— Еще слишком рано для подобных шуток, Мистер Рейдер, — сухо отозвался Мэннинг. — Боюсь, у нас с вами разные представления о чувстве юмора.

— Поговорим сначала об убийстве Харрисона, Мэннинг. — начал я. — У нас имеется отличная фотография, где запечатлены вы за рулем «шевроле». Того самого, в котором вы и Ударник Дуган скрылись после убийства ювелира. Ювелира убили вы. Так что…

— Ну все, все, — перебил меня Мэннинг и коротко рассмеялся, я бы сказал, от души, точно я сморозил какую-то глупость. — Хватит. Что это за вздор вы несете?

— У вас ещё будет возможность высказаться, а пока молчите и слушайте, — отрезал я. — Повторяю: у нас имеется фотография, сделанная за несколько минут до ограбления и убийства Харрисона. На этой фотографии изображены вы в той самой машине, в то самое время, в том самом месте. Кроме того, у нас имеется «смит-энд-вессон», из которого вы застрелили ювелира. Экспертиза установила, что пуля, извлеченная из тела Харрисона, была выпущена из этого револьвера. Вы опустили окно «шевви» и хладнокровно застрелили его в упор.

Мэннинг сидел, молча глядя на меня.

— Я же сказал, мистер Селби: хватит! Ваша шутка зашла слишком далеко…

— А ведь я только начал свой рассказ! Возьмем, к примеру, серийный номер револьвера. Если вы решили, что достаточно спилить его — и никто уже не сможет установить происхождение револьвера, то вы ошиблись. Наши баллистики восстановили номер в кислотной бане. Производитель «смит-энд-вессона» назвал нам фамилию торговца оружием, мы нашли этого торговца и два часа назад по своим книгам продаж он установил имя покупателя. Этот «смит-энд-вессон» купил ваш дядя, Мэннинг, когда работал охранником в Юнионтауне, штат Пенсильвания. Когда дядя умер, ваша тетя передала вам кое-какое его имущество, в том числе и этот револьвер.

Мэннинг перевел взгляд на Стэна, потом опять на меня. Его лицо оставалось каменным.

И тогда я решил, что пришла пора блефануть,

— Ваш дружок Дуган вас сдал, — сказал я. — Он подписал признание, по которому вы оба сядете на стул за убийство Харрисона. По его словам, он не знал, что в тот день при вас был револьвер и что… — я осекся и поглядел на Стэна. — Стэн, покажи мистеру Мэннингу копию показаний Дугана.

— Какую копию? — изумился Стэн. — Ты мне ничего не давал.

— Как это так, не давал, — раздраженно произнес я. — Я же положил её тебе на стол, как раз перед тем, как нам позвонили из "смит-энд-вессоновской" оружейки.

— Ах, это! — отозвался Стэн, просияв. — Ну почему же ты не сказал, что это такое! Откуда я мог знать, что этот сложенный листочек бумаги…

— Ладно, — недовольно махнул я рукой. — Он прочитает бумагу в КПЗ. — С этими словами я повернулся к Мэннингу. — Мы арестовали вашего дружка Дугана в Центральном парке, Мэннинг. Когда мы доставим вас в отделение, вы прочитаете все, что он имел нам сообщить по поводу убийства Харрисона, а потом мы посадим вас, ребята в одну камеру, так что вы сможете предаться воспоминаниям о старых добрых временах.

— И перестаньте корчить из себя невинного голубка, Мэннинг! — грозно добавил Стэн. — Если вы пытаетесь доказать, что Ударник Дуган вас подставил с убийством Харрисона, то вы бы послушали, что напели нам Томпсоны про убийство Грира. У нас есть и их показания, Мэннинг! Так что можете помахать ручкой вашему алиби на вчерашнее утро — у вас нет алиби!

— Я играл в карты, — глухо произнес Мэннинг.

— Но в то время, когда был убит Грир, вы не играли! — заявил Стэн. Они признались, что вы ушли от них незадолго до полуночи — а Грир был убит спустя пять часов. Они ведь и так по уши вляпались в дерьмо — со своим абортарием и с сокрытием доходов от дяди Сэма. Но это ведь все детские шалости по сравнению с пособничеством убийце, Мэннинг! Вот почему они с таким рвением согласились с нами сотрудничать. Они готовы выступить свидетелями против вас, Мэннинг, а мы уж как-нибудь упросим окружного прокурора не слишком сурово обойтись с этой парочкой соучастников вашего преступления.

Мэннинг обмяк в кресле, нервно сжимая и разжимая руки. Потом уставился в пол и заморгал.

— Первый раз вы пытались убить Грира из того же револьвера, из которого вы убили ювелира. — продолжал Стэн. — Но на сей раз вы оказались куда менее метким стрелком, чем четыре года назад. Выстрелив в него в темной аллее, вы только слегка поранили ему плечо, оставив на коже ожог. Но вы на этом не успокоились. Потерпев неудачу с револьвером, вы решили испробовать другой способ. Вы вставили картонку в вентиляционное окно в гараже и отравили его угарным газом. Но вы не только убили Грира, вы едва не угробили девушку, которую он в то утро привез в гараж. — Стэн покачал головой. — Лучше вам во всем признаться, Мэннинг. Все улики против вас.

Мэннинг сидел неподвижно, его руки покоились на коленях, взгляд был устремлен в пол.

Наступило долгое молчание.

Мэннинг прокашлялся, попытался что-то сказать, голос у него сорвался, и он снова заговорил.

— Мой отец не знал ни минуты счастья. Ему пришлось горбатится за жалкие гроши всю жизнь, а все потому, что у него не было образования. Его жизнь была все равно что смерть.

— Давайте не будем о вашем отце, — заметил Стэн, но я жестом попросил его помолчать.

— Я поклялся, что это больше не повторится, — продолжал Мэннинг. Выбор был такой — либо я иду на дело с Дуганом и Гриром, либо бросаю колледж и обрекаю себя на такой же ад, в котором прозябал мой отец. Мы угнали «шевви», спилили номер с револьвера. Но в последний момент Грир струсил, и нам с Дуганом пришлось идти вдвоем. Мы разделили деньги и Дуган в тот же вечер уехал в Чикаго. С тех пор я его больше не видел.

— А что с Гриром? — спросил я. — Вы после того случая обделывали с ним вместе дела?

— Нет. Может, Эрни сам что-то обделывал. Не знаю. Однажды он взял у меня револьвер на одну ночь, но не объяснил, зачем. А на следующий день сказал, что попал в переделку и ему пришлось выкинуть его в реку на обратном пути из Бруклина. У меня не было оснований ему не верить. Он же был моим ближайшим другом — в ту пору.

— А что заставило вас изменить к нему отношение? — спросил Стэн.

— Ему вдруг потребовались деньги — наличные и очень срочно. Он знал, что у меня есть деньги. Я по глупости сболтнул ему об уговоре, который я заключил с Томпсонами. И дня не проходило, чтобы в аптеку, где я работал, не приходили женщины за препаратами, стимулирующими выкидыш — они брали спорынью, или апиол, или поташ йода… Так вот, всех их я направлял к Томпсонам.

— За некоторый процент от суммы гонорара за операцию?

— Да. В итоге выходила довольно приличная сумма. Я даже подумывал купить собственную аптеку. Если бы все шло так, как шло, я бы года через два смог открыть свое дело. Но Грир все мне испортил. Когда он узнал, что у меня есть сбережения, он заявил, что мой револьвер, из которого я застрелили Харрисона, у него и что если я не дам ему десять тысяч, он сдаст его в полицию. Я ему не поверил. Но у него была костяная накладка от рукоятки, которую мой дядя особым образом пометил…

— Череп и кости? — спросил Стэн.

Мэннинг кивнул.

— Он показал мне эту накладку. Я убедился в том, что револьвер у него, а сам он пригрозил, что если полиция получит мой «смит-энд-вессон», меня ждет электрический стул. А я уже знал тогда, что ваша экспертиза может восстановить спиленный номер, и понимал, что если револьвер действительно у него, он исполнит свою угрозу.

— Поэтому вы и убили его? — спросил я.

— Да. Но сначала я пытался откупиться и рассказал, что у Томпсонов в домашнем тайнике спрятано втрое больше, чем ему нужно, и что если он попытается каким-то образом добыть эти деньги… — Он пожал плечами. Томпсоны все равно за несколько месяцев заработали бы столько же, так что и мои доходы не пострадали бы от этой кражи, Но Эрни меня обвел вокруг пальца. Он все рассказал Дугану. А Дуган обвел вокруг пальца его, забрав себе все деньги. И Грир потребовал от меня десять тысяч отступных.