Второго августа товарищ комиссар отбывал в Москву и потребовал, чтобы я ехал с ним, был при этом по форме. Так что пришлось облачаться в повседневный китель с планками наград, и Блэки с Тонксами долго удивлялись, глядя на крестника и будущего зятя в облике русского майора с семью орденскими планками. Всё же даже несмотря на полученное от товарища комиссара объяснение, откуда и за какие заслуги я таких регалий был удостоен, привыкнуть к моему изменившемуся статусу они смогут ещё не скоро.

- Ну, крестник, удачи тебе! – Бродяга хлопнул меня по плечу. – Возвращайся скорее, а то Дора нас тут со свету сживёт.

- Сживу, конечно, – ухмыльнулась Дора. – Если не вернёшься в срок – точно сживу.

- Когда соберусь, ты узнаешь сразу, – вслед за этим крепко целую её в губы, и она отвечает с не меньшей страстью.

На вокзале она долго не хотела разлучаться со мной, и я смог запрыгнуть в вагон только тогда, когда поезд уже начал движение. Прощались долго, со слезами, объятиями и моим обещанием непременно вернуться домой – к ней… за ней… а потом увезти в наш новый дом, теперь уже насовсем.

В Москве нос к носу столкнулись со Светой и Авророй, которые приехали из Крыма тоже в этот же день, и Аврора выглядела достаточно весёлой – отчасти и оттого, что она не будет в замке одна, что я её прикрою.

Собственно говоря, именно под это я несколько сократил своё оружейное разнообразие, взяв с собой только шестиствольник, тяжёлую снайперскую винтовку и револьверный гранатомёт. Противотанковая шайтан-труба осталась в лодочном сарае в Хогсмиде, а всё остальное, что было, я выгрузил в подвале крымского дома, наложив такие чары, что вскрыть этот ящик снова смогу либо я, либо кто-то из моих невест.

Товарищ комиссар вручил мне предписание зайти в экспериментальный цех, где я получил комплект пехотной брони, сделанный по типу экзоскелета с процессором и какой-то встроенной электронной хренью, назначение которой сразу понять не удалось. Авроре, к сожалению, такого не полагалось, ибо, во-первых, она не числилась в штате, а во-вторых, женский костюм ещё только проектировался, да и насчёт привлечения женщин к боевым задачам что в Министерстве обороны, что в МВД, что в МГБ имелись серьёзные сомнения в целесообразности такого шага.

Там же, в экспериментальном цеху, выдали мне штурмовую винтовку нового поколения, стреляющих уже не патронами, но направленным энергетическим лучом, то бишь новое оружие приходилось родственником долбёжному инструменту, каким подвал в нашем доме выдолбили. Также досталась труба чего-то более мощного, и как выяснилось в тире, стрелял сей агрегат редко, но метко и наповал. Солидный запас патронов прилагался. Имперское оружие, новое поколение? Мои догадки товарищ комиссар подтвердил, заявив, что такие вот стволы уже приняты на вооружение и идут в гвардейские части. И да, в обозримом будущем такое оружие станет стандартом и постепенно заменит старые пулевые образцы.

Бронекостюм оказался вполне удобным, не сковывающим движений, а встроенный процессор был рассчитан только на обеспечение деятельности датчиков – определителя газов в атмосфере, охранных чар и тому подобных неприятностей, могущих осложнить жизнь на поле боя. Но никаких контролирующих функций костюм не имел, а идея без крайней медицинской надобности пихать в человеческое тело какие-либо кибернетические устройства здесь и вовсе публично предана анафеме. Даже за автоматизацией производства весьма пристально наблюдает МГБ, ибо за необоснованное сокращение штата работяг (руководители и их прихлебатели не в счёт) директора могут запросто поставить к стенке. И ставят, что характерно, сию страшилку о расстреле директора завода за то, что выгнал людей на улицу, сократил расценки оплаты труда либо ввёл ещё какие-то высосанные из руковредящего пальца ограничения, мы слышали ещё в Крыму. Ну, а то, что идея кибернетизации человеческого организма есть ересь, так это всем понятно, что это ересь. С предсказуемыми последствиями для тех, кто такое измышляет и вбрасывает в массы.

Поинтересовался судьбой Фреда и Джорджа, на что получил ответ, что оба братца Пруэтта уже благополучно трудоустроены в закрытом городке близ Сергиева Посада, специализацией коего было как раз любимое занятие братанов. Ну что ж, удачи им, там точно найдут применение столь пытливым умам…

Седьмого августа мы с Авророй и Миленой выехали с Киевского вокзала поездом до Белграда. Света же, проводив нас, собиралась на Курский – обратно в Крым, смотреть за окончанием стройки нашего дома. Она, как и остальные мои девчонки, имела неограниченный доступ к нашим семейным сейфам банка «Трёхлитровый», а по-простому – обычным стеклянным банкам, куда я сложил все остатки своих капиталов, и опять же зачаровал, оставив доступ либо себе, либо своим невестам – а остальные даже увидеть эту стеклотару не смогут.

Поезд, шедший через Киев, Львов и Будапешт, добирался до Сербии ещё два дня. А сойдя на перрон вокзала в Нови Саде, мы увидели громадный плакат, тянущийся через всю площадь, на котором было написано:

ПЛЕБИСЦИТ ОБ ОБЪЕДИНЕНИИ СЕРБИИ И РОССИИ

СОСТОИТСЯ 5 НОЯБРЯ 1995 ГОДА

ПРИХОДИТЕ НА ГОЛОСОВАНИЕ!

ПЛЕБИСЦИТ О УЈЕДИЊЕЊУ СРБИЈЕ И РУСИЈЕ

ЋЕ СЕ ОДРЖАТИ 5. НОВЕМБРА 1995. ГОДИНЕ

ДОЂИТЕ НА ГЛАСАЊЕ!

Объединение Сербии и России – это, безусловно, хорошая весть. К этому всё и идёт, если честно, иначе, судя по сложившейся обстановке, и быть не может. Видимо, только назначили, потому что в новости ещё не попадало.

Душан Палыч, отец Милены, встречал нас на вокзале, отведя к ним домой. Туда всё же пришлось явиться по форме, с погонами и орденами, чтобы родственники Милены были обо мне мнения получше – офицеры здесь в большей чести, чем гражданские и тем более «деловые».

Дом родителей моей вейлочки тоже оказался большим, просторным и уютным, строил его ещё её дедушка, Павел Марков Стринич, который был ещё жив и на правах главы семейства дал нам с нею своё благословение.

- А когда свадьбу играть будешь? – спросил он меня.

- Когда вернусь оттуда. Мне ведь ещё одна заграничная командировка предстоит, туда, собственно, и еду, как обратно вернусь, так Милену и заберу, а там и обвенчаемся.

- Где жить станете?

- У нас дом в Крыму есть, я участок земли в награду получил, там дом и ставлю, там и жить будем. Если не возражаете, приеду потом к Вам за саженцами винограда, посажу под домом.

- Конечно, я дам вам ростки. У меня есть лоза, которую я посадил, когда родилась моя внучка, росток от неё я тебе дам, когда ты приедешь за Миленой.

- Буду очень Вам благодарен.

- Взяв в жёны Милену, ты станешь мне как внук. И всегда будешь желанным гостем у нас в доме. Ты только возвращайся.

- Вернусь, конечно. Ведь меня здесь ждут.

Иного ответа ни Милена, ни её дедушка не ожидали, так что вечер продолжался, окрашенный в самые тёплые тона.

В гостях у Стриничей мы пробыли неделю, дальше затягивать было нельзя, ибо Аврору ждали в Хогвартсе, да и мне тоже не следовало затягивать. А потому, распрощавшись с гостеприимными сербами, а особенно с заплаканной Миленой, пообещавшей ждать, пока я приеду за ней, мы выехали из Белграда через Вену, Мюнхен и Гамбург в Ольденбург, откуда нам и предстояло отправляться в Шотландию.

По пути, пока наш поезд проезжал через германские земли, навстречу очень часто попадались составы, загруженные военной техникой, станции точно так же были забиты воинскими эшелонами, а количество военных на улицах городов становилось тем большим, чем ближе была граница. По новостям передавали, что гражданское население южной части Нидерландов, западной Валлонии и северной Окситании эвакуируют вглубь союзных земель – от греха подальше, ибо англичане с американцами полвека тому назад прославились именно уничтожением жилых кварталов.

В Ольденбурге нас уже ждали.

- Ах, да, герр майор, мы извещены о Вашем прибытии, – поприветствовал меня начальник местного отдела Штази. – Желаете пройти для отправки?

- Да, желаем. Времени у нас мало.