосы, Томас делает глубокий вдох и отвечает:

— Что тебе нужно, Джейк? Я сейчас немного занят.

— Вот как? Занят даже для чашки кофе? — в голосе профессора Мастерса сквозит недоверие.

Боже, я перепугана и возбуждена одновременно. Прямо у меня перед глазами красуется его твердый влажный член, к которому я страшно хочу прикоснуться.

— А ты разве не отдашь концы, если не заправишься шоколадом? — продолжает профессор.

Кусая губы, я смотрю на ярко-красную головку члена Томаса, блестящую от моей слюны. Как он отреагирует, если я сейчас проведу по ней языком? А если возьму в рот? Разозлится ли он, если потеряет контроль в присутствии своего коллеги и босса? Или же это возбудит его еще больше — как и меня?

Когда пододвигаюсь к нему ближе, я понимаю, что мне плевать. Мне просто нужен его пососать. Я голодна. Мне необходимо ощутить его во рту, и если Томас выйдет из себя, так тому и быть. Потому что потерю контроля над собой я чувствую из-за него постоянно.

— Думаю, переживу на этот раз, — отвечает Томас. — А теперь, если ты не против, я бы хотел вернуться к проверке студенческих работ.

— А какого черта ты весь вспотел?

Прежде чем профессор Мастерс договаривает свой вопрос, я погружаю член Томаса в рот. Раздается скрип кресла, когда он подпрыгивает — одновременно из-за меня и из-за подозрительного тона профессора Мастерса — и сгребает мои волосы в кулак.

— Ты в порядке?

— Д-да, — покашляв, отвечает Томас и стискивает мои волосы с такой силой, что мне становится больно. И я вымещаю все свое желание на его пульсирующем члене. — Просто немного напряжен.

— Из-за чего?

— Из-за предстоящей проверки, — бросает он. А я не перестаю сосать и играть с его яйцами. Они сжимаются, словно предупреждая меня о грядущем оргазме. Несмотря на то, что Томасом сейчас будет полон мой рот, я чувствую, как у меня между ног сочится влага моего возбуждения.

Профессор Мастерс успокаивает Томаса, а тот уверяет, что все будет в порядке. Они обсуждают что-то еще, но в фокус моего внимания попадает лишь голос Томаса. Он пронизан похотью и звучит сипло и надрывно.

Еще никогда в жизни я не была так сильно возбуждена. В голове мелькают картинки, как он кончает мне на лицо или как, потеряв контроль, вытаскивает меня из-под стола и трахает прямо на глазах профессора Мастерса и всего остального мира. Я еле успеваю сдержать рвущийся из горла стон. Рисую в воображении, как сжимаются мышцы на его заднице, когда он с силой будет врываться в меня, а я буду смотреть в глаза всем зрителям, особенно той Мелани, и говорить, как хорошо ощущается его член внутри. Как растягивает меня до боли. Та-а-ак хорошо-о-о… Я такая шлюха и жажду его член.

Странно, но моя ревность совсем не касается его жены. Быть может, я просто всегда знала, что Томас ее, а вот увидеть его с кем-то еще вносит неразбериху в мое и без того сумасшедшее сердце.

Я единственная «другая» в его жизни.

Внезапно все мои мысли мгновенно оказываются позабыты. Томас за волосы вытаскивает меня из-под стола. А когда разворачивает и с силой прижимает к столу, я в равной степени ощущаю панику и волнение. Но профессор Мастерс уже ушел. А дверь закрыта. Когда это успело произойти?

— Не двигайся, — говорит Томас и идет запереть дверь. Потом спустя всего мгновение вновь оказывается позади меня и за волосы поднимает со стола.

— Любишь играть в игры, Лейла? — яростным шепотом спрашивает он мне на ухо, и спиной я чувствую его вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь. — Нравится злить меня, да?

От его голоса мои соски пульсируют желанием, и у меня не остается иного выхода, кроме как сжать свою грудь, когда я ему отвечаю:

— Я просто… Просто хотела показать тебе, как чувствую себя в твоем присутствии.

— И как же?

— С-словно заряженный пистолет. Который может выстрелить в любое мгновение. Я всего лишь хотела дать тебе понять, каково это — ощущать подобное безумие.

Он горько усмехается мне в волосы.

— Подобное безумие? — словно уточняет он, прижавшись членом к моей заднице и демонстрируя мне свое желание. Накрыв своими руками мои, он стискивает мою грудь. — Или вот такое? Когда ты не способна ни на одну чертову секунду перестать играть со своей грудью? Думаешь, безумие выглядит именно так? — Томас сжимает грудь еще сильнее, и я поднимаюсь на цыпочки, чтобы быть ближе к нему. Еще ближе. Я хочу заползти ему под кожу.

— Ты и понятия на самом деле не имеешь, — хрипло говорит Томас. — Но я тебе покажу. Я покажу, каково это — на самом деле ощущать себя безумным в твоем присутствии.

Я всхлипываю, когда он снова грудью кладет меня на стол. Задрав юбку, спускает вниз колготки и трусики. Мышцы обнаженных ягодиц подрагивают от предвкушения, когда Томас кладет на них руки и сжимает, как недавно грудь. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на него.

По лбу и вискам Томаса стекают струйки пота и исчезают за воротником рубашки. Даже на кончиках ресниц, черных и густых, висят крошечные капли.

Я ахаю, когда он, крепко схватившись, раздвигает мои ягодицы. Глаза зажмуриваются сами собой, когда я представляю, на что он смотрит. Снова встав на цыпочки, я на этот раз отодвигаюсь от него, когда Томас кружит большим пальцем вокруг этого места. От каждого его прикосновения оно то сжимается, то расслабляется.

Томас усмехается — звук порочный и низкий, от которого все тело пронизывает дрожь.

— Значит, вот чего ты хочешь? Хочешь, чтобы я трахнул тебя в задницу? Вот почему она так трепещет и жаждет прикосновения?

Когда его палец нажимает чуть сильнее, я всхлипываю.

— Отвечай, Лейла. Ты это сейчас хочешь?

— Нет, — шепчу я. — Я не… Не знаю. Будет больно.

— Да. Будет, — наклонившись надо мной, отвечает Томас. — Но знаешь, что? Я не буду портить тебе удовольствие и твою задницу сейчас не возьму. Но однажды, когда, обезумев от ощущений вонзающегося в тебя члена, тебе станет на все плевать, я войду в твою маленькую попку и заставлю тебя визжать, — лежа под ним, я дрожу, загипнотизированная его голосом и действиями.

— Помнишь, как я сказал, что спалю тебя дотла и не раскаюсь? — приглаживая мои мокрые от пота волосы, Томас шепчет мне на ухо. — Когда я трахну тебя в задницу, именно это и произойдет. Я словно плесну бензина, зажгу спичку и буду смотреть, как ты сгораешь, Лейла. И поверь мне, тебе понравится. После этого ты не захочешь ни одного другого мужчину, но не пожалеешь об этом ни на секунду.