- Ага, хорошо, мадам Спраут, и я с удовольствием вдолблю этим двоим фруктам эти истины в головы! – радостно оскалился приплясывавший от предвкушения мистер Филч. – Идёте на рекорд, обезьяны, схлопотали отработку в первый же день!
На предложение записаться в кружок садоводства мы со Сьюзен ответили согласием, аналогично согласилась и Ханна Аббот, подружка Сьюзен.
На следующий урок, каковым стояли Заклинания, приходилось немало пройти по коридорам и лестницам замка. Лестницы, как это ни странно, оказались самодвижущимися, и чтобы догадаться, куда повернётся та или иная, надо было быть не иначе как прорицателем. А ещё такие лестницы – просто клад для любителей малость подсократить количество мерзавцев на планете. Большие шкафы здесь водятся в изрядных количествах, падать должны громко.
Второй проблемой стали двери. Но если часть их открывалась нормально, то одну сильно гордую деревяшку пришлось как следует обложить матом. Однокурсники, конечно же, ничего толком не поняли, этот язык вообще, похоже, здесь пока понятен только мне и Доре, которая его учит по песням, но дверь посерела и раскрылась сама по себе.
Сам же урок прошёл вполне буднично. Большая аудитория наподобие футбольной трибуны, а лектором выступал всё тот же профессор Флитвик, для чего ему приходилось читать лекции, стоя на огромной стопке учебников. Пока он начитывал только теорию, утверждая, что практические занятия начнутся позже.
А вот система домашних заданий натурально убивала, ибо заключалась в виде длинных сочинений регламентированной длины на заданную тему. Если бы не Дора, не знал бы даже, что и делать, а так ещё перед школой обзавёлся самопишущим пером, сочиняющим всю эту белиберду самостоятельно. Всё равно дальше учительского камина ничего этого не идёт, Септима как-то поделилась на досуге.
Писали здесь гусиными перьями, попробовал и плюнул с досады, в очередной раз обложив семиэтажным загибом замшелых поборников давно устаревших обычаев, поскольку сразу же сломал перо пополам и налил чернил больше, чем самого текста. Так что все свои домашние задания и материалы работ в классе записывал на обычных тетрадях и обычными шариковыми ручками, купленными по случаю в магазине канцтоваров. И не только сам так писал, но и всех остальных убеждал.
Вторник принёс занятия по Защите от Тёмных Сил, и бритый моджахед Квиррелл оказался заикой и мямлей, путавшимся в словах и не могущим ответить даже самый простой вопрос.
- Профессор Квиррелл, а как Вы победили толпу зомби? – смеха ради спросил его Шеймус.
- У н… нас есть… что было… и мы… об этом гов…ворили… Эти з…зомби, к…которые есть… и нужно см…мотреть… какой мы можем… что делать… – пролепетал Квиррелл вместо членораздельного ответа.
- Ага, ага… А сегодня в завтрашний день не все могут смотреть. Вернее, смотреть могут не только лишь все. Мало кто может это делать, – говорю себе под нос, вспомнив некоего сильно самостийного деятеля, задвигавшего речи в подобном стиле. Не знавший подоплёки класс грохнул хохотом, аж стёкла зашатались.
- Поч…чему вы см…меётесь? – удивился Квиррелл. – М…мистер П…поттер сказ…зал с…совершенно п…правильно. Н…не только лишь все м…могут см…мотреть в з…завтрашний день, да-да-да, так и з…запишите. Н…не только лишь все…
Так мы его и прозвали потом – «Не только лишь все». Когда ко мне пришли за объяснениями, то и рассказал про одного боксёра, который после завершения карьеры подался в политику, но стал не более чем всеобщим посмешищем из-за подобного стиля разговора, а потому не преуспел.
Вторым уроком в этот день была История Магии, оказавшаяся единственным предметом, который вело привидение, появившееся в начале урока прямиком из классной доски. Лекции свои оно не читало, а монотонно жевало, словно корова сено, чем вызвало у меня жгучее желание спросить у нашего факультетского призрака, отца Доминика, где, собственно, находится ближайший источник святой воды. Половина класса на этой самой Истории Магии задрыхло беспробудным сном на весь остаток урока, я же решил на эти псевдозанятия более не ходить за их очевидной бессмысленностью.
Кстати, о привидениях. Хогвартс ими прямо-таки изобиловал. Наш отец Доминик оказался одним из самых миролюбивых, никогда никому не отказывал в помощи, давал полезные советы и напутствия, а учеников постарше даже исповедовал. Фред и Джордж, оказавшиеся такими же, как и я, носителями гвардейских ленточек, клятвенно утверждали, что одних семикурсников отец Доминик даже обвенчал, ибо эта пара так сильно любила друг друга, что решила сбежать от своих родителей, которые не одобрили бы это супружество. Сам же падре сей факт не подтверждал, но и не опровергал с ходу.
Ещё одним безобидным привидением оказалась Серая Дама, призрак факультета Равенкло, являвшаяся грустной молчаливой женщиной в средневековом одеянии. Но эта ни с кем на памяти всех обитателей замка не заговаривала, даже если её о чём-то и спрашивали.
Привидением Гриффиндора был «испанский гранд», оказавшийся английским бароном, которого во времена Кромвеля приговорили к отсечению головы, да вот только топор у палача оказался слишком тупым. Но этот, на словах сокрушаясь о превращённом в чёрный район подведомственном факультете, с другими на сотрудничество не шёл. Хотя ему и предлагали.
А вот слизеринским привидением был тот самый Кровавый Барон, которого побаивались даже люди. Он дико ненавидел всех живых, и даже собственный факультет при встрече обходил его стороной. Не говоря уж о других.
Прочие призраки в основном проявляли нейтралитет, хотя и не все. Водился в замке полтергейст по имени Пивз, мелкий и противный, каждое появление которого значило для кого-то серьезную неприятность. Он так и норовил облить кого-нибудь водой или чернилами, испустить прямо над ухом громкий неприличный звук, зашвырять скомканными бумажками, словом, досаждал, чем мог. Попытки его урезонить успеха не приносили. Кончилось тем, что при первой же встрече с ним наедине я послал его… по-русски. Что характерно, подействовало, полтергейст моментально исчез, и куда делся, мы узнали ещё очень нескоро.
Среда после Травологии принесла Трансфигурацию, которую вела мадам МакГонагалл. Уроки здесь были с Гриффиндором, то бишь в присутствии чёрного квартала, а до кучи – воплощённой головной боли всея Хогвартса в обличье Гермионы Грейнджер.
Заходим в класс, садимся. На учительском столе сидит полосатая кошка. Ровно сидит, не шевелясь. Ну, точно мадам профессор превратилась, а то знаю я кошачьих, не умеют они сидеть неподвижно – обязательно то ухом шевельнут, то вильнут хвостом, то начнут вдруг умываться, то позу сменят.
Звонок. Половина Гриффиндора отсутствует на местах.
- Смотри, что сейчас будет, – шепчу Сьюзен.
Тут распахиваются двери, и заваливается толпа негритят.
- Уматумба, твоя смотреть, тут кошка сидеть, бабка прафессар тут быть нет.
- Мбуту, моя видеть, бабка нет, урок начаться нет! Наша проходить!
Тут кошка прыгнула со стола и в прыжке превратилась в мадам МакГонагалл. Негры аж посерели.
- Мистер Мбуту, мистер Уматумба, я надеюсь, что следующий урок пройдёт без опозданий. В противном случае я не буду столь милосердна и сниму с вас баллы.
Оба понуро поплелись за парты, а профессорша начала свою речь.
- Трансфигурация – один из самых сложных и опасных видов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Любой, кто вздумает хулиганить на моих занятиях, покинет этот класс навсегда. Я вас предупредила.
После длинной и мутной лекции нам дали практику в виде превращения спички в иголку. Не самое тяжелое превращение, как оказалось, но у многих не выходило. К концу урока выполнить задание получилось только у всезнайки Гермионы, которая сорвала голос, раз за разом выкрикивая заклинание, да у нас со Сьюзен. Причем я свою ВП даже не доставал, всё руками работал, чем и заработал особое внимание МакКошки.
- Как же у Вас получилось, мистер Поттер? – спрашивает она, будучи явно сим фактом удивлена.
