День, как и вечер за ним, прошёл не зря, завершился очень хорошо, и получил продолжение на следующей неделе. Иду по улице Хогсмида, вот уже и лодочный сарай наш рядом, и тут мне закрывают лицо две очень знакомые ладошки.

- Угадай, кто?

- Ты, моё счастье… – беру их в свои руки, оборачиваюсь, и прижимаю к себе радостно сияющую Дору. – Это ты, любовь моя…

- Угадал, любимый! – она жарко меня целует. – Я приехала к тебе, и очень сильно соскучилась! Где вы тут отдыхаете?

Завожу её внутрь лодочного сарая, и устраиваю краткую экскурсию. Ящики с оружием были прикрыты чехлами, а вот на катер Дора насмотрелась вдоволь.

- Это у вас там такие катера?

- Ага, и у нас такой будет, когда мы туда переберёмся жить.

- Точно нам такой понадобится. Ух, и назагораемся там!

- Если этот не отдадут, то никто не запретит нам купить такой же.

- Тогда я буду помогать тебе выбирать!

- Конечно, счастье моё, – улыбаюсь Доре.

- А попробовал бы ты сказать иначе! – лукаво прищурилась девушка. – Ну как? Шашлыки там будут?

- Будут, Дора, будут. Пойдём, всё уже готово, ещё со вчера мяско замариновал.

- О, Дора, привет! – выходит Света. – Всё-таки не утерпела?

- Конечно, как же я могла, когда тут такое! Так что я с вами — хоть на край света!

- Пойдём тогда, отметим нашу встречу, – обнимаю обеих своих девушек, и мы втроём идём к раскинутой поляне…

Бродяга и Лунатик всё-таки встретились в середине сентября, и об итогах этой встречи Сириус написал мне:

«Сохатый-младший!

В общем, повидался я с Лунатиком, и, знаешь, ты был прав. Мой старинный приятель то ли находился под влиянием господина Д. ещё до того, как всё это тогда произошло, либо попал в его сети сразу после. Потому что он был не в курсе даже того, что я вышел, до того, как ты ему об этом сказал, но даже тебе он не поверил, пребывая в уверенности, что я на самом деле сотворил то, за что меня закрыли. Так что одному безбородому теперь старцу лучше не покидать палаты в дурке и дальше, потому что иначе я его придушу сам за всё то, что он с нами сделал.

Привет вам от моей Эми. Она встречалась с Фаджем и выдвигала вопрос об отзыве дементоров из школы, но ответа пока не было. Похоже, её, да и мои, доводы пока не перевешивают тех галлеонов, что платит Малфой. Подключили к решению вопроса Цисси, она на своего бывшего давно зуб имеет. В деле и Ал, который оказался очень впечатлён боггартом Дафны и снова просил передать тебе благодарность за упокоение той мерзкой твари.

Так что, крестник, на Лунатика особо не рассчитывай — быть может, я и смогу со временем его переубедить, но это дело не одной недели и даже не двух. А если он сам не желает и упирается, то мои усилия будут и вовсе бесполезны. Да и незачем биться головой об стену, что мне, что тебе. Как-нибудь нагряну к вам в гости, проведаю, чем школа нынче дышит. Жди встречи и готовь поляну.

С отцовской любовью,

Бродяга»

Ну что ж, вот и ответ. Значит, Люпин — действительно человек Дамблдора, и мнение бороды многогрешной для него перевешивает старинную дружбу. Так что «он окрасил себя в те цвета, в которые он окрасил себя», как говаривал один крупный мыслитель в неслучившемся будущем, и тем горше, значит, будет пилюля разочарования, когда Дамблдора грохнут либо разоблачат — впрочем, слухи о сумасшествии директора ходят по замку уже давно, и находятся даже те, кто видел его в больничном халате в тот самый день его появления.

Ещё через пару дней мне, Сьюзен и Дафне пришло приглашение от профессора Слагхорна посетить собрание Улиточного клуба. Как я уже знал от Андромеды и Амелии, да и Сириус тоже что-то помнил, Клуб этот создавался преподавателем зелий для представителей аристократической молодёжи и особо талантливых выходцев «из низов», и представлял собой что-то вроде кружка по интересам с дополнительными факультативами навроде курса «хороших» манер и этикета, принятого, как выяснилось, в местном волшебном мире.

Скажу честно, лично я чувствовал себя на этом заседании примерно так же, как уличный кошак породы «дворовый обыкновенный», очутившийся на кошачьей выставке элитных пород. Ну, или как революционный матрос, зашедший с винтовкой наперевес в особняк к какому-нибудь богатому буржуину с целью раскулачивания оного. Тарелку пополам не разрезал на фуршете – и на том спасибо.

Что же до принятых, как оказалось, в магическом мире одёжных традиций вроде ношения балахонов и высоких остроконечных шапок, то меня в чём-то похожем не видели вообще с самого момента моего первого появления в стенах замка. Как похолодало, так и проходил я всю зиму в шапке-ушанке да валенках. Все делали больших глаз, но свое «фе» не высказывали – заготавливать дрова, к примеру, в балахоне было неудобно, кое-кто на горьком опыте убедился. Да и не грели они, балахоны те, ни фига, зимой это было очень ощутимо. Преимущества же отопления по-русски, то есть с печкой и на дровах, с моей подачи осознал на собственном опыте весь Хаффлпафф, и согревшиеся таким образом люди так или иначе разносили по школе весть, что где-то нормально топят и можно спать по ночам, не клацая зубами от холода.

Дементоры отказывались покидать школу, и вскоре записали на свой счёт первую жертву. Стал ею Седрик Диггори, избранный в этом году капитаном квиддичной команды. Начавшиеся тренировки привлекли внимание неупокоенных тварей, и они слетелись на стадион. Будучи предупреждён об этом буквально свалившимся нам на голову вместе с метлой товарищем Седрика по команде, я выскочил за ограду сада, достал пулемёт и хлестнул по дементорам очередью. Не меньше десятка тварей рассыпалось в прах, остальные сбежали, но было уже поздно, и Седрик превратился в бездушную куклу. Мадам Спраут только руками всплеснула.

- О нет! Седрик… Сколько же ещё будут находиться здесь эти ужасные твари?

- Мадам Боунс уже в курсе случившегося, – говорю ей. – Она не преминет сказать словечко Фаджу.

Помимо Амелии, претензию Фаджу высказал и безутешный отец Седрика, Амос Диггори, работавший в министерстве, и распоряжение об отзыве дементоров всё-таки было подписано. Впрочем, по доброй воле уходить твари отказались, и пришлось мне истратить на них ещё целую ленту «на нежить», чтобы, подгоняемые убийственными выстрелами, последние уцелевшие из них всё-таки покинули территорию школы.

По поводу нашей расправы над дементорами на нас достаточно долго дулась МакКошка, но ничего предъявить она не могла — выданный на моё имя Амелией мандат на вооружённую самозащиту перевешивал, а в опасности дементоров для обитателей школы теперь были убеждены все. На том вопрос и заглох.

Люпин после беседы с Бродягой устроил нам ещё один семинар-практикум, на сей раз предъявив нам болотного духа, бултыхавшегося в закрытом аквариуме и светившего чем-то, напоминавшим гнилушку. На Руси, глянул в энциклопедию, проживает похожее существо под названием Кикимора. На тварь Хаоса не потянет, а вот динамит или обычная граната типа Ф-1 должны подействовать в случае чего.

Но вот однажды Люпин на урок не пришёл. Как мы потом узнали от мадмуазель Синистры, что астрономию нам читает, как раз в тот день было полнолуние, то есть фаза принудительного превращения для оборотней-волколаков. Урок в этот день вёл профессор Флитвик, особо домашними заданиями не разбрасывавшийся. Но всей нашей честной компании сие стало намёком. Оборотень – далеко не такое спокойное существо, каким может кому-то показаться. И пускай он в обычной своей форме иногда может испытывать даже раскаяние — в дни полнолуния его может остановить только очищение огнём. И если настанет необходимость защитить тех, кто мне дорог, даже от взбесившегося «старинного друга семьи», я применю этот способ не задумываясь.

Дора, кстати, рассказала однажды, что Лунатик приходил к ним в гости.

- Да, – говорит. – Беседовал он с мамой и папой, и меня увидел. Оживился и сильно хотел куда-то позвать.

- Ага, дорвался, значит, до сладкого.

- Вроде того. Только я его сразу послала, даже приглашение не дала закончить. Сказала, что у меня есть любимый жених и без пяти минут законный муж, в котором я души не чаю, а он к таким наглым типам вроде Люпина суров и беспощаден.