Красного паладина, всё это, возможно, ну, чуть бесит, однако он всё равно в ответ просто привстаёт, скидывает сапоги и сам с ногами забирается на кровать. Лэнс, чтобы дать ему пространство для манёвров, чуть ёрзает и всё так же даже не думает убирать самодовольную ухмылку с лица. В итоге возни Кит откидывается на другую стену и вытягивает ноги, так, что теперь их ноги скрещиваются, а колени Лэнса по окончанию уютненько кладутся поверх его. Когда, наконец, они принимают удобную позу, красный паладин вновь тянет руку, чтобы уже круговыми движениями гладить его бедро.

Лэнс же в итоге стал с какой-то стороны... паниковать. О, очень паниковать и одновременно не паниковать совершенно. Вообще слова просто сами собой уже в который раз вырвались из его незатыкаемого рта, а как теперь относиться к ситуации для него было непонятно совершенно.

Наверное, они пока всё же друзья, верно?

Наверное, чисто теоретически плевать на случайные признания в любви Лэнсом из-за Лэнса-призрака другому Киту и хвалебные дифирамбы заднице того же Кита. Хотя не то чтобы синий паладин не понимает свою копию.

…не суть тоже.

Окей. Это в любом случае окей и не суть.

Суть в том, могут ли они всё ещё по-дружески и панибратски, вот как сейчас, развалиться друг на друге? О, или может ли Лэнс так просто предлагать себя погладить, а Кит в ответ даже стал бы прикасаться?

Возможно, это и вопрос.

Но а пока Лэнсу нравится, приятно, и Кит прикасается, гладит, ласкает, и это правда нежно, и это в то же время и странно. В принципе никакое в то же время это и не странно, так как понятно, ну, всё. Окей, они — это не те они, но того, что всё понятно, это всё равно не отменяет. Хреново. Вообще всё не как в нормальных отношениях у них пошло со всей этой вспышкой. Или вообще раньше — у них всегда шло всё наперекосяк.

И как вот эту кашу им прикажете расхлёбывать? Вот ни капли непонятно.

Друзья, не друзья, соперники, сокомандники, товарищи, поддержка, близкие, важные. Влюблённые. О боже, это всё слишком странно. Думать об этом особенно странно, пока Кит под непонятным импульсом — Лэнс всё ещё не понимает, какого чёрта его тогда не послали, «ты же Кит, ты ж маллет» — всё ещё мягко проводит по его ноге.

Окей, всё хреновее некуда, друзья так не делают. Вот совершенно. Если Лэнс всё ещё думал, друзья ли они, Кит, видимо, просто не зацикливался, забил на все те проблемы окончательно и принимал всё как есть. И всё же странно. Однако Лэнс пока решает отодвинуть всё то странно на задний план, ведь и правда они уже и так по уши погрязли во всём этом дерьме.

Лэнс вообще и сам чувствует, как ещё немного и он действительно на самом деле замурчит. Теперь он понимает свою копию, и ему становится несколько неловко от того, как он издевался над фантомом парой дней ранее. Как бы, как оказалось, сам он тупая неженка не меньше его, если сейчас вообще не больше.

Кит молчит, лишь просто оглаживает его ноги и, похоже, даже наслаждается и этим. Он пребывает будто в каком-то своём мирке и посвящает всё своё внимание движениям руки и бёдрам Лэнса, что самому Лэнсу уже становится неловко от подобной тяги и увлечённости.

— Боже, — поражённо выдыхает синий паладин. — Ты делаешь это как само собой разумеющееся.

— Мне напомнить, что ты сам мне это предложил? — кидает Кит, всё ещё не отрывая взгляда от ягодиц Лэнса и так же не отрывая и руку, которая спускалась всё ниже по бедру.

— Возможно, — замечает Лэнс и, лишь сглотнув, продолжает. — Но я же не думал, что ты будешь делать это настолько приятно.

— «Приятно», — ошалело повторяет Кит. Только на этом моменте его рука повисает в воздухе, он глупо моргает глазами, переводит взгляд на Лэнса и выглядит несколько смятённым и потрясённым.

— Да, Кит, всё верно, приятно, так что не смей останавливаться.

Кит поперхнулся от такой наглости, открытости и вольготности. Однако его даже просят продолжать? Окей, Кит, переждав странно зарождающуюся истерику в душе, опускает руку и вновь продолжает молча поглаживать и обводить контуры бёдер Лэнса.

— Какие-то мы теперь недодрузья, — буркает Лэнс, прикрывает глаза и продолжает нежиться от столь приятной и трепетной ласки.

— Кхм, и ты это говоришь после того, как заигрывал со мной?

— Эй, — возмущается МакКлейн и резко распахивает глаза. — Но ты же заигрывал тоже!

— Но я случайно!

— А я сам будто бы?! Это само собой уже происходит!

— Да ну, — бросает Кит и хмыкает. — Хочешь сказать, что тебя это смущает и нервирует?

— Ээээ, не знаю? А тебя?

Кит посмотрел на него скептически и в тот миг даже захотел постучать кулаком по виску.

— О Боги, Лэнс, — почти вопит красный паладин. — У нас было два момента связи, я нёс тебя на руках те же два раза, ты плакал у меня на груди, я глажу тебя, а ты этим наслаждаешься, и чёрт, а о всей той ситуации, когда ты поцеловал меня в нос, я даже подумать боюсь.

— Тогда мы просто были немного не в себе, — говорит Лэнс и чуть морщится.

— Да, оба и оба настолько.

— Да уж, что-то совсем какие-то недодрузья выходят.

— Не знаю, как минимум после того, что нам пришлось увидеть хотя бы получасом ранее, как бы... — произнёс Кит и после стал тыкать пальцем по губе. На той губе у Лэнса просто не вышло не задержаться взглядом чуть дольше, чем нужно. — Да, после той сцены признаний в любви сознание разрушается вот полностью и просто-просто.

— Однозначно полностью и в хлам, да, — поддерживает Лэнс и протяжно выдыхает. — Типа, ну, то, что они вроде как вместе, типа, ну, которые мы и вот там, ну... — он только воет и бесится, потому что такие слова нихрена нормально не вяжутся, а только нервируют. — Тебя это, в общем, бесит, не нравится или?..

— Лэнс, ты вот всерьёз спрашиваешь об этом в тот момент, когда я лапаю твои ноги? — выдаёт Кит и изгибает брови. Такое выражение лица, то ли возмущённое, то ли охреневшее, то ли насмешливое, вызывает у Лэнса невольный смешок.

— О, я... о, да, точно, — тараторит МакКлейн, нервно отсмеивается и качает головой. Сейчас и он что-то понимает, что во всей абсурдности ситуации это и правда был какой-то глупый вопрос. Но начинать с чего-то же надо. — Если бы ты ненавидел это, то послал бы меня, да. Ох, чёрт, это же так по-гейски.

— Что?! — пискает Кит и как назло шлёпает его по коленке. — А вот моментом ранее то есть, когда ты сказал себя погладить, это было вот ни в коем разе не по-гейски?

— Эй, не дави на меня! — возмущается Лэнс и пыхтит. — Я испугался!

— Испугался того, что всё у нас что-то по-гейски, потому решил сделать это просто до невозможности гейским, о да, — ворчит Кит и, качая головой, прицыкивает. И что-то такое выражение лица и сам смысл их закрутившегося разговора выносят Лэнса окончательно, что он сдувается и кривится.

— Уууу, ну и стрёмно же.

— Так мне всё же прекратить?

Если бы красный паладин сказал это всерьёз, то синий за это всенепременно стукнул бы парня, ибо так обламывать его просто-напросто не имеют права. Хотя голос Кита и не был настолько уверенным и вроде бы рука на его колене дрогнула, но Лэнс отказывается верить в то, что Кит хочет прекратить.

— Вот только попробуй, и я расскажу Широ, что ты меня обижаешь, — бурчит Лэнс и, издевательски показав ему язык, нарочито дуется.

— Да Лэнс! — шикнул Кит и вновь стукнул его по ноге.

— Эй, ау, вот видишь? Ты меня обижаешь — ты бьёшь меня, ты не должен меня бить, — причитал Лэнс и мотал головой из стороны в сторону.

— Но что мне делать, если ты тупица, а?

— И к этой тупице ты прикасаешься.

— И с этой тупицой я вообще остался поговорить, — Кит фыркнул, а после немного замялся. — Про...

— Эм, да, про, — подытожил Лэнс и как-то тоже стушевался.

Снова разговор превращается не в разговор, а в какую-то хрень. Как бы Лэнс понял, что, похоже, Кит не то чтобы тоже прямо так ненавидит все эти возможные гейские взаимодействия, и это несравненный плюс. Эм, да, в принципе плюс. Как-то хотя Лэнс тоже несколько в ступоре от всех этих отношений, но плюс это определённый, эм, да.