И вот, зажигаются факелы на всей дороге от замка до стадиона, оркестр начинает играть торжественный марш, и из главных ворот Хогвартса начинают выходить делегации спортсменов. Первыми, под своим сине-белым флагом, идут греки, видимо по олимпийской традиции, проникшей и сюда. Вторыми, с чёрно-красно-зелёным полотнищем и табличкой «AFGHANISTAN», идут делегаты из этой горной страны, что к югу от туркестанских областей России. Третьими, вслед за афганцами, вышли делегаты из княжества Аннам, под жёлто-красно-жёлтым флагом. Следом за аннамитами идёт аргентинская делегация, и стоявшая рядом со мной Аврора воскликнула что-то по-испански, увидев земляков – увы, даже несмотря на связь душ с нею, я ещё не так хорошо понимаю её родной язык, но она пообещала научить.
За аргентинцами прошли индусы из горного княжества Ассам, следом австралийцы, потом – арабы с острова Бахрейн, что в Персидском заливе, затем – делегация из социалистического Белуджистана.
Делегации сменяли одна другую, поражая всех зрителей разноцветьем флагов и пестротой костюмов. Боливия сменяла Бихар, за ней сразу шла Бразилия, Китайская республика сменялась Конфедерацией, а следом за сражающимися южанами шли кубинцы. И так далее, в алфавитном порядке, Финляндия, Германия, Венгрия, Италия, Окситания, Португалия…
Зрители на трибунах встречали иностранные команды по-разному. Поскольку абсолютное большинство площади трибун было заполнено представителями «синих», а «красным» ввиду их малочисленности отвели лишь один невеликий сектор, то немудрено, что команды всевозможных индокитайских, африканских и южноиндийских княжеств проходили под аплодисменты и гул одобрения, а командам из арабских государств, стран большей части Европы и Латинской Америки хлопали только граждане этих самых стран. Самые же крупные «красные» страны, как Германию или Японию, и вовсе провожало гробовое молчание «синих» трибун – ага, знают, стало быть, сановные лорды, кто на их священный британский интерес точит рашпиль и грозит воткнуть его при первом удобном случае. Но это ещё Германия, враг старинный и испытанный, да японцы, на Тихом океане англичан в войну крепко поколотившие. Наша-то делегация где? Буква «R» следует в английской азбуке следом за «Q», за Португалией выходит Пенджаб, следом Катар…
Русская делегация оказалась где-то ближе к концу процессии, выйдя следом за родезийцами. Наши идут, словно строевым на параде, и поют что-то под стать обстановке, в которой находятся. Ну-ка, прислушиваюсь…
…Как на буйный Терек,
Как на буйный Терек
Выгнали татары сорок тысяч лошадей.
И покрылся берег,
И покрылся берег
Сотнями порубанных, пострелянных людей…
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить.
Да с нашим атаманом не приходится тужить…[76]
Наших спортсменов можно понять – болельщиков вместе со сборной прибыл самый мизер, если сложить в одну кучу всех «красных», кто прибыл сюда, получится где-то втрое меньше, чем понаехало «синих». Так что идут наши, будучи практически в полном окружении. Только на помощь флота и рассчитывают.
А первая пуля,
А первая пуля,
А первая пуля, пуля ранила коня.
А вторая пуля,
А вторая пуля,
А вторая пуля, пуля попала в меня.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить.
Да с нашим атаманом не приходится тужить…
На трибунах при проходе команды России воцарилась тишина. Англичане и так ненавидят нас даже больше, чем немцев, а уж если наши запели те самые песни, с какими во Вторую Великую войну стояли насмерть на перевалах Кавказа…
За нашей командой, пропустив Сайгон и Сальвадор, шли сербы, снова провожаемые тишиной, в которой растворялись аплодисменты от горстки «красных» болельщиков. Сербов сменили сиамцы, а за ними вышли южноафриканцы, чья делегация, как и родезийская, как ни странно, состояла из одних лишь белых буров. Площадка на стадионе заполнялась всё больше и больше, и предпоследней на стадион вошла делегация китайского княжества Юнань, а замкнула шествие команда хозяев, Великобритании.
Когда последний из будущих участников Игр вошёл на площадку, последовало принятие клятв – сначала от участников, потом от тренеров, и следом от судей. Не знаю, насколько это подействует на тех же янки-северян, к примеру, ибо они способны найти тысячу и один способ обойти положения своего же обещания либо и вовсе не исполнять таковое. А нас потом обвиняют в том, что сами же и совершили. Когда там уже наши скажут на весь мир: «Иду на вы!»?
Следом на центральную трибуну снова вышел Фадж, а его сопровождала МакКошка, как и.о. директора принимающей школы, и некий мужик в полосатом жёлто-чёрном балахоне с блёстками, живо напомнивший печально известного Локхарта. Этот же именовался «мистер Людо Бэгман» и работал в Департаменте магических игр и спорта.
- Дамы и господа! – заявил Фадж. – Мы очень долго готовились к этому событию, затратили немало сил и средств, чтобы эти Игры стали реальностью. И теперь мы постараемся сделать так, чтобы это время, что вы пробудете здесь, запомнилось вам навсегда. От имени Магической Британии я объявляю Двенадцатые Магические Игры открытыми!
По взмаху чьей-то ВП в чаше олимпийского факела вспыхнуло яркое пламя, ознаменовав начало Игр состоявшимся. Следом в небе вокруг стадиона расцвели огненные цветы фейерверков.
Расходимся с трибун, снова ищу в дикой суматохе нашу делегацию, и таки нахожу их, беседующих с сербами и мадьярами.
- Ну, братцы, вы и дали, здешние наглы аж притихли от ужаса, – говорю им, дождавшись, когда на меня обратили внимание.
- Пусть знают, – говорит ставрополец Миша Никонов. – Мой дед под эту песню в сорок первом в бой шёл и под Гори лёг, вся их сотня полегла, но врага на горы не пустили. Это ведь моя идея и была, нашего, казачьего, песняка вдарить.
- Отличная идея, – одобрительно киваю казаку. – Пусть знают. Они тогда к нам шли, деды наши им отпор дали, теперь внуки пришли к ним за расплатой. Так или нет?
- Так, точно так! – согласно зашумели наши, поддержанные остальными из числа «красных». А кто-то из сербов, не разглядел кто, даже затянул свою песню – тоже ведь и им от англичан досталось, когда в сорок третьем, пока наши совместно с немцами добивали лордов на Ближнем Востоке, на Сербию напали науськанные теми хорваты…
Тамо далеко, далеко от мора,
Тамо jе село моjе, тамо jе Србиjа,
Тамо jе село моjе, тамо jе Србиjа.
Тамо далеко, где цвета лимун жут,
Тамо jе српскоj воjсци jедини био пут.
Тамо jе српскоj воjсци jедини био пут…[77]
Дружным хором братушки-сербы пропели первый куплет, следом мужской хор смолк, и зазвенел одинокий девичий голос – вейлочка Милена звонко и мелодично затянула припев:
О зар jе морала доћ
Та тужна несрећна ноћ,
Када се драгане моj
Отишо у крвав боj…
Ну, раз хотите песен, мы тоже эту знаем, подхватываю мотив, а за мной поют и все русские.
Тамо далеко, где цвета бели крин,
Тамо су животе дали заjедно отац и син,
Тамо су животе дали заjедно отац и син.
Тамо, где тиха путуjе Морава,
Тамо ми икона оста и моjа крстна слава,
Тамо ми икона оста и моjа крстна слава…
Далее снова последовал припев, вытянутый дружным девичьим хором, а третий куплет все – и русские, и сербы – поём вместе:
Тамо, где Тимок поздравља Вељков град,
Тамо ми спалише цркву, у коjоj венчах се млад,
Тамо ми спалише цркву, у коjоj венчах се млад.
Без отаџбине, на Крфу живех jа,
Али сам поносно клиц’о: «Живела Србиjа!»,
Али сам поносно клиц’о: «Живела Србиjа!»…
Знание русскими сербских песен и наоборот никого не удивляло – ещё с той, Первой Великой войны Россия и Сербия находятся в союзе, а нынче и вовсе, как говорят газеты, в обществе двух стран вынашивается вопрос о полном объединении. Каждый житель Сербии с малолетства владеет русским языком как родным, ибо это там второй государственный. Так что я не удивлюсь, и никто, наверное, не удивится, если в течение нескольких лет Сербия станет частью России, отчего обе стороны сразу только выиграют…
